Борьба за Мальвию (СИ) - Сергеевич Константин
Каллен, потеряв дар речи, смотрел на короля. Его отец оказался бастардом, старшим сыном короля! Теперь все те странности, которые мучали юношу, вставали на свои места. Но, не давая Каллену времени на осмысление, король продолжил:
— Дальше мы росли вместе бок о бок. Отец, раскрыв мне секрет происхождения Брэндона, не делал различий между нами, обучая в одинаковой строгости. Брэндону предстояло стать моим лучшим щитом, как от угроз внешних, так и внутренних. Король Баллидан пытался объединить нас, сделать из нас не просто друзей, а настоящих братьев, которые будут преданы друг другу до самого конца. Молодому принцу, которым я тогда был, было тяжело принять брата бастарда, поэтому поначалу я всеми силами пытался причинить ему неудобства. — Сагайл слабо улыбнулся. — Но у твоего отца всегда была крепкая рука. Пару раз он устроил мне нехилую взбучку, выбив из головы все мысли о соперничестве. Я стал восхищаться им, и, со временем, мы и вправду стали, как родные братья. Время шло, и мы из подростков стали молодыми мужчинами. Молодая кровь кипела и играла в наших жилах. К тому времени мы успели поучаствовать в успешной военной кампании против пиратов юга, которые в то время нарастили большую военную мощь. Однажды, объезжая окрестности столицы вместе с небольшим отрядом королевских гвардейцев, мы услышали звуки сражения. Разбойники осмелились напасть на небольшой торговый караван, который проходил по главному тракту. Почти все защитники были перебиты, когда мы вломились в эту ораву отщепенцев. Буквально через несколько мгновений все было кончено. Жуткий женский крик раздался из рядов пострадавших, и мы увидели мать, которая склонилась над раненным сыном. Удар бандита порвал бедняжке бок, переломав часть ребер. Раненное дитя было перенесено в палатку, где мы попытались спасти его жизнь. Нам с Брэндоном не удалось ничем помочь страдающему мальчику. Даже лечебное зелье, которое было припасено для особых случаев не смогло излечить внутренние повреждения. Тогда мы и увиделись в первый раз. Молодая черноволосая девушка вихрем ворвалась в палатку, и, растолкав нас в стороны, склонилась над раной. И я, и Брэндон ощутили мощное магическое воздействие, которое было делом рук незнакомки. Но что самое страшное, мы отчетливо почувствовали сильный темный Дар, который в тот вечер спас жизнь невинного ребенка. — Сагайл закашлялся вновь, на мгновение прервавшись, он взглянул в зеленые глаза Каллена и продолжил:
— Миссандра, так ее звали. Зеленоглазая и черноволосая она была наделена той редкой красотой, которую не сыщешь, обойдя и весь материк. Отдавать ее в руки Ордена было бы безумием, девушка спасла жизнь мальчика, используя свой Дар. И нам было плевать, что он оказался темным. Мы знали, что братья Ордена могли ощутить темную одаренную, поэтому спрятали Миссандру в небольшой деревеньке неподалеку от столицы. Чтобы не вызывать подозрений, Брэндон сказал гвардейцам, что принц просто нашел себе мимолетное увлечение. Миссандра никогда не говорила откуда она родом, лишь легкий музыкальный акцент выдавал, что она не являлась урожденной мальвийкой. Она сказала нам, что хочет посмотреть мир вокруг, поэтому путешествует по всему королевству. Она оказалась на редкость удивительной: сильный характер, природное обаяние, темный Дар и орел таинственности, постоянно окружавший ее. Спрятав ее от глаз Ордена, мы с Брэндоном часто навещали ее, скрывая свои личности. Но еще чаще, я приезжал один, целиком поглощенный новым, доселе неизвестным мне чувством. — промолвил король. Каллен замер, его сердце пропустило удар, и он начал осознавать, к чему клонит Сагайл.
— Такие разные, два человека, которым не суждено быть вместе. Я полюбил Миссандру, а она полюбила меня. Наше счастье не смогло продлиться долго. Разразился конфликт с Ардэном, и мы с Брэндоном отправились на войну. Перед тем как проститься, Миссандра поведала мне, что ждет ребенка. — мягко говорил король, неотрывно глядя на Каллена, который не мог вымолвить и слова. — В тот день, когда мы вернулись в столицу, как победители, я был сам не свой. Я убедил Брэндона отправиться в путь, и мы без промедлений направились к Миссандре. Судьба оказалась жестокой к нашей любви. Когда мы прибыли в деревню, то обнаружили, что Орден все-таки добрался до твоей матери. Она, обессиленная после родов, смогла уничтожить боевую Длань, в которой был этот безумец, Мордек. Я мог только трусливо стоять, скрываясь среди деревьев, не в силах помочь той единственной, которую обязан был защитить. Если наследник короны вступится за темную ведьмы — это может стать крахом королевской семьи. Орден бы уничтожил нас, невзирая на препятствия. Я должен был вступить в бой, вместе с Брэндоном у нас был бы шанс уничтожить подкрепление орденцев, которое пришло на помощь Мордеку. Тогда твоя мать была бы жива. — в глазах Сагайла стояли слезы. — Но правитель внутри меня принял другое решение. Я не смог своими руками осуществить то, на что обрек ее. Чтобы избавить ее от тех мук, которые принесут ей орденские застенки, я приказал Брэндону произвести смертельный выстрел. — раскаянно вещал король. — Брэндон. — Сагайл покачал головой. — Брэндон Лоттерн человек долга, и он исполнил приказ своего принца. В тот момент, когда стрела нашла свою цель, она увидела нас. Она увидела меня, который бросил ее умирать. Она успела улыбнуться мне, прежде чем наконечник вонзился в ее сердце. Так она и умерла. Погибла с улыбкой на лице. — король тяжело дышал, с хрипом наполняя легкие воздухом. — Брэндон вынес тебя из горящего дома, пока я отвлекал солдат Мордека. Воспитывать ребенка сам я не мог, поэтому отдал его Брэндону. Только он мог позаботиться о своем племяннике, вырастив из него хорошего человека. — Сагайл с надеждой посмотрел на Каллена. — Теперь ты знаешь всю правду, ты мой сын, Каллен. Ты сын короля Мальвии. Надеюсь, ты простишь меня за все то, что я причинил тебе и твоей матери. За то, на что я обрек Эддрика... — короля начала трясти крупная дрожь, обескровленное лицо побледнело, а большие круги запали под глазами. Сагайл протянул руку к юноше, и Каллен, сам не ожидая того, крепко ухватился за нее двумя руками. — Я не был тебе отцом, которым хотел бы стать для тебя. Но я рад, что у тебя был настоящий отец. — Сагайл взглянул на своего старшего брата, который мрачно стоял за барьером.
— Я... я рад, наконец-то узнать правду. — промолвил Каллен в ответ. — Во мне течет кровь достойного человека, мудрого короля. Меня вырастил достойнейший из всех людей, лучшего нельзя и желать. — сказал юноша с благодарностью. — Легко судить других, но я больше не виню тебя в смерти своей матери. Я не смог спасти Эддрика, своего брата. Я прощаю тебя. — как только последние слова сорвались с губ Каллена, что-то взорвалось внутри его источника. Ослабленный темный дар, истощивший всю доступную энергию, не смог больше сдерживать то, что прорывалось изнутри все это время. Ощутив боль внутри, Каллен обратил свой внутренний взор на источник, где рядом с клубящимся тьмой Даром засиял ослепительный сияющий сгусток света. Две сферы закружились друг вокруг друга, удерживаясь на расстоянии. От созерцания немыслимой картины его отвлек забившийся в очередном приступе кашля Сагайл.
— Помоги мне встать на ноги, сын мой. — еле слышно прошелестел голос короля, и Каллен, позволив тому опереться на себя, поднял его на ноги.
Купол, хранивший тайну их беседы, распался, и Каллен увидел тысячи людей, которые собрались вокруг. Покрытые кровью, потом и грязью воины войска герцога столпились неподалеку. Кочевники рода Степного Орла тоже были тут, они стояли совсем рядом с ветеранами Бэррита, но не было видно и следа той вражды, что была между ними прежде. Сам герцог лежал на носилках рядом со своими воинами. Он что-то ворчал недовольным голосом Эллен, которая рыдала, замерев на его груди. Обгорелый, в ожогах, весь измазанный сажей Лаки сидел на земле возле тела Эддрика. Голова принца покоилась на его коленях, а сам мальвийский герой неслышно шептал себе под нос. Его черное лицо расчертили две мокрые дорожки, которые тянулись из прищуренных глаз. Каллен успел увидеть и мрачные лица наемников отряда «Кровь королей», неразлучная пятерка стола позади рыжеволосого, не решаясь подойти к горевавшему герою.
