Андрей Некин - Кукольник
Цеппелин поддался вверх на несколько локтей, затем падение продолжилось.
- Теперь две-три фазы, - уточнил Мейер.
Треветик беспокойно сунул руки в карманы. Затем вытащил из карманов. Затем снова засунул. Потом бесстыдно вставил в рот цилиндр дымилки из дорогих сортов табака. "Что за манеры?!" - передался шепот магистров низших сословий. Треветик повел плечами, сбрасывая напряжение последних минут. Меткий взор советника обратился через стены бойниц, туда, в гущи мертвенных, извращенных отрядов, поедающих погибших аэронавтов. Глаз пробежался по другим обездвиженным рядам гулей, скользнул в сторону просвета, где грозно воссел едва различимый командующий. Возможно, он тоже набирался решимости...
- Спасайте Ректора! Поднимайте ворота! Срочно выступаем, - замахал руками вниз Треветик, давая сигнал стражам готовиться к бою.
- Сдурел? - простовато поинтересовался легат Гладий.
- Всех погубим, ты дурак! - грохнул стальной перчаткой по перилам Тигль.
- В самом деле, магистр Треветик, это самоубийственно. За этими стенами у нас невероятное преимущество! Крепость Рейнгарда важнее Ректора. Изберем другого, не глупите! - резко вставил инженер Гайратт.
Не прошло и секунды, как старый инженер покатился по каменному настилу мачты, зажимая разбитый нос.
- В отсутствии Ректора командую Я, магистр Гайратт! - крикнул Гласиус, потирая кулак.
Недобрые взгляды посыпались со всех сторон на личного советника миледи. И не только со стороны группы императора. Знаменитый инженер пользовался среди знати уважением.
- Никто не отправит наших легионеров на верную смерть вот так. Бестолково, без цели, - выступил вперед первый легат. Рука обманчиво мягко покоилась на рукояти меча. Острый глаз Тигля окинул причальную площадь, мгновенно оценивая ситуацию. Это не зал магистрата с потайными стрелковыми нишами. Десяток стражей не станут большой преградой. Магистры в учет не идут, бойцы из них никакие. Пальцы Тигля сжались в символ, посылая тайный знак Гладию, хорошо известный обоим по старым временам. "Готовься убивать". Только бы не подвел деревянный протез, дал бы подскочить к стражам до того, как те разрядят свои арбалеты.
По варварски оскалился Треветик, вынимая маленький ручной самострел из полов плаща. Одним жестом, словно выкатил пороховую бочку и поднес к фитилю кремния.
- Нет, Римус. Мы выступаем, - прозвучал голос Стормо спокойствием на фоне хаоса.
Буря промелькнула на лице имперского советника, но ни единым словом, ни звуком, он не выдал того, что подумал. Нет хуже солдата, публично подвергающего сомнению авторитет своего командира.
- Как пожелает мой Император.
- Трубите общий сбор. После поднимайте ворота. Выступаем в атаку, - гаркнул ведущий легионы, запахивая шарф вокруг тщедушной шеи.
Неуверенно зашевелились стражи, видимо желая испросить разрешения благородной элиты. Изумленный нежданной поддержкой, Гласиус Треветик пробормотал:
- Да-да, в атаку, - подтвердился приказ официальным лицом.
Только тогда Рейнгардские воины зашевелились. Дозорный достал горн, оповещая башни о наступлении. Сразу же началось движение: на стенах, на улицах, в каменных артиллерийских мешках.
Пользуясь шумом, наклонился к уху Гладий:
- Легионеры верят тебе. Не подведи нас, мальчишка.
Гладий взял его за плечо, посылая ему свой знаменитый взгляд ободрения. Будь Император помоложе, от такого взгляда мог бы портки обмочить.
- Эй, ты! - громко обратился легат Гром к ближайшему стражнику.
Арбалетчик невольно вытянулся. Силен был не по возрасту голос старого легионера.
- Пику неси, в двух эксземплярусах, - рявкнул Гладий. - Да не стой столбом! Я теперь твой командир! Я теперь твоя мама с папой. Ослушаешься, промедлишь, засомневаешься - высеку!
- Будет сделано! - кивнул страж, спешно удаляясь в сторону арсенала.
- Командуйте, - отозвался Гласиус Треветик, - но не забывайте, кто стоит над вами.
- А ты, Господин магиструс, не забывай, кто с ними огнем и мечом, сквозь кровь и боль, - огрызнулся легат Гром, - или может сам в бой поведешь, умник?
Невозмутимое лицо Треветика учтиво качнулось в благодарственном полу-кивке. Когда нужно было, он умел быть крайне дипломатичным.
Остальных стражей повел за собой Стормо по другой лестнице, ведущей во внутренний двор перед тяжелыми вратами. Холодно и сурово он раздавал указания, сам дивясь, как споро и легко у него это получается. "Всех кто владеет пикой - на имеющихся коней" - блестит глаз из-под разбитых очков, и вот уже бежит стражник оповещать основные силы. "Готовьте черное масло" - тихо кашляет Стормо, и исчезает второй страж в недрах арсенала.
Нареканий нет, стражи обладали чувством дисциплины много лучше чем легионеры. Хорошо еще, что испытаний не требуют.
Внутренний двор только называется двором. Он больше похож на площадь. В мирное время здесь торговали приезжие странники из удивительных земель, выступали бродячие театры и бились на смерть, потешая публику, взятые в плен северные орки. Этим вечером ничего не заметишь от прошлого "великолепия". Напоминают о мирном времени только доски разбитых прилавок, гнилые овощи, да побитые скульптуры. Множество нищих, крестьянских детей спит у самых стен под лестницами. Гуляют наглые полчища крыс. Много их не в пример вчерашнему дню - все ищут спасения от гулей в оборонительном кольце Рейнгарда.
Легионеры стоят отдельно. Все, как один, крепкие бойцы радовали императорский глаз. Даже безногий Варравий и тот рвется в бой, только как же он поедет на своей тележке. Победить-то не рассчитывали. Только прорваться к цеппелину, похватать выживших, и обратно в город. Единственный разумный вариант из возможных.
Собираются в бой нерасторопные стражи. Прилаживают доспех к телу, да примеряется к мечу. Многим он в диковинку, привыкли к ружьям и пушкам... Очередная птичья стая пролетает над бастионом, отбрасывая огромную черную тень.
- Стормо, - подошел к нему советник Тигль, - ты понимаешь, что мы сегодня умрем?
Император покачал головой.
- Мы не можем поступить иначе, Римус. Я не могу бросить своих подданных на том цеппелине.
- До этой поры они не признавали себя твоими подданными, Сир.
Император печально улыбнулся.
- Я верю, что так нужно, Римус. До этой поры, и я чувствовал себя трусом - они не шли за мной, потому что я был не достоин... И мне сейчас страшно, но я иду вперед, Римус. Глупо, но достойно, понимаешь? Это значит, я поступаю правильно.
Сотня мыслей о тактике, боевых позициях, самоубийственном идиотизме и отговорках вертелась на языке у легата, но так ни одна и не сорвалась с губ.
