Ксения Чайкова - Теневые игры
"Ложись, я покараулю",- торопливой чередой мыслеобразов предложила внимательно наблюдающая за моими действиями Тьма. С обязанностями охранницы от насекомых, пусть и по-осеннему злющих, она справлялась на раз, просто поедая самых нахальных, да и о приближении врагов покрупнее комаров вполне могла предупредить.
"Да ну, ерунда",- отмахнулась я, переползая подальше от искуса к Торину под бок. Вот уж с кем мне совершенно не хотелось нежничать, так это с графенком!
"Ложись. Вряд ли сегодня кто-то вздумает на вас нападать. Да не мнись ты!"
"Прекрати сводничать!" – вконец обозлилась я. Еще демон мне указывать будет, что и когда делать!
Из духа противоречия (кому назло, спрашивается?) я улеглась спать только под утро, когда пожухлую траву обрызгали не то сгустившиеся в капли клочки тумана, не то последняя в этом году роса. Причем, аккуратно вклинившись между мужчинами, устроилась поближе к Торину, на всякий случай забросив на него руку и уткнувшись лбом Лорранскому в бок, дабы сразу почувствовать, если он вдруг вздумает вставать и искать приключений на свою аристократическую задницу. Альм, лежащий с другой стороны, меня не волновал нисколько. Ну почти…
Торин проснулся, когда солнце, с некоторым запозданием выползшее из-за горизонта и с трудом проглядывающее сквозь мутную дымку облаков, уже оторвало свой нижний край от земли и взирало на грешную землю Сенаторны насмешливо и горько, словно предвидя, что ничем хорошим для ее обитателей очередной день не закончится.
Лежать почему-то было на удивление тепло и уютно, хотя на груди и чувствовалась какая-то непонятная тяжесть. Стараясь не шевелиться, граф приоткрыл глаза и в упор столкнулся с пылающим хищной радостью взглядом огромных темно-рубиновых очей. Другой человек вскочил и заорал бы в ужасе, но Торин, уже привычный к выкрутасам своей телохранительницы, только вздохнул. Вонато свою Тень разбаловала просто до безобразия. Слыханное ли дело, чтобы демоны храмов на грудь к клиентам лезли?!
Впрочем, сама наемница, как выяснилось, была ненамного вежтивее своей обожаемой клыкастой питомицы. Ночью произошла рокировка, и теперь Тень лежала посередине, пристроив голову на плечо альма и разметавшись волосами по земле. Спиной она прижималась к Торину, словно надеясь оберечь его таким образом от зябкой утренней сырости. Заведенная за спину рука храны нашла себе уютное пристанище на животе Лорранского, а одна из ступней покоилась на его ногах. Хорошо Тень устроилась, что и говорить.
Уже проснувшийся Вэррэн, кстати сказать, своим положением был вполне доволен и щурился в небо с таким видом, словно возлежал на королевском ложе, а не валялся на земле в трепещущей редкими золотистыми листочками роще. Наемница дрыхла, как пшеницу продавши, а ее демон восседала на груди Торина, будто так и было положено.
– Спит,- тихонько пожаловался Лорранский альму.
Тот вопросительно покосился на спокойное, совершенно безмятежное лицо храны и кивнул. Потом, видимо решив, что с благороднорожденным скупыми жестами изъясняться неприлично, согласился:
– Спит. Полночи вокруг костра бродила, то ветки в огонь подбрасывала, то по кустам шаталась, все врагов да хищных зверей высматривала, только под утро угомонилась.
– А они тут есть? Звери, в смысле?
– А то нет? – в свою очередь удивился Вэррэн,- Я сам вчера лично во-о-от такенного волчару двумя арбалетными болтами шуганул. Хорошо еще, сейчас время осеннее, сытное, так они на представителей разумных рас особенно не нападают. Вот зимой стоило бы поберечься. А сейчас…
Альм легкомысленно махнул рукой. Положения он не менял, но наемницу все-таки потревожил: она бормотнула нечто неясное, дернулась и душевно приложила своего подопечного босыми ступнями по голени. Девушка упорно раздевалась и разувалась на ночь и спала на голой земле только в тоненькой нижней рубашке, закутавшись в походное одеяло (своих спутников она не опасалась – знала, что покуситься на нее вздумает разве что ненормальный с суицидальными замашками). Как только до сих пор не ухитрилась подхватить чахотку или лихорадку! Торин бы от такого образа жизни уже давным-давно валялся бы в жару и бреду. Но наемницу не брало никакое лихо, иногда графу казалось, что когда ей придет пора сойти во Мрак вековечный, даже его прислужники отступят перед вечно хмурой и мрачной храной. А с нее станется и на тамошних демонов напасть.
– О, утро! – непритворно удивилась Тень, широко распахнув мутные со сна глаза и взглянув на небо.- И чего мы валяемся? Поехали!
Наемница одним неуловимо легким движением перетекла в сидячее положение, под прикрытием одеяла быстро оделась и вскочила на ноги. Вместе с ней ушла большая часть тепла, и Торину тут же стало зябко и неуютно. Тень знала, как заставить его встать. Вонато тут же с готовностью перелетела с груди графа на плечи наемницы и покосилась оттуда с таким чувством собственного достоинства и превосходства, что графу нестерпимо захотелось спихнуть ее с Привычного насеста. Впрочем, он слишком хорошо знал, что с демоном, так же, как и с ее сумрачной хозяйкой, такие шутки не пройдут.
Альм, лишившись персональной грелки, страдальчески поморщился, но тоже вылез из-под одеяла. Тень тем временем очень тихо и тактично удалилась в кустики. Правда, в зарослях наемница пробыла недолго – не прошло и полуминуты, как храна с диким визгом выскочила из своего прибежища и буквально взлетела Вэррэну на руки. Следом с истошным клекотом выпорхнула ее демон, тут же нашедшая убежище под скомканным одеялом хозяйки.
– Что такое? – всполошился альм, на всякий случай поспешно отступая от страшных зарослей и стараясь помешать совершенно одуревшей наемнице, которая, кажется, не удовлетворилась своим положением на руках нечеловека и вознамерилась влезть ему на голову, как перепуганная кошка.
Лорранский машинально потянулся к поясу, где в соответствии с требованиями моды этого сезона всегда носил изукрашенный драгоценными каменьями кинжал, потом досадливо отдернул пальцы. Тень решительнейшим образом запретила ему брать это оружие с собой – мол, не соответствует оно образу скромного путешественника. Правда, граф подозревал, что наемница просто боится, как бы ее подопечный не порезался. И вот ее предусмотрительность, как всегда, боком вышла. Чем теперь Торину от неведомой опасности оборониться? А она, судя по бурной реакции обычно спокойной девушки, была очень серьезной.
– Там… Там… – голосила всегда невозмутимая храна, дрожащим перстом указывая на кусты, из которых выскочила с такой резвостью и прытью. Альм попробовал ссадить девушку на землю, дабы обрести свободу движений и при необходимости суметь защититься от того, что напало на Тень, однако окончательно ошалевшая от ужаса наемница обвила ногами его пояс, а руками – шею, не давая Вэррэну даже дышать, не то что оборону организовывать.
– Отпусти, ненормальная… – с трудом прохрипел он, борясь с удушьем и все еще пытаясь спихнуть со своих рук визжащую девицу. Однако она слезать не пожелала. Более того, видимо, со страху растеряла остатки и без того не великого ума. Потому что следующее предложение по-прежнему висящей на альме наемницы отличалось большой новизной и оригинальностью:
– Торин, прогони ее! Пожалуйста! А то вдруг она прямо сюда прибежит!
Граф не очень хорошо понял, что от него требуется. Кого "ее" гнать нужно? И почему именно ему? А вдруг это опасно? Однако храна смотрела такими испуганными глазами, что Лорранский преисполнился отваги и бесстрашно полез в кусты, поманив за собой по-прежнему воюющего с Тенью нечеловека. В конце концов ему удалось снять с себя девушку, и она покорной овечкой семенила сзади, на всякий случай придерживая Вэррэна за плечо.
В зарослях, как ни странно, не оказалось никого.
– Так где агрессор? Кого гнать-то? – с напускным спокойствием поинтересовался Торин, оглядывая ничем не примечательную полянку и внутренне холодея. Что это за умопомрачение на храну нашло? И как долго оно продлится? Полноте, да была ли наемница, гелохранительница и убийца адекватна с самого начала, еще летом, когда приступала к выполнению своего заказа?
– Да вот ее! – страдальчески простонала Тень, вновь вихрем взлетая на альма. На сей раз он не успел ее задержать, и ловкая, физически сильная девушка ухитрилась влезть ему аж на плечи, прежде чем несчастный, избранный ею в защиту и опору, не удержался на ногах и начал заваливаться назад. Однако прежде чем с визгом угодить головой в особенно густые заросли порыжевшего к осени черничника, наемница успела ткнуть пальцем в так напугавшее ее чудище.
Приглядевшийся Торин не смог удержаться от ехидного похохатывания. Потом сильно потопал ногами, насмерть переполошив стремительно ускакавшее от него страшилище, и повернулся к выкарабкивающейся из зарослей парочке:
