Макс Фрай - Наваждения
В любом случае, мне и в голову не приходило, что эта экзотическая, но незатейливая сага надолго возьмет меня в плен. Повернет колесо судьбы, как сказал бы сэр Анчифа Мелифаро, – уж он-то знал, как это бывает…
– Во времена халифа Нубуйлибуни цуан Афии жил в городе Кумоне один человек неприметный – не то холостяк, не то вдовец. Он жил одиноко в небольшом доме в одном из тихих кварталов, среди рощ, где благоухает дерево маниова. Мужчина он был статный и телом дородный, и себе на уме. Но о жизни имел суждение странное. А звали его Вукуших Махаро, – говорил старик.
Подобное вступление неизменно предваряло любую его историю, даже когда он рассказывал о своих хороших приятелях. Очевидно, этого требовали какие-нибудь местные каноны устного творчества. Мы с Кофой придали своим лицам страдальческое выражение и понимающе переглянулись. Старый хальфагул тем временем невозмутимо продолжал свое повествование.
– Отец его, Тринадцатый купец Хулбег, человек весьма почтенный, мало что оставил сыну в наследство, поскольку покинул этот Мир не в лучшие для себя времена, ровно через полгода после того, как укумбийские пираты ограбили и потопили его караван из десяти кораблей с грузом букиви, следующий в страну Ташер. Хулбег вложил в это предприятие почти все свои сбережения и таким образом оказался разорен, сохранив только самую малость на достойные похороны.
– Ох уж эти укумбийские пираты, как они любят отбирать букиви у честных купцов… – с напускной скорбью заметил Кофа. – Между прочим, букиви – это та самая пряность, счастливыми владельцами которой мы с тобой недавно стали. Тебе стыдно, сэр Макс? – шепотом спросил он.
– А почему мне должно быть стыдно? Не забывайте, Кофа, не я создавал этот прекрасный Мир, частью которого являются укумбийские пираты.
– Все равно тебе должно быть стыдно, – настаивал Кофа.
– Не мешайте мне слушать! – потребовал я.
Кофа так удивился, что действительно замолчал.
– Похоронив отца – да примет его медоносная золотистая чаша Урмаха! – Вукуших Махаро поступил на службу в войско старого халифа, Нубуйлибуни цуан Махифы, отца цуан Афии, да пребудут они оба в согласии со своими тенями. Сорок лет Вукуших Махаро провел в военных походах против врагов Халифата и побывал во многих странах, среди которых попадались как чудесные и восхитительные во всех отношениях, так и весьма унылые и ничем не примечательные. Однако по морю он ездил лишь один раз, памятуя о злоключениях отцовых караванов.
На этом месте сэр Кофа снова ехидно на меня покосился. Яне выдержал и беззвучно рассмеялся, пряча лицо в ладонях.
– По истечении долгого срока Вукуших Махаро, покрытый шрамами и дослужившийся до чина бугула, был назначен комендантом Валмохи, каменной крепости на окраине Хмиро, Великой Красной Пустыни, дабы блюсти непорочность границы, оберегая ее от злокозненных диких племен энго, с которыми никогда нет ни мира, ни войны, а так – сплошное недоразумение. Там он и провел следующие двенадцать лет своей военной службы и совершил немало подвигов, молва о которых дошла до золотых крыш Кумона. Однажды в Валмохи приехал гонец из соседнего местечка и принес весть о том, что напали звероликие энго, разграбили и сожгли город и угнали множество человеков и скотины, и что пошли они вдоль черты Хмиро прочь в свои земли зловонные.
– Именно зловонные? – с восторгом уточнил я.
Старик молча кивнул, откашлялся и продолжил:
– Тогда Вукуших Махаро велел двадцати самым лучшим воинам сесть на боевых куфагов в полном снаряжении. И еще он дал каждому из них на спину по корзине, где лежал Дымный Камень.
– А что это такое? – заинтересовался я.
– Это такая штука, которая очень сильно дымит, – тоном университетского профессора объяснил сэр Кофа.
Мне пришлось довольствоваться этим туманным объяснением, поскольку господин Шухша Набундул явно не собирался сопровождать свой рассказ надлежащими пояснениями.
– Остальных воинов он посадил на летающий пузырь Буурахри и наказал им следовать за отрядом в тени дымного облака, таким образом, чтобы с земли их не было видно. Так они и сделали, и были весьма довольны свершенной хитростью. И когда они настигли безумных энго, те увидели только кучку воинов верхом на рунорогих куфагах и черное облако над ними. И тогда энго стали смеяться, как пустоголовые обезьяны бэо, показывая пальцами на воинов халифа и говоря, что у тех от страха исходят газы и что, дескать, потому над ними так черно и туча огромная.
– Хорошая версия! – прыснул я.
Кофа посмотрел на меня, как на больного ребенка, и демонстративно отвернулся, словно хотел показать небу над нашими головами, что он со мной не знаком.
– Пока энго потешались и корчили рожи, – продолжил старик, – Вукуших Махаро дунул в золотой шар Буньох, и раздался звук, и с неба посыпались воины.
– А что такое золотой шар Буньох? – жалобно спросил я.
Сэр Кофа виновато развел руками:
– Вот этого, мальчик, и я не знаю! А вы знаете, сэр Шухша?
– Это такая волшебная вещь из тех, что остались от древних владык Красной Пустыни, – важно пояснил тот. – Я сам никогда не держал ее в руках, поэтому не могу дать вам более точного ответа.
– Ладно, – вздохнул я, – тогда рассказывайте дальше.
– Глупые энго ничего подобного не ожидали и посему, утратив всякое достоинство, обратились в бегство, побросав награбленное. Но воины халифа во главе с Вукушихом Махаро настигали их и били безжалостно – уж я-то знаю, я и сам был в этом сражении! А тех, кто бросал оружие, брали в плен и вязали их друг с другом. Знающие люди говорят, что один из энго все-таки сумел скрыться, а звали его Коцэ, и говорят, что он был колдуном.
– Разумеется, а кем же еще! – неожиданно рассмеялся Кофа. – Ох, могу себе представить колдуна из народа энго – срам, да и только!
– Потом Вукуших Махаро приказал разбить лагерь, и его воины поставили огромные котлы и развели под ними огонь. Затем они освободили от пут каждого десятого из пленных и приказали им собирать трупы, и бросать их в котлы, и варить до готовности, а потом кормить этим варевом своих связанных соплеменников. А воины халифа готовили себе еду в других котлах, так как всем было ведомо, для чего все это делается… Так продолжалось семь дней, пока все трупы не были съедены. И решил Вукуших Махаро, что это хорошо.
– Какой он, оказывается, милый человек, этот господин Вукуших Махаро! – саркастически сказал я. – Вам так не кажется, Кофа?
– Не следует судить о людях, не зная условий их жизни, – возразил мой спутник. – На его месте так поступил бы любой Страж границ. Между прочим, эти грешные энго с удовольствием питаются своими соплеменниками и без всякого принуждения.
