Валерий Теоли - Ловец духов
Брадосский чародей громко крикнул, закончив устную формулу. Он поставил на ониксовую плиту костяной кубок, инкрустированный драгоценными каменьями, провёл лезвием по моему запястью. Боли не чувствовалось. Приятный холодок разлился на месте пореза.
Кровь потекла по жёлобу на клинке, наполняя кубок. Целитель зашипел заклятие. Набрав достаточно, он взмахом пальцев над раной прекратил кровотечение и перешёл к зверомастеру.
Тяжёлые алые капли упали на грудь Гварда, образовывая на теле замысловатые знаки, расползающиеся по плечам, животу, охватывающие шею, руки. Рисунок иероглифов покрыл лицо Зверолова ажурной маской и, дотянувшись до середины лба, застыл.
Шёпот брадосца обернулся речитативом, звучавшим всё громче. Достигнув пика, голос оборвался. Чародей ловкими стремительными движениями разрезал кожу на груди Зверолова по кровяным линиям. Подойдя к корове, он капнул кровью меж рогов.
С минуту в зале ничего не происходило. В тиши потрескивали чёрные свечи, расставленные вокруг колдовской фигуры, слышалось дыхание коровы и стучал пульс в моих висках. Замерший у выхода Марн в просторном сером одеянии молча следил за происходящим. В коридоре за ним торчали колпаки его помощников. Арнальдо сверлил взглядом вырезанный на теле знак.
Я уже начал сомневаться в действенности ритуала, и тут увидел изменение. Во рту у меня пересохло, стало по-настоящему жутко.
Знаки, окутывающие Гварда, набухли чернотой, словно нарывы. Под запёкшейся кровью еле различалась пульсация иероглифов. Внезапно все они разом лопнули, брызнув тёмной жидкостью. Брызги, точно живые, устремились к бороздам на полу, оставляя после себя чистую поверхность каменной напольной плитки.
Гвард широко открыл глаза. Чёрные, без белков и зрачков, магнетически притягивающие и заполненные веществом, вытекавшим из разорванных знаков. Из уголков век по щекам скатились капли, упавшие в вырезанные линии занимающей большую часть зала магической фигуры.
Корова оглушительно замычала, пытаясь встать, но цепи крепко держали её за ноги и шею. Нефтеподобная жидкость растекалась вокруг неё, подбираясь ближе и ближе.
Не хочу видеть того, что произойдёт дальше, и не могу отвернуться. Взгляд прикован к распозающемуся от зверомастера веществу. Оно сжало узорчатое кольцо возле меня с брадосцем и потекло под взревевшее от боли и страха животное.
Колдовской знак на полу — врата и путь для отравы, поселившейся в Зверолове. Созданная на основе крови демона, по слухам, заточённого в главной цитадели Ночных Охотников, она обладает духом и подобием сознания, по сути, являясь одушевлённой частичкой обитателя преисподней.
Живое существо приносится в жертву дьявольскому яду. Моя кровь ключ, позволяющий отраве покинуть гибнущее тело Гварда и попасть в здорового носителя с большей жизненной энергией.
Я ощущал течение яда в организме как копошащийся клубок змей, холодный и отвратительный. Вернее, ощущал не сам яд, а имеющуюся в нём духовную силу. Так же было при поимке пещерника. Улавливались эманации, распространяющиеся от духовной сущности. От чёрной субстанции исходили ненависть и голод.
Чернильная жидкость постепенно покидала зверомастера. С последней каплей его глаза очистились и закрылись, борозды в полу опустели. Вещество втягивалось в охрипшую, переставшую дёргаться и жалобно смотрящую на нас с целителем корову. За несколько минут от демонической отравы в магической фигуре не осталось и следа.
Брадосец обессилено рухнул на колени, придерживаясь за алтарную плиту. Отдышавшись, он тяжело поднялся и оглядел Зверолова.
— Корову сожгите на закате, не забивая, — распорядился чародей. — Пепел закопайте в месте, где никто не откопает.
— Что с Гвардом? — подошедший дознаватель наклонился над телом зверомастера.
— Он балансирует на грани миров. Его аура критически истощена. Яд выведен, и разрушение тела и духа прекратилось. Обеспечьте надлежащий уход, и, возможно, господин Гвард выздоровеет.
— Возможно? — воскликнул появившийся на пороге Гарен.
— Я изначально не гарантировал полного исцеления. Оно в лучшем случае займёт месяцы, в худшем — годы, и причина отнюдь не в плохом состоянии физического тела. Его смогут излечить и ваши люди за короткий срок. Коли желаете, для скорейшего телесного выздоровления составлю план оздоровительных процедур и передам вашим лекарям.
— В чём же дело?
— Аура почти уничтожена, господин Гарен. На её восстановление, увы, мы не в силах повлиять. От неё зависит телесное здоровье, таково устройство смертного существа. Теперь позвольте откланяться. Я зайду к господину Гварду позднее.
— Да, хорошо, — Марн отдал приказ помощникам, и те, положив зверомастера на носилки, вынесли его из зала. — Вам предоставят покои для гостей, мессир де Виллано. Благодарю за помощь.
Брадосец чинно опустил голову. Бледнее полотна, на трясущихся ногах он направился за третьим колпаком, взявшим на себя роль провожатого. Сил магическое действо из него высосало массу.
Дознаватель подозвал четверых помощников, ждавших в коридоре. Трое, сняв оковы с коровы, подложили под неё волокуши из старых шкур и потащили прочь.
— Проведи нашего, кхм, гостя на кухню, — приказал Изверг оставшемуся колпаку. — Ты ведь хочешь есть, Сандэр? Заодно тебе соберут припасы в дорогу. Ах да, выпей, — Марн дал мне стеклянный пузырёк с каким-то зельем. — Кроветворное.
Снадобье пахло полынью, и на вкус было таким же горьким. Я проглотил его залпом и отдал пустой сосуд дознавателю.
Чувствовал я себя не очень хорошо. Целитель выцедил из меня добрый литр крови, и до сих пор ощущалось присутствие мерзкой демонической сущности эльфийского яда, переселившегося в бедное животное. Наверное, поимка демонов ловцам духов противопоказана, ничем другим не могу объяснить отвращение, испытываемое к духовной составляющей отравы.
— Оденьте. — Помощник Марна подал новую рубаху и расшитую рунами куртку. — Куртка, укреплённая магией, прочнее кольчуги. Не порвётся, и порезать нельзя. Только разрубить.
Ого, куртка-бронежилет! Изверг знает толк в полезных подарках. Никак, на случай нападения Ночных Охотников подбирал.
— Считай её прощальным подарком, — добавил дознаватель и окликнул помощника. — Когда закончите дела на кухне, проведёшь гостя ко мне в покои. Обсудим кое-что перед твоим, Сандэр, уходом.
— Мессир Бодер, спасибо, — выдавил я, одеваясь.
Меня бил озноб.
На кухне чувства холода и омерзения отступили. Со вчерашнего вечера не ел, проголодался, и, греясь у очага, с удовольствием схарчил предложенное поваром горячее жаркое с душистым ржаным хлебом и чесноком. На десерт, разрезав собственноручно мягкую булку, намазал обе половинки сливочным маслом и смородиновым вареньем.
