Елена Малиновская - Кодекс убийцы
– Что? – переспросил я, решив, будто ослышался. – Что ты хочешь?
– Чтобы ты нашел дракона, – терпеливо повторил он.
– Но как?! – Собеседник поморщился от моего слишком громкого восклицания, и, опомнившись, я перешел на тон ниже: – Ты шутишь?
– Отнюдь. – Лантий холодно и отстранено улыбнулся. – Ты нюхач, Шени. Чуешь запахи лучше кого бы то ни было. Особенно запахи магии. Я весь пропитан ароматом драконьих чар. Надеюсь, это поможет тебе в поисках. Раз уж ты нашел Дани в целом городе…
– У меня была записка, написанная ее рукой, – чересчур резко прервал его я. – И я провел определенный ритуал. В Лутионе слишком много людей и прочих существ и слишком много запахов, не всегда приятных, чтобы целиком и полностью полагаться только на мои способности.
– Эти не мои проблемы. – Лантий с деланным безразличием пожал плечами. – Шени, ты мастер гильдии наемных убийц, а я ее Магистр. Считай, что ты только что получил заказ, за который, не сомневайся, тебе заплатят очень хорошие деньги.
– В таком случае я отказываюсь от него! – раздраженно рявкнул я. – Нашел крайнего, называется! Я не берусь за невыполнимые дела!
– Невыполнимые? – с иронией переспросил Лантий. – Да неужели? Как насчет спасения твоей матери? Это было выполнимо: разыскать наемного убийцу, которого к ней послали, и разделаться с ним по правилу «абсолютного превосходства»? Значит, и убийство одного из заклинателей явилось для тебя так, плевым делом? На прогулку, мол, вышел, заблудился немного и штурмом взял постоялый двор, набитый до отказа вооруженными людьми.
Я отвел глаза. Мне было нечего ответить на его слова; впрочем, Лантий и не ожидал этого. Он подошел ко мне ближе, схватил за грудки и тихо прошептал прямо на ухо:
– Ах да, в первом случае ты спасал мать, а во втором – собственную жизнь, не так ли? Зачем тебе рисковать своей драгоценной шкурой во имя некоего Лантия?
– Совершенно верно. – Я с немалым трудом отстранился, но не отступил, хотя от такой близости собеседника чувствовал почти физическую боль. – Кто ты мне? Брат? Друг? Быть может, отец?
Последнее слово я выплюнул с нескрываемым презрением. Воздух между мной и Лантием, казалось, потрескивал от напряжения. Еще миг – и мы насмерть вцепимся друг другу в глотки, словно дикие звери.
– Ты присягнул мне на верность, – прошипел он. – Поклялся, что ни действием, ни бездействием не позволишь причинить мне вред. А теперь? Не прошло и суток, как отказываешься от своих слов? Учти, Шени, для клятвоотступников прибережены самые жаркие места в землях мертвых, прямо у подножия престола бога-отступника. Ты будешь мучиться вечность!
«Ну, не сказал бы, что вечность, – надоедливо влез внутренний голос. – Я быстро устаю от одних и тех же лиц и одних и тех же криков боли. Предпочитаю разнообразие. Но пару веков в объятиях огненной змеи гарантирую. Ах да, забыл, ты же, вроде, пауков не любишь. Ну, говорят, некоторые грешники в конце концов начинают даже получать наслаждение от укусов черных тарантулов, лежа в могиле, полностью ими заполненной».
Я содрогнулся от ужаса, воочию представив эту картину. Ненавижу пауков! Сам вид их мохнатых членистых лапок вызывает рвотный рефлекс, не говоря уж про жвалы, истекающие ядом. Нет, уж лучше погибнуть от рук дракона-убийцы, нежели веками чувствовать, как по тебе бегают тысячи и тысячи этих отвратительных созданий.
Бог-отступник негромко рассмеялся, явно довольный произведенным эффектом, и вновь замолчал. А Лантий торжествующе ухмыльнулся, ошибочно подумав, будто я испугался его угроз. Да, знал бы Магистр, какими карами мне только что грозил намного более могущественный собеседник, чем он.
– Ну как? – Лантий отступил на шаг и скрестил на груди руки. – Ты берешься за выполнение заказа?
– Выследить дракона? – Я кашлянул, пытаясь сдержать нервный и неуместный смешок. – Берусь, что еще остается.
– Не просто выследить. – Лантий покачал головой. – Убить. Убить прежде, чем он доберется до меня. Это не снимет проклятье, но отбросит его на много лет назад. Чем ближе дракон-палач, тем крупнее и четче становится татуировка. Если его убить – рисунок вновь сожмется, но продолжит приманивать возможных охотников на меня. Однако не думаю, что в Тририоне много кандидатов на выполнение проклятья. Некоторые всерьез полагают, будто драконы уже несколько веков как вымерли. Или были истреблены храмовниками.
«Угу, вымерли они, как же, – язвительно заметил внутренний голос. – Сказать точнее, мимикрировали. Ящерицы крылатые, любимые игрушки бога-сына, ух, как я их терпеть не могу!»
– Ты предлагаешь мне убить дракона? – с сарказмом переспросил я, не обращая особого внимания на недовольное брюзжание бога-отступника. – И как ты себе это представляешь, позволь узнать?
– В честном бою тебе его, конечно, не одолеть. – Лантий равнодушно пожал плечами. – Значит, придется что-нибудь придумать. Подстроить засаду, например. Думай, Шени. В конце концов, это твоя работа. И, понятное дело, я совершенно не буду возражать, если при этом ты обнаружишь девицу, которая меня прокляла. Более того, если ты убьешь ее, я освобожу тебя от клятвы верности, поскольку больше не буду нуждаться в твоих услугах.
Я отошел к креслу и в один глоток допил остатки наливки из своего бокала. Даже никакого приемлемого ругательства на ум не идет. Как говорится, из огня да в полымя.
– Обещай мне, что оставишь Флоксу в покое после моей гибели, – попросил я, не глядя на Лантия. – И обеспечишь ей защиту хотя бы от той же Дани.
– Дани поклялась мне, что никогда более не тронет твою подругу, – проговорил Лантий. – Что же насчет меня… Я уже дал тебе слово, что против ее желания между нами никогда и ничего не будет. Неужели сомневаешься во мне? Или хочешь, чтобы я собственноручно упек очаровательную милашку в монастырь, если с тобой что-нибудь случится? Во имя всех богов, Шени, с каких пор ты стал таким собственником?
Я сам не знал ответа на этот вопрос. Вроде бы, мы с Флоксой давно договорились: я не мешаю ей встречаться, с кем душа пожелает, она не мешает мне. Если выдастся свободная минутка – с удовольствием проведем ее вместе. Но после этого дела, когда ее жизнь не раз и не два висела на волоске, мне почему-то стала невыносима одна мысль, что Флокса может быть с другим мужчиной. Может улыбаться на его шутки, засыпать в его объятиях, отвечать на его поцелуи. Любовь ли это? Не понимаю. Но ревность – однозначно.
Я развернулся и медленно пошел к двери, не дожидаясь разрешения Лантия. Все уже обсуждено, моя жизнь опять забалансировала на грани клинка. Можно ли проскользнуть по краю пропасти между принесенной клятвой и долгом чести, с одной стороны, и смертельной опасностью, с другой? Понятия не имею. Но кажется, совсем скоро мне предстоит это узнать.
