Александр Матюхин - Тень императора
— Не надо! Не подходи, — произнес вдруг Хиус, не открывая рта. Звуки лились из ниоткуда, из воздуха.
Чтобы не смотреть в его глаза, я перевел взгляд на его лоб. Ведь где-то там скрывается паразит, уничтоживший разум великого вайши.
— Почему не надо? Я не намерен смотреть, как ты уничтожаешь еще один город!
— Уничтожаю? — Хиус улыбнулся еще шире, разлепляя губы, из-за которых показались белые ровные зубы, — нет, на уничтожение сил уже не хватит. Так, побаловаться немного решил…
Его руки пришли в движение. Воздух закружился, булыжники у его ног взмыли вверх и молниеносно полетели в мою сторону. Я отшатнулся, меня оглушило мощным ударом. Едва не потеряв опору, я сделал несколько шагов назад.
— Вынудили меня вы, — произнес голос паразита.
— Ты бы и без нас начал здесь все разрушать.
— Ой ли?
— Нам все рассказали про тебя, вайши.
— Не надо называть меня так! — голос резко сорвался на визг, — я не вайши. Я другой. Вайши больше нет. Есть повелитель мира!
За спиной Хиуса пробежало два человека. Густой черный дым от гостиницы окутывал все вокруг.
Я задыхался.
Но, тем не менее, сделал еще несколько шагов.
— Где вайши? Она привела вас сюда? Мелкая неурядица! Я так и знал, что от нее добра не жди! Надо было уничтожить ее в верхнем мире, пока была возможность!
Краем глаза я заметил движение. Из дыма выскочил страж. Голова его болталась из стороны в сторону, изо рта брызгала слюна. Он хрипел, вытянул руки со скрюченными пальцами, глаза его вываливались из орбит. Страж успел стянуть с себя рубашку, оставшись в черной майке без рукавов, прежде чем заметил меня и бросился вперед.
Я увернулся, почувствовав острую боль в боку. Страж неловко затормозил, споткнулся и уткнулся носом в мостовую. В том, что он превратился в безумца, сомнений у меня не было. Уже не было. Этот город сойдет с ума раньше, чем сядет солнце.
И я побежал на Хиуса.
Голос в моей голове засмеялся. Хиус откинул голову назад, рот его раскрылся, и серебро брызнули между зубов в воздух.
— И ты на что-то надеешься?
— О, конечно! — из-за спины Хиуса вырос Император.
На секунду я замер, пораженный увиденным. Время замедлило свой бег, может быть специально для меня, чтобы я смог разглядеть невероятное, а, может, все это происходило только в моей голове.
Обгорелый, лысый Император со шрамом, рассекающим лоб, был невероятно похож на Хиуса — такого же лысого и обгорелого, с кровавыми шрамами и разбитым носом. А еще у обоих были яркие, наполненные серебром глаза.
Бог делает людей по своему образу и подобию?
А подмастерье, создающий мир, способен ли наделить своими чертами тех, кто будет этим миром править?
И в следующее мгновение Император нанес удар.
Хиус успел сориентироваться, прыгнуть в сторону — булыжники попадали на мостовую, и поток осколков стекла посыпался вокруг, бросая блики в воздух — но меч моего господина достиг цели. Левая рука Хиуса отделилась от тела в районе локтя. Раздался звук рвущейся ткани, брызнула кровь.
Хиус закричал! Голос в моей голове закричал с утроенной силой!
Я бежал, не в силах остановиться, и, подбежав, тоже нанес удар.
Хиус попытался защититься, выставив вперед уцелевшую руку, и мой меч рассек ее надвое, между средним и безымянным пальцем. Вытаращив глаза, я наблюдал, как одна половина шмякается на мостовую, а из второй брызжет прямо мне в лицо кровь, вперемешку с серебром.
Его кровь — полна серебра!
— Я нашел тебя! Нашел! Не уйдешь! — подбежавший Император взмахнул мечом и подсек ноги Хиуса.
Тот кричал, не переставая. Кровь хлестала из ран, заливая мостовую. За нашими спинами трещала и ломалась гостиница. Воздух сотрясся, нас накрыло густыми клубами непроницаемо-черного дыма. Волной горячего воздуха меня опрокинуло на землю, протащило по камням. Я содрал кожу на лице, и кровь залила мои глаза. Где-то со звоном вылетел меч.
А за спиной все рушилось. Еще через мгновение меня осыпало горящими головешками. Что-то металлическое, раскаленное докрасна, упало совсем рядом, обдав невероятным жаром. Я покатился, закрывая голову руками. Земля подо мной вспухла, покрытие потрескалось, взлетели в воздух черные куски. Кажется, загорелись волосы…
И я остался лежать в клубах дыма, кашляя и задыхаясь. Лежал, пока ветер не стих и дым немного не рассеялся.
Затем я встал и увидел Хиуса.
* * *Вернее, это был уже не Хиус, а груда порезанного мяса.
Ветер и взрывная волна оттащили его в сторону, оставив на мостовой неровный кровавый след. Кусок правой руки торчал вертикально вверх.
Возле Хиуса сидел мой господин.
Я побрел к ним, не чувствуя ног. Дома по обе стороны дороги выплывали из тумана. В окнах не было стекол, кое-где прямо из стен были выбиты кирпичи. Тихо было вокруг, безлюдно. Те, кого Хиус не успел обратить в безумцев, притаились за разбитыми окнами, не решались выглянуть.
Интересно, а пожарные в этом городе существуют?
Гарь забивалась в нос, хлопья пепла летали в воздухе, словно черный снег в середине лета. Под ногами хрустели головешки. Я посмотрел наверх, и не увидел ничего, кроме черного тумана, затянувшего небо. Сквозь туман едва проглядывало солнце — такое милое еще утром.
Впереди, в темноте, раздавался треск пожара, и то и дело вспыхивало пламя — пожар перекинулся с гостиницы на близлежащие дома. Но никто не бежал их тушить. Люди либо убрались отсюда подальше, либо не понимали, что происходит.
Я сделал несколько шагов и остановился.
В тишине я различил тихое бормотание, перешептывание двух голосов.
Один голос я узнал сразу — голос моего господина.
А второй? Тихий, сбивчивый, торопливый? Неужели паразита?
— Был ли смысл в твоем мире? — говорил паразит, — шаблон, калька с других миров. Люди рождаются, люди умирают и ничего больше. Стоят дома, строятся дороги, начинаются войны, заканчиваются войны. По ночам спят и занимаются сексом, по утрам ходят на работу. Обычная муравьиная суета.
— Это был мой мир, — отвечал Император. Голос его звучал устало и тихо. Он говорил так, словно слова вырывались из горла против его воли. В словах чувствовалось желание уйти. Но почему-то он не уходил.
— Это был и мой мир тоже, — отвечал паразит, — Хиус создал его. Начертил на бумаге, запустил механизмы, которые нам не понять. Может быть, он даже применил магию. И в результате появился мир, в котором нет магии, мир, в котором семь столетий правят Императоры. Обрезанный мир. Лишенный самого лучшего, что есть в Цепи Мироздания.
— Он мне нравился.
— Я всего лишь хотел дополнить его. Я вернул в мир магию.
