Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука
Его лицо покраснело. Аргуриос шагнул вперед. — Царевич? Мне кажется, что у троянского царя слишком много наследников. Ты, должно быть, самый последний из них.
У Ксандера перехватило дыхание. Даже мальчику было понятно, что ситуация обострялась. Диос стоял неподвижно, он был слишком шокирован чтобы говорить. Затем его глаза сузились.
— Я обидел тебя, щенок? — огрызнулся Аргуриос. — Тогда неси мечи, и я вырежу… твое проклятое троянское сердце!
— Это зашло уже достаточно далеко, — раздался голос сзади. Высокий широкоплечий юноша с золотыми волосами пробирался к ним через толпу. — Не нужно мечей. — Он сурово посмотрел на Аргуриоса. — Я знаю тебя, микенец. Ты — прекрасный боец, но твое сердце требует то, к чему ты еще не готов. — Он повернулся к Андромахе. — Я не знаком с обычаями твоей страны, сестра. Здесь в Трое знатные женщины не плавают рядом с мужчиной. Это считается неприличным. Но, если тебе никто это не объяснил, тогда тебя нельзя в этом винить. — Затем он повернулся к злому Диосу. — Брат мой, я не сомневаюсь, что наш отец услышит об этом и составит свое мнение. Но сейчас давай оставим мысли о бое.
— Этот негодяй оскорбил меня! — возмутился Диос.
— Да, оскорбил, — спокойно согласился золотоволосый мужчина. — Как ты можешь видеть, он оправляется после серьезных ран и не в состоянии вести бой. Забудь о своей обиде на время. Если ты все еще чувствуешь необходимость отомстить за эту обиду, тогда подожди, пока к Аргуриосу вернется его сила, и возобнови это разговор.
— Так я и сделаю! — воскликнул Диос. Он посмотрел на Аргуриоса. — Мы снова встретимся.
Микенец просто кивнул. Диос ушел вместе с группой молодых мужчин. Толпа поредела.
— Как… твое имя? — спросил Аргуриос золотоволосого незнакомца.
— Я — Агатон. Теперь давай посидим в тени и поговорим о более приятных вещах. Диос горяч, но он не зол. Я не хочу видеть, как его убьют, даже если это сделает великий герой.
Ксандеру показалось, что Агатон — самый знатный человек, которого он когда-либо видел. Он был похож на бога. Его глаза были ярко-голубого цвета, и Агатон остановил Аргуриоса. Андромаха положила свою руку на руку царевича.
— Это был хороший поступок, Агатон, — сказала она.
Они вернулись к навесу, Ксандер последовал за ними незаметно. Лаодика подошла к Агатону и расцеловала его в обе щеки.
— Ты так похож на Гектора, — сказала она.
— Мы не похожи, сестра. Поверь мне.
Аргуриос вытянулся на песке и как будто заснул. Лаодика села рядом с Агатоном, Ксандер подошел к Андромахе. Никто не сказал ему ни слова.
— Этим утром пришли новости о Гекторе, — сказал Агатон. — В месте под названием Кадеш состоялась огромная битва. Известий мало, но, кажется, в тот день египтяне почти выиграли. Только атаки троянской конницы заставил их отступить.
— Видишь! Я же тебе говорила, — воскликнула Лаодика Андромахе. — Гектор всегда побеждает.
— Битва окончена? — спросила Андромаха.
— Нет. Исход битвы еще не ясен. Но у обеих сторон огромные потери. Мы пока не знаем деталей.
— К воронам эти детали, — пробормотала Лаодика. — Гектор победит и вернется домой к великому параду.
— Надеюсь, ты права, сестра. Но, согласно нашим донесениям, троянская конница была отрезана и до темноты не присоединилась к основной армии хеттов. Мы должны молиться богам войны, чтобы Гектора не было среди погибших.
— Не говори подобных вещей! — предостерегла его Лаодика. — Я не хочу слышать подобные разговоры.
Ксандер увидел, что царевич посмотрел на Андромаху.
— Не прогуляешься со мной по берегу? Я бы очень хотел поговорить с тобой о некоторых вещах.
— Если это не сочтут недостойным поведением, — улыбнулась Андромаха, поднимаясь на ноги.
Ксандер наблюдал за ними. Лаодика не поднимала глаз.
— Хотите, я принесу что-нибудь попить? — спросил ее мальчик.
— Нет. Я не хочу пить. — Она посмотрела на Аргуриоса. — Он очень худой, цвет лица у него не очень хороший. Может, тебе принести ему фруктовый нектар. Мама говорит, что он полезен для крови. Аргуриос — очень горячий мужчина, правда? — добавила она. — Он ужасно рисковал, разозлив Диоса. Знаешь, Диос умеет обращаться с мечом.
— Он… щенок, — сказал Аргуриос, с трудом садясь. — И вы правы. Я слишком тощий.
— Я не хотела вас обидеть, — смутилась Лаодика. — Думала, что вы спали.
— Вы меня не обидели. И эти дни… я не могу спать, лежа. Мне легче дышится прямо. — Аргуриос посмотрел на Ксандера. — Не плохо было бы выпить нектара, — сказал он.
Ксандер побежал к столам с едой и принес кубок с густым золотым соком, протянул его воину, который жадно напился.
— Ты — хороший парень, — сказал он, поставив пустой кубок на песок. — Меня удивляет, почему у меня никогда… не было личных рабов.
— Я не твой раб, — заметил Ксандер.
Аргуриос подумал немного.
— Я не правильно выразился, парень. Конечно, ты… не раб. Ты — мой друг. Это… много значит для меня.
— Почему у тебя никогда не было личных слуг? — спросила Лаодика. — Разве ты не известный герой в своей стране?
— Никогда… не хотел их иметь. Я всегда… был воином. У меня был оруженосец. Прекрасный юноша. Но он умер в Фессалии.
— А дома?
Он покачал головой.
— Мой отец был небогат. Я купил имения с рабами. По большей части я предоставлял их самим себе. — Его выражение лица потемнело. — Но это больше не мои земли. Я — изгнанник. Вне закона. — Микенец посмотрел на море. — Думаю… я еще поплаваю. — Поднявшись на ноги, он спустился к воде и снял свою полинявшую тунику.
— Странный человек, — заметила Лаодика.
— Он назвал меня своим другом, — радостно воскликнул Ксандер.
— И ты должен этим гордиться. Такой человек не так легко предлагает свою дружбу.
XXIV Предупреждение
Андромаха наслаждалась прогулкой с Агатоном, который чем-то напоминал Одиссея. Она улыбнулась при этой мысли. Одиссей был некрасивым старым волшебником, ему бы понравилось сравнение с троянским царевичем. Сходство было не во внешности, а в манере общения, которая располагала к доверительности. Андромаха слушала, как Агатон рассказывал о своей любви к городу, и чувствовала искреннюю симпатию к юноше. Путь им преградил горный выступ. Тучи сгущались, и небо становилось все мрачнее. Наконец, он замолчал и посмотрел на море.
— Мы собираемся говорить о деле, близком вашему сердцу? — спросила она его.
Он усмехнулся.
— Да. У вас острый, как меч, ум.
— Я проницательна. Почему некоторых людей это пугает?
