Элизабет Мэй - Охотницы
Они служат мне якорем. Я игнорирую колеблющийся щит и отправляю на нужные позиции третье и четвертое кольцо. Затем пятое.
Еще одно воспоминание яростно расцветает в мозгу. Сорча вырывает у моей матери горло… Сорча когтями вспарывает ей грудь… И широкая улыбка Сорчи, когда она поднимает к лицу кровоточащее сердце матери.
Алый идет тебе больше всего алый идет тебе больше всего алый идет тебе…
— Прекрати, — говорю я. — Прекрати, прекрати, прекрати!
Заставь меня, — шепчет голос в моей голове.
Я пытаюсь вызвать воспоминания о Киаране, но всякий раз, когда я думаю, что мне это удается, Сорча вмешивается в мое сознание. Она вытаскивает меня из спокойного пространства, в которое я хочу уйти, и заталкивает в тело девочки, которой я когда-то была, — слабой, дрожащей, отупевшей. Она заставляет меня снова и снова сидеть у тела матери и ощущать скользкую, тяжелую ткань платья, пропитанного кровью.
— Прекрати!
Я открываю глаза и встречаюсь с ней взглядом.
Сорча снова говорит со мной голосом матери — голосом, который утешал, успокаивал меня, смеялся вместе со мной.
— Возьми взамен мое сердце, Охотница! — дразнит она. — Если сможешь.
Мои воспоминания о Киаране теряют свое значение. Важны лишь поднимающаяся во мне ярость и образ ста восьмидесяти шести алых лент на карте. Все те люди, которых она убила… И этого хватает, чтобы заглушить голос разума.
Я поднимаюсь, сжимая в руках клинки, готовая выйти из светящегося щита и убить Сорчу.
— Кэм, нет! Пророчество Видящего!
Я оглядываюсь. Взгляд Киарана встречается с моим, когда он блокирует очередной удар Лоннраха. Я вижу, как выхожу из щита. Возможно, я убью Сорчу, и Киаран погибнет. Или, возможно, она убьет меня. В обоих вариантах развития событий город падет. Здания превратятся в обломки и пепел. Погибнут все, кого я люблю. Вот как заканчивается то видение.
Сорча попытается убедить меня, что ради мести можно рискнуть миром. Но мертвые от этого не воскреснут. Я знаю это лучше, чем остальные.
— Нет! — говорю я Сорче.
Я принимаю решение и надеюсь, что оно изменит пророчество. Я отступаю к печати и думаю о словах, которые Деррик произнес, когда я уничтожила карту.
— Я ни за что не позволю тебе сломать меня.
Я игнорирую ее попытки пробраться в мой разум, обнажить каждое воспоминание, каждый кошмар, каждую наполненную яростью битву, которые у меня были. Она пытается снова вытащить из меня мстительную часть личности, иррациональное создание, которое готово бросить все, чтобы убить ее.
Но я не стану для нее таким человеком. Я со щелчком ставлю шестое кольцо на место и слышу, как приятное гудение механизма снова усиливается.
Подняв взгляд, я в последний раз смотрю на Киарана, прежде чем закрепить последнее кольцо. Расположение кровавой луны. Он все еще сражается с Лоннрахом, их сила начинает опалять землю вокруг.
— Прощай, — шепчу я ему.
Но прежде чем последний символ становится на место, Лоннрах хватает Киарана за рубашку и швыряет в световой щит.
Щит трескается и с громовым хлопком осыпается, золотой свет вокруг меня гаснет. Киаран врезается в меня, и я оказываюсь распластанной на земле под его тяжелым телом.
— Киаран?
Мне удается столкнуть его с себя. Часть его лица опалена щитом, кожа почернела, сквозь нее виднеется кость. Его глаза закрыты, и он не шевелится. Я отчаянно пытаюсь нащупать его пульс. Мои пальцы касаются почерневшей, съежившейся кожи, и я едва не срываюсь. Слезы катятся по моим щекам.
— Киаран! — Я трясу его. — Киаран, очнись!
Он не двигается, даже не дышит. Я трясу его сильнее. Бью по груди. Я кричу:
— Очнись, Киаран!
Передо мной в грязи появляются тяжелые сапоги, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с жестким, прозрачным взглядом Лоннраха.
— Он жив, Охотница. Даже настолько сильного щита недостаточно, чтобы его уничтожить.
Краткий миг облегчения сменяется ужасом от того, что я натворила. Печать…
О господи!
Я пытаюсь отползти назад, к механизму, чтобы установить последний круг и спасти нас всех, но Лоннрах останавливает меня. Один укол его острейшего клинка под подбородок, и я чувствую, как кровь стекает по моему горлу.
— А ты и вправду веришь, что я твой злейший враг.
Он смотрит на Киарана, и я никак не могу понять эмоций, скрытых в его взгляде. А затем он произносит слова, которые я никогда не забуду:
— Ты пожалеешь, что не убила Кадамаха, когда у тебя был шанс.
Феи и наблюдения за ними
Записки Айлиэн Кэмерон
Не для того, чтобы определенные пикси, проживающие в гардеробе, доставали тетрадь из сундука… Деррик, это к тебе относится!
ВыходцыВ Gàidhlig они известны как Fuath.
Одиночные феи. Массивные, коренастые создания, в среднем около двух с половиной метров ростом. Отвратительные, с разлагающейся кожей (похоже, естественный недостаток этого типа). Они пахнут разложением из-за кожи, а также благодаря свойству выкапывать жертвы из гробницы в качестве своего рода трофея. Их режим кормления медленнее, чем у других фей, поскольку они ждут, пока жертва полностью разложится, прежде чем начинают новую охоту.
Сильные стороны: размер, мускулатура.
Слабости: отверстие в грудной клетке, мягкая точка в брюшной полости. Они невероятно тупы.
Дополнение: Киаран, судя по всему, был слишком мягок, когда описывал их запах. Нужно в будущем попытаться задерживать дыхание. И, чтоб их, вкус силы выходца похож на смесь серы и аммиака — более омерзительной комбинации я не могу себе представить.
ПиксиВ Gàidhlig они известны как aibhse.
Маленькие феи, в основном неодиночные. Пикси (как и другие малые феи) являются дальними родственниками более крупных видов sìthichean. Когда-то у них был собственный мир, земли и отдельные королевства, которые располагались где-то на острове Скай, но они массово мигрировали в Корнуолл незадолго до битвы с Охотницами и daoine sìth. Их сила светится ореолом, цвет которого меняется в зависимости от настроения пикси. Могут питаться человеческой энергией, как и большинство фей, но в основном предпочитают этого не делать. Сила на вкус как имбирный хлеб. Судя по всему, просто не могут не красть блестящие предметы. Я СТАЩУ ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ ПИСТОЛЕТ, КОГДА ТЫ НЕ БУДЕШЬ СМОТРЕТЬ.
