Путь под лазурным небом (СИ) - Панютин Александр

Меня осыпали градом вопросов, но отвечать я не спешил, неуверенно рассматривая мадам Боунс. Дамблдор, увидев мои сомнения, заверил, что ей можно доверять. И я рассказал. О странном дневнике, который незаметно влиял на сознание. О подозрительном поведении Рона, на которое мне пожаловалась Джинни. О призраке Тома Реддла, оказавшимся Тёмным Лордом. Об огромном василиске, который нападал на учеников. О фениксе, шляпе, мече и моём сражении. Только о том, как именно я обнаружил вход и о том, кто мне помог, я всё же умолчал. Это могло вызвать только новые вопросы, отвечать на которые мне совершенно не хотелось.

Одной из причин, почему я вообще решил спуститься вниз, было желание помочь Рону. С моих плеч словно упал камень, когда Дамблдор заверил, что с ним всё в порядке. Сейчас он находился на обследовании в больнице Святого Мунго под надзором лучших врачей и Невыразимцев. Я мог только молиться о том, чтобы с ним действительно всё было в порядке.

Директор также рассказал, что старшие Уизли хотели бы выразить мне свою свою благодарность лично и под укоризненный взгляд мадам Боунс предложил мне покинуть школу на вечер. Встречаться с Молли и Артуром мне не хотелось, поэтому я вежливо отказался.

Когда Дамблдор и мадам Боунс покинули больничное крыло, я с облегчением выдохнул. Всё наконец-то оказалось позади. Я немного посидел с Гермионой, рассказывая о своих приключениях, а затем ушёл спать.

На следующий день мадам Помфри выписала меня и, запихнув в руки пару склянок укрепляющего зелья, отправила прямиком на ужин. Гриффиндорцы были рады видеть, что со мной всё хорошо и удивились, как я умудрился попасть в больничное крыло. Никто даже не подозревал, что произошло, пока Дамблдор не попросил тишины в конце ужина.

— Дорогие друзья! — с широкой улыбкой начал толкать речь директор. — Я с большим облегчением могу сказать, что опасность, нависшая над Хогвартсом, наконец-то устранена!

Среди учеников начались удивлённые шепотки, быстро переросшие в радостные возгласы.

— Специалисты Отдела Тайн активно работают и обещают, что к марту все ученики, подвергшиеся нападению, смогут вернуться к учёбе.

Я облегчённо вздохнул, ведь если Дамблдор так говорит, значит, с детьми и правда всё в порядке. Я не мог дождаться, когда смогу рассказать всё это расколдованной Гермионе.

— Департамент Магического Правопорядка под руководством Джека Росвела великолепно выполнили свою работу. Однако, я не могу не упомянуть человека, который не щадя своей жизни вступил в бой с чудовищем ради друзей.

Я едва не поперхнулся тыквенным соком.

— Я попрошу выйти сюда Гарри Поттера.

Я встал под пристальными взглядами всех учеников Хогвартса и на ватных ногах поплёлся к преподавательскому столу, но с каждой секундой мой шаг становился всё увереннее. Я не ожидал, что меня объявят героем в этом инциденте, но и отказываться от славы я не собирался. Всё таки, я рисковал своей жизнью и был горд тем, что вернулся живым.

Дамблдор достал красный конверт, на задней стороне которого переливался герб, который знал каждый Британец. Герб королевской династии Виндзоров. Директор сломал печать и развернул письмо.

— Я, Елизавета II, Королева Великобритании и Северной Ирландии, обращаюсь к вам с величайшим уважением и радостью, — зачитал Дамблдор, после чего в Большом Зале воцарилась абсолютная тишина. У меня у самого, честно говоря, челюсть едва не устремилась к полу. — Ваши подвиги в борьбе со злом и защите магического мира Британии заслуживают особого признания и благодарности. Учитывая, в том числе и прошлые ваши свершения, я с гордостью объявляю о присуждению Гарри Джеймсу Поттеру высокой государственной награды — ордена Мерлина III-ей степени.

Директор подошёл ко мне и закрепил на моей груди награду, о которой я даже мечтать не смел. Она крепилась на ленте, состоящей из трёх полосок: центральная — золотая, окаймленная двумя полосками из зеленого бархата. Сам орден представлял собой серебряную звезду, центре которой находился белый круг с золотым изображением Мерлина, с магической палочкой в руке. Круг был окружен золотыми лаврами.

— На колени.

Искорки веселья из глаз директора никуда не исчезли, но голос стал серьёзным и властным до такой степени, что я не мог и подумать о том, чтобы не подчиниться.

— По праву Верховного Чародея и действующего рыцаря, от имени Её Светлейшего Величества, я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, спрашиваю тебя: готов ли ты принести клятву?

— Готов, — решительно ответил я.

— Клянёшься ли ты почитать и следовать всем древним рыцарским ценностям, в том числе чести, верности и мужеству?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты защищать слабых и бедных, а также справедливо судить всех, кто нарушает законы и наносит вред другим?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты отстаивать свою честь и честь своей страны, готов ли пожертвовать своей жизнью, если это потребуется, чтобы сохранить покой и благополучие в мире?

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты перед ликом Старых Богов, ликом Господа, ликом Магии быть верным этому слову?

— Клянусь.

— Встань, Гарри Джеймс Поттер, кавалер ордена Мерлина, рыцарь государства.

Зал взорвался бурными овациями. Я потерял дар речи, настолько эмоциональным было происходящее. Ещё бы! Меня удостоили высшей почести, которую только может заслужить волшебник. Меня не только представили к одной из высочайших наград в магическом мире, но и сам Дамблдор, как Верховный Чародей, от лица самой королевы посвятил меня в рыцари перед всей школой. И я должен был это как-то пережить.

В гостиной меня чествовали как настоящего героя, буквально нося на руках. Хотя, почему «как»? В этот раз я действительно совершил подвиг и гордился этим. И благодарил всех богов за то, что моё сумасбродство не стало для меня смертью.

Клэр громко отчитывала меня под смешки толпы, но затем, выдохнув, просто обняла. Она действительно волновалась за меня, и узнав, каким именно образом я нарушил данное ей обещание, готова была взорваться от волнения и негодования. Я не знал, чем в действительности было вызвано такое отношение ко мне, но я принимал его и отвечал той же теплотой.

***

Как проходили будни самого молодого рыцаря и кавалера ордена Мерлина III-ей степени? Кто-то мог бы разочароваться, но несмотря на всю грандиозность произошедшего, мои будни ничем не отличались от таковых у обычного ученика второго курса Хогвартса.

Газеты ещё несколько месяцев разрывались от горячих новостей о новом-старом герое всея Британии и затмили собой даже победу Уэльской Дуэльной Сборной на турнире в Праге, за что меня всё время подкалывал профессор Флитвик.

Пусть и неожиданно, но благодаря своей горячей голове я смог решить одну из своих самых главных проблем, а именно — вопрос с эмансипацией. С вручением ордена, формально, я уже признавался совершеннолетним. Присяга рыцаря только подтверждала это, так что я с любой точки зрения на территории Британии и стран Содружества считался полноправным членом магического общества. На этой почве у нас с Дамблдором произошёл серьёзный разговор на тему ответственности, но к консенсус мы прийти смогли без проблем. Несмотря на неоспоримую эмансипацию, я всё ещё формально оставался воспитанником Дамблдора, что давало мне ещё больше свободы в правовом плане. Уж разобраться с проблемой Сириуса мне точно никто не сможет отказать.

К марту, как и было обещано, всех подвергшихся нападению василиском учеников расколдовали. Невыразимцы пришли к выводу, что к такому результату привели прогрессирующая слепота и то, что змея каждая из жертв увидела не напрямую, а в отражение. Удивительная удача. Яркий тому пример Колин Криви, застывший с камерой в руках, будто готовый вот-вот сделать фото. Интересно, успей он нажать на заветную кнопку, что бы тогда было?

Также стоило бы упомянуть, что Дамблдор стребовал с Отдела Тайн для нужд школы и меня, как победителя, часть ингредиентов с разделки древнего чудовища. Так что в моём личном сейфе теперь хранились не только деньги, но и законсервированные части тела василиска, в том числе и его яд.