Тиа Атрейдес - Сумрак и Гитара
Её Высочество проявила невероятную заботу о девочке, найдя ей благородного жениха. Ведь репутация шиеры, как брошенной невесты, очень сильно пострадала, и мало кто согласится теперь взять ей в жены. Прекраснейшая даже поведала Морису о предпочтениях девочки — любимые книги, музыка, цветы и тому подобное, — и предложила начать штурм, не откладывая. Через неделю состоится Большой Осенний Бал в королевском дворце, на котором неплохо бы уже быть если не возлюбленным, так хорошим знакомым шиеры. Почти все лето проведя у родни в Найриссе, Таис сейчас возвращается в Суард. И отличная возможность познакомиться с ней поближе — встретить её в дороге и сопроводить к дому. А для пущей симпатии шиеры к виконту предстать перед ней в роли спасителя от разбойников с большой дороги.
План Её Высочества вызвал у Мориса неподдельный восторг, усугубившийся ещё и ненавязчивым предложением взять организационную и финансовую сторону предприятия на свои хрупкие плечи. Не говоря уже о такой мелочи, как покрытие всех его карточных долгов, в качестве свадебного подарка.
Поцеловав милостиво протянутую на прощание надушенную ручку, окрыленный виконт вернулся к остальным гостям. И, между танцами и светской болтовней, потихоньку отдал слугам распоряжение приготовить все к его отъезду. Завтра, на рассвете. И к демонам сон, к демонам планы и приглашения… такой шанс выпадает раз в жизни, и надо быть полным придурком, чтобы не выжать из него все возможное.
239 год. Суард, первый день Осенних гонок.
К предстоящему балу Кей готовился особенно тщательно, как-никак, первый его большой прием в качестве Короля-Наместника Валанты. Не считая коронации, конечно. Торжественную речь сочиняли все вместе, под чутким руководством Урмана Дарниша. Хоть Её Высочество Регентша и отменила их свадьбу с Таис, ни Его Величество, ни герцог не теряли надежды все равно поступить по-своему. И уж на отношение Урмана к сыну лучшего друга это досадное недоразумение точно повлиять не смогло. Коллективное творение получилось на диво прочувствованным и убедительным, в основном благодаря именно герцогу. На это раз от любимой сестренки толку оказалось чуть, слишком уж она погрузилась в собственные переживания. Да и последние два дня перед балом носилась, как угорелая, по столице вместе со своим Тигренком, наотрез отказываясь посвящать брата в свои темные делишки.
К досаде Его Величества, Урман, выслушав его шутливую жалобу на неугомонную девчонку, только ухмыльнулся и посоветовал не отвлекаться на всякую ерунду. Как будто Её Высочество умеет заниматься ерундой! Уж если длинный нос Шу куда-то влез, то или потоп, или пожар, не меньше. Но Дарниш не желал делиться её секретами, хоть и был, без сомнения, полностью в курсе. Иногда Кей даже ревновал немного. Правда, кого к кому, сам не очень понимал. У этих двоих вечно какие-то общие дела, и никогда не разберешь, то ли коммерция, то ли политика, то ли все сразу.
Утром перед балом Кею все же удалось застать сестричку у неё в покоях. На риторический вопрос: «Неужели ты дома? Не может быть! И никуда не убегаешь? А ты точно не иллюзия?» получил щелчок по носу, совершенно не иллюзорный. Шу выглядела несколько усталой и встревоженной, но довольной. Правда, разобраться, что же её тревожит, а что радует, не представлялось возможным. Беседовать на тему последних похождений она опять отказалась, тяжело вздохнув при этом и обругав старшую сестру нехорошими словами, из чего Кей заключил, что не все так гладко, как хотелось бы. Он, в принципе, догадывался, что беготня Шу каким-то образом связана с последними слухами о его, короля, неизлечимой болезни, но плохо представлял себе, что тут можно поделать. Заткнуть все болтливые рты иначе, как поубивав половину столичной аристократии невозможно, убедить всех в ложности слухов или заменить их на другие за столь короткое время- задача невыполнимая даже для мага Разума. Ну разве что несколько смягчить общее впечатление да заронить в головы особо ретивых соискателей королевского родства зерно сомнения в выгодности и безопасности данного предприятия.
В целом Кей догадывался верно. Именно этим Шу и занималась двое суток без передышки, уставая под конец дня от лавирования, манипулирования и убеждения настолько, что Тигренку приходилось чуть ли не на руках нести её домой. Впрочем, именно таким образом Её Высочество вчера от кареты до горячей ванны и добиралась, в полубессознательном состоянии. И при этом ещё и умудрялась по утрам учить его основам магии. Как ни странно, несмотря на невероятную усталость и полное отсутствие свободного времени, Хилл чувствовал себя в эти дни совершенно счастливым. Просто находясь рядом с любимой, сопровождая её всюду, пусть и под личиной телохранителя, ловя на себе её нежные взгляды, полные тепла и доверия, укладывая её, засыпающую у него на руках, вечером в кровать, срывая в утренней спешке короткие страстные поцелуи… они были вдвоем, как одно целое, понимая друг друга без слов, любя и поддерживая. И заботиться о ней было так приятно. Если бы так могло продолжаться вечно! Но сегодняшний бал обещал снова все поменять, и вряд ли в лучшую сторону.
Вся теплая компания — Кей, Зак, Шу с Тигренком и Эрке с Баль — собралась за поздним обедом. Несмотря на всеобщие старания расслабиться, на шутки и бородатые анекдоты, атмосфера за столом царила довольно-таки напряженная. Один Закерим выглядел спокойным и довольным жизнью. Его сватовство, как и следовало ожидать, пошло успешно, и он предвкушал скорую встречу с невестой. Постепенно, глядя на сияющую физиономию друга, успокоился и юный король.
Не желая наблюдать нервозное состояние принцессы, Хилл вместо десерта взялся за гитару. Все равно в общем разговоре он участвовать не мог, так хоть немного поспособствовать общему душевному равновесию. Чтобы не чувствовать себя, как в осажденной крепости перед лицом неминуемого штурма орочьей ордой. Помогло. Как и учила Шу, четко представить цель, сосредоточиться и захотеть. Результат не заставил себя ждать. Всего через несколько минут от тревожной обреченности не осталось и следа, улыбки потеряли вымученность, голоса зазвенели, даже солнечный свет, казалось, стал ярче.
Тигренку нравилось сидеть у ног принцессы, прислонившись головой к её бедру, наигрывая светлые спокойные мелодии, слушать её голос, ощущать тепло её пальцев, зарывшихся в его волосы. В умиротворенном спокойствии заниматься с ней любовью прямо в гостиной, едва все ушли. Одевать друг друга, смеясь и целуясь, и мешая застегивать многочисленные пуговицы и крючки. Вдевать в маленькие розовые ушки тяжелые серьги. Позволять себя причесывать и урчать, покусывая тоненькие пальчики. Оглядывать в зеркале красивую пару в излюбленных принцессой серо-синих цветах. Вести Её Высочество под руку к выходу. Ловить на себе восхищенные, возмущенные, удивленные взгляды разряженной толпы гостей и испепеляюще-презрительные — Её Высочества Регентши. Нравилось танцевать с любимой, и раскланиваться с придворными, и улыбаться таинственно и насмешливо, когда она представляла его принцем далекой сказочной страны, принявшим обет молчания до тех пор, пока не совершит подвиг, достойный легенд. Нравилось удивление и возмущение аристократичных красавиц, строивших ему глазки до тех пор, пока он невзначай не выставлял на их обозрение прикрытый белоснежной пеной кружев блестящий узорный ошейник. Нравилась великолепная самоуверенность возлюбленной, без малейшего стеснения танцующей с ним под прицельным огнем всеобщего возмущения. Нравилось, как ярко и радостно сверкают любимые сиреневые глаза и румянятся нежные щечки. И нравилось, как Шу смотрит на него. С гордостью и любовью. И пусть это всего лишь одна ночь, один волшебный бал, но Хилл не променял бы это хрупкое невероятное чудо на сто лет жизни без неё, без возлюбленной принцессы.
