Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями
- Вот дурак-человек! - занервничал Мольх, - денег вам дадут столько, что можно всю оставшуюся жизнь не работать. Ты мне скажи, тело его где?
- А тело-то вам, милсдарь, зачем?
- Тайна это государственная, - шикнул Панкурт, - а хотя, ты ж дядя его. Маг князя узнает, кто убил Земко, а Гинеус его покарает. Жестоко покарает.
- Чудны дела твои, Праматерь! Ну, коли так, то что уж говорить, в таком разе и похороны перенести можно, - приосанился корчмарь, - в морге он. При госпитале для малоимущих. Ищите убивца, господин! Вот бы его своими руками порвать.
- Сделаем, - шепнул Мольх, - если при попытке ареста кто сопротивляется, мы его убиваем, а кого живым берем, то сразу родственникам отдаем. Для мести.
- Эх, а Земко-то мне ни словом, ни делом! А я, дурак, ругался на него. Шпана, мол. И друзья твои шпана. Ну, милсдарь, у меня даже настроение поднялось. Ищите убийцу, значит. Меня-то в таверне всегда найдете, а отца его и не беспокойте, пьет он, хотя я, кажется, говорил уже.
- Спасибо вам за племянника, - сказал Мольх.
Корчмарь смахнул скупую мужскую слезу, махнул и, по-солдатски развернувшись, отправился обратно в харчевню.
- Рано Сурдана, отпустили, - сказал себе под нос сыскарь, - Ну да ладно. Не может быть, чтобы не нашлось во всем Любеце ни одного некроманта. Да псу под хвост этот Капитул магов, должен же быть хоть кто-нибудь, кто может наплевать на его требования. Твою гвардию, мою кавалькаду! Да есть же такой человек. Есть!
С довольной улыбкой Мольх отправился обратно к дереву и стал поджидать случайного осведомителя.
Ждать пришлось недолго. Размахивая пергаментом, лавессид мчался к сыскарю со скоростью достойной рысака из королевской конюшни.
- Здесь. Всё. Деньги. - Отрывисто пролаял запыхавашийся брюнет.
- Взглянуть-то дай, - может это и гривня не стоит.
- Как не стоит? Всё узнал. И через Арчи кто покупал, и через Даута.
- Ну ладно, - сыскарь сделал вид, что лезет за мешочком, коротко размахнулся и ударил черноволосого в солнечное сплетение.
Лавессид крякнул и согнулся в кашле.
Мольх двинул противника в колено и двумя сложенными кулаками добавил по лицу. Брюнет с размаху сел на ягодицы, затряс головой.
- Ах ты ж выродок! Ты знаешь, что ты сделал? Ты знаешь, кто я? Ты знаешь с кем я? Конец тебе! Всю семью твою вырежут. Мать вырежут, отца, сестру! Дом сожгут! Мамой клянусь, да!
Причитания брюнета Панкурт решил не слушать. Оглянувшись в поисках патруля, которого к счастью не было, коротко разбежался и ударом сапога в висок отправил торговца в небытие. Присел рядом, пощупал пульс, взял оброненный листок, похлопал лавессида по карманам и выудил кожаный кошелек.
- Мне чужого не надо, - отсчитал свои двадцать монет Мольх.
Сыскарь действительно очень не любил лавессидов.
Через десять минут он был уже перед воротами замка.
- Вот и принесли твоего штрауса! - пробасил король, наблюдая, как учтивые слуги ставят на стол большую кастрюлю с нарезанным мясом. Принесли так же несколько бутылок вина, специи, с десяток больших камней, железные пруты, нож, сухие щепки, уголь и кресало. Поклонились и ушли.
- Страуса, дорогой король.
- А я что сказал?
- Штрауса.
- Ну и один хрен, главное, чтобы было вкусно, - принюхался, - И эта птичка тоже не дохла?
- Ровид, обижаешь! - возмущённо ответил Гинеус и замахал руками, - Чтобы я подавал королю, могущественному соседу, дохлого страуса? Зарезали! Самого сочного!
- Ну ладно, ладно, не хмурься, - извиняющимся тоном ответил правитель Гардарии, - Просто никак не привыкну к особенному вкусу этого мяса!
- Эх, Ровид, дружище, знал бы ты, к чему я привык, - грустно вздохнул князь, засучивая рукава и беря нож для разделки. Подошел к столу и начал раскладывать мясо на доску.
- Князь, ты что делаешь?! - удивился король.
- Надоели эти слуги! Хоть часок без них побудем. Сами сделаем, а? Что пожарим, то и съедим! Да, Ровид? Может, пока организуешь костёр?
- А князь-то растёт у нас, сам готовить начал, - усмехнулся собеседник, складывая у пруда камни в форму жаровни, - А король у него на побегушках, стало быть! Тогда и выпьем для начала.
Откупорили бутылку и разлили её пополам в две большие чаши. Залпом выпили.
- Я бы хотел вернуться к нашим совемстным действиям против хасийцев, - снова наполняя чаши, сказал Гинеус.
- Да тысячу раз обсуждали, князь! Не надоело ещё?
- Хочется же подстраховаться лишний раз. Что если напасть на них неожиданно? Без объявления войны. Скажем в четыре утра, а? Взломаем пограничные столбы и перепашем всю Хасию! - князь пригладил остаток волос на левую сторону.
- Тьфу! - состроил презрительную гримасу король, - без объявления войны. Это же не благородно!
- Ну а ты что предлагешь?
- Наливай!
- Да не в этом смысле! Что с войной предлагаешь делать?
- А ты всё равно наливай! Это вино ещё лучше прежнего. И вкус что надо, и в голове уже шумит, - Ровид закончил сооружение жаровни и принялся нанизвать мясо.
- А с войной что?
- Тьфу ты, вот заладил с этой войной! Я только-только расслабился. Провокацию устроить надо. Если войну объявит Хасия, то оснований отрезать небольшой кусочек от их алмазных приисков будет выше донжона. А если войну объявит Кадрош, то войдет в историю, как кровожадный маньяк...
- Король, у меня дело! Срочное и серьёзное! - раздался со спины Ровида голос. Тот чуть не подавился вином и резко отпрянул.
- Панкурт, твою гвардию! Тьфу, прилипнет же. Без короля хочешь Гардарию оставить?! Что случилось?!
- Убили моего осведомителя! Сегодня ночью!
- Да?! И что делать?
- Есть у меня план, Ваше величество. Надо вызвать сюда одну знакомую, но она далеко живёт, в нескольких часах быстрой езды на телеге...
- Ничего не понимаю. Панкурт, говори яснее!
- В общем, - сыскарь слегка сдавил горло, - Мой осведомитель найдён мёртвым сегодня ночью рядом с домом. Сейчас его тело в морге, что при госпитале для малоимущих. Ещё у меня есть знакомая магичка. Хорошо бы её сюда доставить побыстрее и пойти с ней в морг!
- Панкурт, а что за магичка, зачем в морг?
- Ягура. Живёт на севере отсюда, на отшибе!.. Князь, а ваш маг не мог бы её телепортировать? Прямо сюда! Он на пиру вроде говорил, что это по его части.
Князь продолжил резать остатки мяса, делая вид, что ничего не слышит.
- Мы бы пошли с ней в морг, чтобы оживить труп моего агента... - продолжил Мольх, принюхавшись к мясу, - князь, а мясо точно свежее?
Король расхохотался, выронив камень, предназначавшийся для жаровни. Гинеус побагровел, но промолчал.
- Мальчик мой, - ответил Ровид, отсмеявшись, - Тебе не кажется, что у нас слишком много трупов оживает за последнее время? И зрелище это, скажем так, не аппетитное! Зачем тебе его оживлять?
- Я хотел уточнить у него кое-какие обстоятельства подслушанного им разговора, а он возьми и помри насильственной смертью.
