Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови
Наконец конунг распрямился, на лице его была решимость.
— Рыцари короля натоптали тут, словно простые дровосеки, — проговорил он с легким недовольством в голосе, — но все же ясно, что животное ушло туда.
При этом Хаук показал на северо-восточную оконечность поляны, где между двумя толстыми, как крепостные башни, дубами, орешник был нещадно поломан.
— В путь! — бодро воскликнул Арнвид, вспрыгивая в седло.
Идти по следу — страшилища оказалось делом несложным. Отпечатки копыт были видны издалека, и конунг, ведущий отряд, почти не задерживался, выбирая направление. Рыкающий зверь, не сворачивая и не делая остановок, двигался на северо-восток.
— Куда его несет? — в удивлении вопрошал Нерейд. — Обычные животные так не поступают!
— У обычных животных из брюха не раздается собачий лай! — скептически заметил Ивар.
Викинги пробирались через завалы, где десятки гигантских деревьев лежали вповалку, словно в этом месте плясали йотуны, продирались сквозь заросли малины и ежевики. Ехали светлыми березняками, где от почти светящихся стволов болели глаза. В темных ельниках, где солнечные лучи были не в силах дотянуться до земли, нос щекотал сладкий аромат грибов.
Облегчало путь лишь то, что зверь оставлял после себя настоящую просеку, ломая кусты и деревья помоложе.
Раздувшееся багровое солнце потихоньку валилось к горизонту, когда Хаук неожиданно остановил коня и замер, предостерегающе подняв руку.
— Слушайте! — прошептал он.
Ветер, особенно приятный в духоте леса, овеял лица и принес странный звук: словно впереди исходили лаем, злобно рыча друг на друга, не меньше чем три десятка свирепых псов.
— Попалась, зверюга! — радостно заметил Арнвид.
— Снасти готовь! — приказал конунг. — И помните, нам нужно постараться не убить тварь, а поймать!
Зашуршали разворачиваемые сети, сплетенные из веревок, что удержали бы и волка Фенрира. Нерейд натянул на лук тетиву, коней двинули вперед осторожно, стараясь, чтобы те ступали как можно тише.
Собачий лай приближался. Он все время был одинаково громок, и от постоянства этого дикого шума становилось не по себе. Ивар ощутил, как в желудке его нарос ледяной ком, а пальцы, сжимающие ловчую сеть, увлажнились.
Он судорожно сглотнул, стремясь вновь обрести уверенность в собственных силах, и тут же едва не поперхнулся. В двух десятках шагов, слегка скрытый листвой, возлежал Зверь. Тот самый, которого видел у источника король Артур. Голова его была как у гадюки, если они бывают размером с бревно. Немигающие глаза злобно уставились на людей, и под этим взглядом Ивар ощутил себя птенчиком…
— Расходимся! — Сквозь лай донесся приказ конунга. — Окружаем тварь! Без моего сигнала в дело не вступать…
Ивар спрыгнул на землю, ощущая, как после долгой скачки гудят ноги, медленно двинулся в сторону. Под ногами трещали сучья, ветви норовили ткнуться в лицо, а зверь все так же неподвижно лежал в центре небольшой поляны горой равнодушной плоти, и только бешеный лай рвался из его чрева.
Чуть в стороне споткнулся Кари, хрястнулся о ствол с такой силой, что полетели искры. Запахло паленым.
Дунул ветер, принеся с собой резкий, тревожащий запах крупного животного. В нем чувствовалось нечто неприятное, чужеродное — как если бы цветок пах выгребной ямой…
Викинги разошлись кругом, у всех в руках были сети. Ивар видел по правую руку Кари, замершего в напряженном ожидании, слева застыл Нерейд, глаза которого решительно светились в полумраке.
— Вперед! — Крик взрезал уши, точно в них вцепился когтями коршун.
Зверь вскочил, став пугающе огромным, и тут же ему на спину упала первая сеть. Змеиная голова разразилась шипением, и вторая сеть опутала ее.
— Поддается! — донесся чей-то радостный крик. Ивар бросился вперед, швырнул собственную сеть.
Но чудовище стремительно встало на дыбы, и ловчая снасть бессильно скользнула по пятнистому боку. Огромные копыта молотили воздух, лай стал оглушающим.
— Вали его! Вали! — орал Арнвид.
Сети трещали и рвались, но падали новые, рыкающий зверь стал напоминать пятнистую исполинскую пчелу, угодившую в паутину.
С диким ревом набежал Вемунд, размахивая секирой, Должно быть, он собирался ударить обухом, но тяжелое, как валун, копыто шарахнуло его в грудь, и викинг улетел в кусты. Затрещали ломаемые сучья.
Нерейд, оскалившийся, точно волк, всадил стрелу в бедро зверю. Тот дернулся, по светлой шерсти поползла багровая струйка.
— Сейчас я его рунами! — Арнвид успел вскинуть поднять руки, когда чудовище, яростно зашипев, метнулось к кустам, сбило наземь зазевавшегося Хаука и исчезло в лесу. Некоторое время слышен был треск и удаляющийся топот, потом стих даже громогласный собачий лай.
— Ничего себе поохотились, клянусь бородой Отца Ратей! — проговорил конунг, поднимаясь с земли и потирая ушибленный бок. — Как там Вемунд, живой?
— Так жив, что впору завидовать. — И из кустов, куда улетел Боров, донеслось заковыристое ругательство, от которого покраснел бы и сам Локи. — Только вот встать не очень получается…
Арнвид тяжелой рысью поскакал к кустам, оттуда послышался его бодрый до отвращения голос:
— Итак, что тут у нас? Вемунд охнул:
— Синячок, а под ним — сломанное ребро! Великолепно!
— Чего же великолепного, лысая твоя башка? — без всякого почтения к эрилю проговорил Боров. — Больно!
— А просто я давно никого не лечил! — кровожадно усмехнулся Арнвид. — Лежи и не дергайся!
Толстый викинг испуганно затих.
— Пожалуй, пора останавливаться на ночлег, — задумчиво проговорил Хаук, оглядывая поляну. — Охоту продолжим завтра с рассветом. Ивар, Нерейд — за дровами…
Утро неожиданно напомнило о том, что лето неумолимо стремится к завершению и что совсем скоро наступит осень. Прошедший дождик промочил одеяла, а морозец забрался под одежду, изрядно покусав тела викингов. Все проснулись с первыми лучами светила и, лязгая зубами, собрались вокруг успевшего превратиться в угли костра.
Когда выехали, то над травой стлалась промозглая дымка, и казалось, что земля горит, источая белесый полупрозрачный дым. Приветствуя восходящее солнце, чирикали птахи, а кони, разогреваясь на ходу, недовольно храпели.
Бестия, вырвавшись из сетей охотников, понеслась громадными скачками, и Хаук только качал головой, глядя на вывороченные с корнем деревья, на валяющиеся на земле сломанные сучья, на висящие среди ветвей клочки желтой шерсти.
— Крепко мы его напугали! — заметил Арнвид, почесывая лысину.
Пострадавший вчера Вемунд в седле сидел уверенно, но при каждом толчке шипел сквозь зубы и нехорошими словами ругал зверюгу, осмелившуюся пнуть его, великого воина, славного многими геройскими деяниями…
