М. Хмелинина - Дети Понедельника
Она метнулась к телефону, по памяти набрала номер Олеся. Тот казался слегка встревоженным неожиданным звонком, ведь они расстались полчаса назад:
- Лина, что стряслось?
- Лесь! Мы же кольца купить забыли! А завтра будет некогда!
- Кто-то, может, и забыл, - в голосе жениха прозвучал смешок и легкое самодовольство, - а я - нет. Не переживай, все в порядке.
- Честно? И не показал даже! - Лина притворилась обиженной. Судя по смеху Олеся, неудачно.
- Ну, ты мне тоже платье не показала.
- Ничего не попишешь, традиция. Если бы я тебе показала свой наряд, свадьба могла и не состояться.
- Почему? Это же просто предрассудок.
- Потому что мои ненаглядные подружки скушали бы меня с потрохами за вопиющее нарушение свадебных обычаев!
- А, тогда все ясно. Их злить нельзя, а то еще что-нибудь придумают. Скажем, венчание в кабине вертолета…
- Ни в коем случае! Это против всех правил!
- Действительно…
Они поболтали еще немного и распрощались, мысленно поблагодарив судьбу, что это в последний раз. Было уже десять вечера и Лина, поразмыслив, решила лечь спать. Завтра ожидался суматошный день…
…который начался в шесть часов утра. Антония Александровна, поднявшись ни свет ни заря, безжалостно вытряхнула дочь из постели, строго заявив, что сборы займут больше времени, чем та полагает. Как выяснилось, не зря. Час спустя заявились подружки, и события завертелись, сменяя друг друга, словно взбесившийся калейдоскоп. Облачение в свадебный наряд продолжалось относительно недолго и сопровождалась спорами девушек, безуспешно пытающихся вспомнить, что полагается иметь при себе невесте - что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы или еще что-нибудь? Затем последовал марш-бросок в парикмахерскую, откуда Эля с Ариной привели мастера-парикмахера, чтобы сделать прическу и закрепить на ней фату. Когда справились и с этим, сели ожидать жениха сотоварищи. Майя предложила петь народные песни, сопровождавшие в древности невесту к алтарю, однако Лина, не терпевшая фольклор, наотрез отказалась. В результате попытались квинтетом спеть "Королей ночной Вероны". Получилось громко - соседи начали стучать по трубам, а мама невесты прибежала из кухни выяснить, с какой стати ее дочь в преддверии свадьбы смотрит по телевизору любимые фильмы-жутики.
Именно в этот волнующий момент под окнами раздалось призывное ржание жеребца, запряженного в свадебный тарантас. Гнедой конь выгибал шею и рыл копытом асфальт, выпендриваясь изо всех сил. На облучке гордо восседал Майин дядя собственной персоной - он решил, что столь важное событие, как свадебный кортеж, требует его личного присмотра, дабы все прошло как подобает.
Миновало несколько минут, и собравшимся явилось дивное видение, неторопливо спускающееся с крыльца. Невеста в белоснежном платье с открытыми плечами и струящимися юбками, украшенном простой вышивкой шелком - белым по белому, - напоминала букет ландышей. Нежная искристая белизна ее наряда подчеркивалась розами, которые она держала в руках - молочными и алыми. Жених, в светлом костюме, с винно-красной розой в петлице, поспешил галантно подать руку своей нареченной, дабы помочь ей спуститься по ступенькам, а затем сесть в экипаж. Торжественность момента нарушали только глуповато-счастливые улыбки на лицах молодых, что, впрочем, никого не удивило. Друзья жениха не менее ловко подсадили в коляски подруг невесты, и свадебный кортеж тронулся в путь. Опытные возницы не спешили, но и не медлили, так что к Дворцу Бракосочетаний свадьба прибыла точно в срок, и жених с невестой рука об руку вошли под его сень, дабы стать мужем и женой.
Лина не особо запомнила подробности свадебной церемонии. Все это казалось ей неважным, простая формальность, не более. Она не обратила особого внимания на слова, что говорила им регистраторша, отреагировав лишь на вопрос: "Согласны ли Вы взять в мужья…?" Вот глупость, подумала она, учтиво отвечая согласием, неужели я вырядилась бы в платье с фатой, созвала гостей, заявилась сюда, и все только затем, чтобы сказать: "Нет!" Она едва не хихикнула, но вовремя спохватилась, что не годится нарушать церемониал. Покосилась на Олеся, решила, что непременно поделится с ним этим соображением. Потом, когда все закончится и они останутся одни. Хотя, вероятно, им будет о чем поговорить и помимо этого… Ощутив, как по лицу неудержимо расползается улыбка, постаралась сдержать свое воображение - право, не время и не место.
Тем временем пришел момент обменяться кольцами. Лина ощутила, как скользит по ее пальцу прохладный металлический ободок, и только тогда взглянула на кольцо. Тонкое и гладкое, оно было украшено тремя камешками: по краям два маленьких бриллианта, а в центре - чуть более крупный изумруд. Камни были словно вплавлены в поверхность кольца, загадочно посверкивая, будто звезды. Ангелина выдохнула от восхищения - оно было простым и таким красивым… Взяв в свою очередь кольцо, предназначенное Олесю, Лина увидела, что оно чуть шире и без украшений.
- Почему? - почти беззвучно шепнула она, надевая его на палец мужа. Он понял.
- Зачем? У меня есть ты.
Ох, и зачем эта тетушка говорит: "Жених, можете поцеловать невесту!"? Неужели думает, мы сами не догадаемся? Смешная. Как досадно, только поцеловать… Молчу, молчу, все прочее было бы неприлично. Хотя… если сбежать куда-нибудь и спрятаться… от всех, даже от друзей и родных. Нет, нельзя. Они поймут, конечно, но это будет невежливо.
Чинно расцеловавшись под аплодисменты собравшихся, церемонно, рука об руку, двинулись к выходу; грациозно расположились на ступенях Дворца, чтобы сделать парадные фотографии. Молодожены отчаянно старались не дать понять окружающим, как сильно они желали бы большего. Видимо, недостаточно старались, - Майя с жизнерадостным ехидством сообщила, что ждать недолго, всего лишь до вечера. За что и получила в лоб букетом, который Ангелина снайперски метнула через плечо, специально не прицеливаясь. Марианна в ответ на возмездие долго и изобретательно желала счастья молодым и букет отдавать отказалась, заявив, что за моральный ущерб ей полагается компенсация, а согласно традиции (хотя ее уже мутит от этого слова!), поймав букет невесты, она теперь выйдет замуж следующей (если вытащит своего предполагаемого ненаглядного из-за учительского стола)!
Между тем, пришло время паломничества к городским достопримечательностям. Сначала они посетили Сквер Поющих фонтанов, где фотографировались на фоне упругих водяных струй, подсвеченных особым заклинанием "Цветик-семицветик", так, что они становились похожими на цветное венецианское стекло и переливались в такт звучащим мелодиям. Затем отправились на Рождественскую площадь, вымощенную фигурной плиткой с прихотливым узором. В самом центре ее росла огромная столетняя ель, которую каждый год на Рождество наряжали и водили вокруг нее хороводы. После поехали в Парк Памяти. Тихий, обширный парк, высаженный в память о тех, кто погиб в многочисленных войнах. Это место считалось благим, да и было таковым; видимо, духи воинов и невинных жертв незримо витали под сенью деревьев, благословляя и оберегая живых. Им оставили цветы, безмолвно благодаря за защиту, и снова отправились к Дворцу Бракосочетаний, откуда должны были отбыть на дачу.
