Вадим Друзь - Сателлит Его Высочества
«Зови, Глор, — это общая добыча…»
— …Ну вот, господин Бекк, проблема утилизации отходов производства успешно решена, — глядя, как увлечённо обедает стая, усмехнулся Грей.
— Проблема — чего?
— А… не берите в голову, старина. Главное, что и мы целы, и волки сыты. Но вот когда они наедятся, будьте готовы: я буду учить вас с ними разговаривать… — Макс с наслаждением потянулся, — А пока давайте немного поваляемся на травке — гляньте, как распогодилось: красота…
Урок взаимопонимания занял чуть больше часа, и хотя объевшийся молодняк, невзирая на грозные рыки и лёгкие укусы Триссы, откровенно филонил и упорно притворялся союзом мохнатых даунов, к концу занятия Максу всё же удалось установить прочный мысленный контакт между всеми членами истребительного отряда.
— Всё, господа волки, теперь вы с Зигом — стая единомышленников, — вставая с травы и снова с хрустом потягиваясь, резюмировал Грей, — Отдыхайте, доедайте — и в путь! Схема прежняя: находите Чужака, берёте под наблюдение и извещаете Охотника. И работаете с ним в тесной связке: прикрываете ему спину и отвлекаете на себя Зверя, в общем — артельно, как и в любой групповой драке… А у нас с вами, Зигмунд, есть ещё одно важное дело: очень мне хочется взглянуть на ту злосчастную пещеру, из которой по ночам зверьки выбегают, вернее — на тот камушек, что их плодит. Так что — ведите, будем смотреть…
До пещеры оказалось не так уж и далеко — всего-то какой-то час ходу размеренной рысью. И в горы особо углубляться не пришлось — так, проехали немного по заросшему лесом склону и, поднявшись метров на десять выше уровня равнины, довольно скоро оказались у просторного зева пещеры.
— Вот, — просто сказал Бекк, указывая на поросший кустарником контур входа, — приехали.
Спешились и, оставив коней под охраной защитного контура, пошли внутрь. Впереди, один за другим, освещая метров двадцать маршрута, плыли два «светляка», широкий коридор позволял свободно идти рядом, ход был практически горизонтальным — экскурсия да и только…
Максу даже показалось, что пещера искусственная, но присмотревшись к сглаженной фактуре стен и пола, он понял, что ошибся: похоже когда-то давным-давно здесь проложила себе путь на поверхность очень даже неслабая подземная речка. А потом по каким-то причинам передумала и нашла другое русло.
— До конца кто-нибудь доходил? — спросил он Зига, — Чем она заканчивается?
— Тупиком она заканчивается. Скорее всего — давним обвалом. Там дальше боковые ходы появятся, тоже тупиковые, вот в одном из них и лежит тот камень — скоро уже.
Дошли и до ходов, больше похожих на щели в треснувшей стене. У четвёртого по счёту Зигмунд остановился:
— Сюда.
Отозвав убежавших вперёд «светляков» и направив их по новому курсу, Грей с Бекком продвинулись вслед за ними ещё метров на пятьдесят и тоже упёрлись в тупик — возникший, похоже, в результате не очень давнего обвала. Россыпь разной величины камней под крутым углом уходила к потолку, а из ее поверхности огромным кирпичом торчал частично скрытый в груде камень. Или скорее — каменная плита. Сплошь по боковым граням покрытая замысловатой вязью — то ли рун, то ли просто каких-то очень мудрёных узоров.
Присев перед камнем на корточки и подтянув поближе источники света, Максим смог окончательно убедиться в верности давно возникшего подозрения: узоры на плите представляли собой хотя и увеличенную, но точную копию орнамента, виденного ним на перстне из старой крепости… Выходит, и перстень, и плита были ягодами одного поля. Древнего и Чужого. И можно было с уверенностью утверждать, что перед ним лежит не что-нибудь, а именно Анехон — пресловутое проклятие Древних.
Но как только Грей взглянул на плиту не простым зрением, а, как говорит Элька, «посмотрел в её суть», то многое сразу же стало на свои места: сквозь плиту, переливаясь сиреневым светом, проходил сконцентрированный в плотный жгут — уже хорошо ему знакомый луч чистой энергии! И Максим был готов дать голову на отсечение, что начало этого луча находится не где-нибудь, а в подвале крепости Старк!..
— Так… Интересные дела, сотник. Помните, Брунхильда говорила об Анехоне?
Макс дождался утвердительного кивка и продолжил:
— Ну так вот, это он и есть. Наверное, раньше камень был заточён в горе на каком-то более высоком уровне, но потом взял да и провалился. И, как назло, попал прямёхонько в «струю» чистой энергии. Той, между прочим, что из крепости бьёт. Вот из-за этого и началось нашествие монстров. Это счастье ещё, что он по какому-то капризу только по полнолуниям рожал, а ведь мог бы это дело и на конвейер поставить — и тогда бы нам одно осталось: завернуться в белый саван да на кладбище бежать…
— И что же теперь делать? — Бекк искренне расстроился.
— Да вот — думаю, — Макс на пару секунд замолчал, сканируя пол пещеры, — Нет, вниз его не обрушишь, там монолит локтей на триста… Разве что по проходу оттащить? Так это ж какая прорва работы… И ведь никакой гарантии, что начав его двигать, мы не спровоцируем новый обвал, причём — на наши же головы… Н-да, задачка.
Максим, размышляя, машинально поглаживал проходящий в метре от пола луч. И очень может быть, что как раз это невольное действие и натолкнуло его на новую мысль:
— Вот! Надо убрать отсюда луч! Там же убрать, в подземелье, такой же призмой! Зиг — мы немедленно едем в крепость!..
…Да, денёк выдался на редкость суетливый. И богатый на впечатления. Особенно для Зигмунда.
— Господин барон, мы что, полезем по стене? — с обречённостью в голосе воскликнул он, когда на подъезде к крепости Грей свернул с проторенной дороги и направил коня к неприступной скале.
— Не волнуйтесь, дружище: мы пройдём её насквозь! — со смехом ответил Макс, и на глазах изумлённого Бекка …ушёл в гранит. — Оставайтесь там, я скоро вернусь! — донёсся его голос, как показалось сотнику, прямо из каменной толщи.
Спустившись в подземелье, Максим сразу же прошёл во второй, «линзовый» зал. Осветил заднюю стену и приступил к детальному осмотру.
Так как наибольший угол преломления давали те призмы, что были расположены в крайних точках решётчатого «экрана», то он и занялся сразу нижней в углу ячейкой. Как оказалось, призма в ней была закреплена по тому же принципу, что и камни в ювелирных изделиях: к решётке были во множестве приклёпаны усики-крапаны — и вот они-то, как пальцы, и удерживали хрустальный многогранник. А из-за приличных размеров самих призм — вполне сопоставимых с величиной человеческой головы — толщина крапанов была соответствующей. Так что Грею пришлось изрядно попотеть, прежде чем призма была, наконец, извлечена. А дальше всё было предельно просто: ведь тренога барона Мерца уже стояла под лучом!
