Анна Чарова - Любовь приходит в черном
— Твой выход, — прошептала Марина, подбадривая себя. — Давай же!
Но спасительная злость тонула в ужасе, который все никак не отпускал. Она ощущала недовольство, струящееся по телу капельками ртути, но не собирающееся в озеро ненависти. Бессильная, как машущая крыльями намокшая птица, она наблюдала трепещущее пространство под куполом. С каждой секундой Артур становился все слабее, он не мог убрать купол, чтобы ударить, и вся его сила уходила на защиту.
Давай же. Сосредоточься. Они убьют Яна! И Артура. Ну же, помоги им, жалкая никчема! Теперь страх сменило отчаяние. Что делать? Артур долго не продержится!
Эстонки застыли. Они напоминали жриц, призывающих божество.
Пистолет! Марина размотала шарф, прицелилась в Агнету, щелкнула предохранителем, нажала на спусковой крючок… Но патрон заклинило. Что делать в таких случаях, она не знала и на мгновение впала в ступор.
Артур пошатнулся, упал на одно колено. Марина рванула вперед, сняла туфлю, бросила вперед с криком:
— Чтоб вы сдохли, сволочи!
Туфля упала у ног Сигрид, она медленно повернулась — щупальце метнулось навстречу Марине, которая остолбенела, беспомощно хлопая ресницами. Ну вот и все…
Но в игру вступил Ян. Что произошло, ошарашенная Марина толком не разглядела, просто несущийся к ней сгусток тьмы будто разметало взрывом, а потом колени Яна подкосились, словно его стегнули плетью по ногам.
На мгновение Марина встретилась с ним взглядом, а потом он рухнул ничком и больше не шевелился.
Марина вскрикнула. И вот тогда к ней пришла злость. Накрыла лавиной и понеслась, сметая все на своем пути.
Теперь ненависть напоминала не входящий в горло отточенный клинок, а винтовую лопасть комбайна, собирающего урожай. Причем у комбайна отказали тормоза, и он, неуправляемый, пер вперед.
Марина наблюдала себя со стороны: длинноволосая девушка стоит, широко расставив ноги и подавшись вперед, сжав кулаки. Что-то отделяется от нее… второе «я». Оно врезается в эстонок. Сигрид падает. Агнета поворачивает к ней ледяное лицо…
И взрывается, как каракатица, пустившая чернильное пятно, — это, сняв купол, сзади ее ударил Артур.
Марине удалось немного обуздать злость, она представила ее молотом, бьющим Сигрид по голове. Ощущение было, словно Марина оторвала от себя кусок и швырнула его во врага — в глазах потемнело, но сквозь сгущающуюся темноту она увидела, как эстонка пошатнулась.
Потом Артур добил ее.
Ноги подкосились, и обессилевшая Марина села прямо на проезжей части. В полуобморочном состоянии она по-прежнему ничего не видела, но продолжала слышать и ощущать. Посигналила машина, заскрипели тормоза. Словно из гулкого тоннеля донесся мужской голос:
— Девушка, эй! Вам плохо?
Сильные руки подняли ее, помогли встать на ноги.
— Не беспокойтесь, у нее бывает, — это Артур. — Проезжайте.
Снова скрип, гудение — машина поехала к выходу из гаража.
— Ян, — прохрипела Марина, шагая вместе с Артуром. — Он жив?
— Постой здесь.
Она прислонилась спиной к холодной стене. Или колонне? Сползла, села на корточки и крикнула:
— Артур! Помоги Яну: Скажи мне, черт побери, жив ли он!
Она разрыдалась, укусила себя за руку. Да, разыгрался не самый худший сценарий, она и Артур живы, но Ян… Это ведь по ее вине он вступил в бой раньше времени и принял основной удар. Черт, вот бы все вернуть и переиграть, поменять свою жизнь на его… Как теперь жить с этим?
Марина легла на асфальт, свернулась калачиком.
Кто-нибудь! Выключите реальность! Выключите меня! Вспомнился рассказ Яна, как он убивал любимую женщину-ренегата, которая, по сути-то, не сожрать его пыталась, а спасти. Он живет с этим, а она… Она — отказывается!
Проморгавшись, Марина поняла, что зрение восстановилось. Встала, держась за квадратную мраморную колонну. Парковка наполнялась людьми. Проехал мимо внедорожник. Возле Артура толпились зеваки, за их спинами было не разглядеть Яна. Артур что-то им объяснял, жестикулируя.
Марина подошла к ним. Артур взял Яна под руку и пытался поднять, говоря окружающим:
— Ничего страшного, он эпилептик, скоро очнется.
Неужели жив? Марина улыбнулась сквозь слезы, зашагала к нему уверенней. Артур заметил ее и сказал:
— Дорогая, помоги мне отнести его в машину.
Марина взяла Яна под вторую руку и вместе с Артуром потащила вниз, на первый этаж, где он оставил «Ауди».
— Очухается, — вынес вердикт Артур, прислоняя Яна к капоту. — Но досталось ему сильно.
Только сейчас Марина сообразила, что не видела трупов эстонок то ли они растворились, то ли Артур спрятал их за машинами прежде, чем на парковке появился народ.
— А эстонки… эдемки. Где их трупы? — спросила Марина, усаживаясь назад и кладя голову Яна себе на бедра.
— Спрятал, — отмахнулся Артур. — Но скоро их найдут, а после попытаются отыскать нас.
Пока Артур открывал задние дверцы, Марина придерживала Яна, лежащего на капоте, за руки, чтоб он не сполз на дорогу.
И тут взревел двигатель, черный внедорожник с визгом вырулил из ряда машин, включил фары. Сквозь лобовое стекло Марина встретилась взглядом с Главным. Лицо его перекосило от ненависти. Внедорожник устремился вперед. Марина отпрыгнула от капота вбок, Артур стащил Яна, положил между машинами, и вовремя: внедорожник зацепил «морду» его «Ауди» по скользящей. Если бы Ян лежал на капоте, его бы размазало.
Заскрежетал, залязгал сминаемый металл.
Артур многоэтажно выругался. Марина, прижавшаяся к соседней синей «Импрезе», остолбенела, провожая взглядом удаляющийся внедорожник.
На парковку выбежали трое охранников в синей форме и принялись палить по внедорожнику Главного резиновыми пулями. Их ругательства тонули в гуле раздосадованной толпы, ломанувшейся на стоянку.
— Что случилось? — удивилась Марина.
— Поехали отсюда. — Артур обыскал Яна, выудил из кармана ключи от машины. Вместе с Мариной они уложили Яна на заднее сиденье, Марина уселась рядом с ним.
Слава богу, удар повредил только капот и бампер, мотор не пострадал, и «Ауди» завелась.
Марина не спрашивала ни о чем — не осталось сил. Ее не интересовало, что тут делал Главный, почему он не помог эдемкам и за что его преследовали охранники и толпа зевак.
Голова звенела, а на душе делалось солнечно, едва она прикасалась к щекам Яна, гладила его волосы. Мысленно она проговаривала, как молитву: «Ты со мной. Господи, спасибо тебе! Как же я боюсь тебя потерять». Мир свернулся клубком вокруг задних сидений. И Артур, и Эдем, и предстоящее бегство отодвинулись на задний план. Здесь и сейчас был только Ян, который нуждался в ее заботе.
