Морган Родес - Собрание тьмы (ЛП)
Ярость вернулась, ярким пламенем встав перед глазами Йонаса.
- И как мне начать?
- Можешь не повторять. Я всё слышал. Понял, что мои друзья растворились в воздухе, и пошёл их искать. И вот вы.
Йонас отошёл от Лисандры, проклиная себя за это. Стены тут тоньше бумаги, им следовало быть осторожнее.
- Ты меня обманул, - прорычал Йонас.
- Я никогда не лгал. Скрыл правду? Может, немного.
Самодовольства в глазах Феликса было достаточно, чтобы зажечь Йонаса. Он атаковал, схватив оружие парня и выталкивая его из комнаты в коридор. Феликс легко вырвался и кулаком разбил лицо Йонаса. Йонас споткнулся и упал на землю, но Феликс схватил его за ворот рубашки и вновь поставил на ноги.
- Я убью тебя, - прорычал Йонас.
- Я бы хотел, чтобы ты попытался. Но, несмотря на все слухи о тебе, никогда не замечал за тобой особых боевых навыков. Что же в противовес? Профессионал.
- А я-то думаю, почему король держит тебя под рукой?
- Думаю. Поэтому.
- Перестаньте, - прорычала Лисандра. – Вы, оба.
- Нет, - заявил Феликс, бросив на неё холодный взгляд. – Йонас начал это, и я закончу. Иначе быть не может. Удивлён, что на это ушло столько времени.
Самодовольство сейчас изменилось на то, что Йонас считал страдальческим разочарованием.
Не сказав ни слова. Феликс столкнул Йонаса вниз по лестнице. Он споткнулся и упал, не в состоянии удержать себя, пока не приземлился с грохотом на пол. Он поднялся и, пошатываясь, ступил в таверну с Феликсом за спиной.
Йонас схватил кинжал, но Феликс сделал это первым. Он вырвал его из его рук и ударил тыльной стороной ладони Йонаса по лице, когда тот пытался встать на ноги, а после дал ногой в живот. Йонас выплюнул кровь и понял, что не может дышать; воздух был выбит из его лёгких.
Лисандра помчалась вниз по лестнице, сжимая нож в руке, но Феликс обернулся, схватил её за горло и оттолкнул к стене, заставляя врезаться в неё.
Йонас попытался встать, но понял, что колено Феликса упирается в его грудь, а лезвие приставлено к горлу Йонаса.
- Итак, мы здесь, - сказал Феликс. – Мой маленький секрет раскрыт. Жаль, я хотел сохранить его.
- Я доверял тебе, - прорычал Йонас.
- Доверие было взаимным, мой друг.
- Так убей меня!
- Разве ты думаешь, что у меня не было более удобного момента, чтобы сделать это?
- Ты работаешь на короля!
- Я работал на короля. Я сделал для него много плохого, и за всё это мне хорошо платили. С тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, я убивал. Я был милым мальчиком. Я мог оказаться тем, кем другие не могли. В Лимеросе было хорошо работать, никаких проблем. Но всё изменилось после войны. Я изменился.
Йонас смотрел с разочарованием, почти с горем на парня, которого считал другом.
- В самом деле?
- Я сказал тебе, как я рос, только не о том, кто был моим начальником. У меня не было друзей. Я был воспитан так, что никому не доверял, никому, если они не часть моего клана. Я возненавидел этих людей, - выражение Феликса стало отстранённым. – Получил последнее задание – отследить тебя и проникнуть в вашу маленькую группу повстанцев. Но нет никакой группы. Ты один, как и я. Назови меня сумасшедшим, но я изменился в тот момент. Чувствовал, что это нужное время для меня, чтобы начинать искупать свою вину.
Йонас нахмурился, не в силах поверить.
- Да. Я не собирался убивать или предавать тебя, - голос Феликса звучал убедительно. – Но когда ты услышал что-то, что тебе не понравилось, ты решил убить меня, без задней мысли. Это не кажется хорошей дружбой.
Йонас бросил взгляд на Лисандру, с ужасом понимая, что она лежала без сознания на полу. Феликс даже не смотрел на неё.
- Я не говорю о том, что это так уж и всё. Но иногда мы раним тех, кого любим. Жизнь такова.
А после он ударил своим кинжалом Йонаса в плечо, прижимая его к полу. Йонас закричал.
- Не волнуйся, это не убьёт тебя. Я чувствую это, - Феликс разорвал кожаный мешочек на запястье Йонаса и вытащил кристаллы. Он будто взвешивал их, пытаясь понять значение в золоте, провёл пальцами по лунному камню.
- Моя кровь, мой кристалл. Это справедливость, и всё, - он бросил шар из обвидиана на Йонасу – тот приземлился на грудь и откатился в сторону. – Это всё.
Йонас смотрел через завесу боли, как Феликс повернулся и покинул таверну.
Лисандра застонала и шевельнулась. Галин выбежал из-за стойки, пытаясь помочь ей.
Йонас неподвижно лежал, прижатый к полу, пока Лисандра не вытащила кинжал и не перевязала рану.
- Всё верно, - сказала она ему тоскливо. – Лучше без него.
Йонас не был уверен в этом. Всё казалось таким хрупким. Он даже себе не мог доверять.
Он узнал мало важного, но много болезненного сегодня.
Во-первых, он проиграл.
Во-вторых, редко бывают настоящие друзья. А те, кто имеют тёмное прошлое, не всегда хотят тёмного будущего.
Он мог дать шанс Феликсу пояснить, дать ему возможность остаться, когда тот показывал свою верность снова и снова.
Казалось, не только Феликс был готов что-то доказывать.
Глава
31
Алексиус
Лимерос
Хотя многие воспоминаний Алексиуса оставались туманными, потому что Миленья заставляла его забыть заклинанием послушания, одно всегда оставалось ясным. Это были звёзды. Лунная ночь в Пелсии, когда он ястребом наблюдал за тем, как две сестры использовали кровь и смерть, украв новорождённого ребёнка из колыбели.
Он видел, как они исчезли в тёмном лесу с крошечным запеленанным ребёнком. Затем он видел, как одна сестра предала вторую, чтобы отдать ребёнка человеку, что дал ей это задание. Человеку, которого она любила, человеку, который в один день стал королём.
Ведьма была молода и глупа, готовая сделать ужасные вещи ради любви, даже убить родную сестру.
Но то, что Алексиус вспоминал ярче всего, это был момент, когда он смотрел на лицо ребёнка, думал, правда ли то, что сказали ведьмы; что это ребёнок был возродившейся колдуньей, после всех лет ожидания.
В сердце он знал, что это правда. Вот почему он посещал этого ребёнка столько лет, увидев в ней красивую, могущественную и опасную девушку.
Ночью Люцию отобрали у её матери после рождения. Алексиус пообещал, что защитит её. Он верил тогда в это всем сердцем.
Теперь они прибыли в Лимерос. Рука Люции держала его руку, и они шли к храму.
- О, Алексиус. – её дыхание замерзало перед нею в холодном воздухе, когда она говорила. – Я так много пропустила тут…
