Андрей Мартьянов - След Фафнира
– В сложившемся тогда положении я ничего не мог предпринять – на нас обрушилось Проклятие, Фафнир начал убивать, да и юные романтики под руководством лорда Вулси действовали непредсказуемо… Буду откровенен: той ночью я испугался, как никогда в жизни. Понял, что призраки древности куда более беспощадны, нежели мы раньше представляли.
– Отчего тогда Проклятие не подействовало на ваших молодых друзей? Предполагалось, что Дух Разрушения в первую очередь уничтожит кладоискателей – именно они стали новыми хозяевами золота! Фафнир проклял не Зигфрида, своего убийцу, а непосредственно клад: любой – подчеркиваю, любой! – владелец сокровища Нибелунгов обречен. Заклятье лежит на кладе и через него инвольтируется человеку…
– Что-то пошло неправильно? – предположил отец Теодор. – Я досконально изучил все доступные сведения о кладе Нибелунгов, как легенды, так и сохранившиеся летописи. Авторы в один голос твердят: дракон Фафнир не умер, его сущность переродилась, приобрела новую ипостась невоплощенного в материальное тело Духа Разрушения. Что в представлениях древних есть дракон? Верно, обретший плоть дух, родившийся в момент Сотворения. Не обязательно злой или добрый, скорее невероятно своенравный! Вы знаете об этом не хуже меня, классическая теология многое объясняет.
Аббат Биель согласно покивал – доктрина о «изначальных духах» гласила: ангелы, не вставшие на сторону Люцифера, но и не поддержавшие Господа в великой битве со злом, низвергнутым с небес в ад, были лишены райской благодати и сосланы в мир тварный, на Землю. Поскольку эти ангелы сохранили значительную часть дарованной Творцом силы, они нашли ей применение и на Земле – у людей дохристианской эпохи были могучие защитники и не менее сильные враги: боги и чудовища. Все зависело от свободной воли духа – Тор-Доннар или Бальдур покровительствовали человеку, монстры наподобие Фафнира и Гренделя ненавидели смертных, а в лучшем случае использовали их в своих целях.
– Скатываемся в язычество, – покачал головой аббат Биель. – Богодухновенное Святое Писание не отрицает существования «богов», вспомним восемьдесят первый псалом. Однако сейчас двадцатый век, а не последние столетия античности. Христианство, возвращение Господа к людям, вытеснило прежних богов – мир изменился, впервые после грехопадения его объяла любовь Творца и Искупителя, «серые ангелы» потеряли силу или прощеными вернулись домой, на небеса. И вот мы находим спавшего полторы тысячи лет изначального духа и надеемся подчинить его себе – Тоби, к ноге, Тоби служить… Вы так это представляете?
– Не передергивайте, – нахмурился господин Клаузен. – Потомки Меровингов унаследовали от длинноволосых королей достаточно силы, которая позволит обуздать Духа Разрушения. Или вы утеряли веру в нашу миссию, аббат?
– Обуздать? – хмыкнул Биель. – Для начала дракона следует найти и уже потом решать, что с ним делать…
– Лорд Вулси и его дружки все еще в Париже?
– Да. Из дома выходил только американец, но шпики его потеряли. Мне известно, что лорд Вулси нанял для охраны людей Люка Анно, а это выдающиеся знатоки своего дела!
– Люк Анно? – прохрипел отец Теодор, подавшись вперед. – Тот самый?
– Конечно, – кивнул аббат и вдруг запнулся, перехватив ледяной взгляд господина Клаузена: – Боже мой, как я сразу не сообразил! Вот откуда фальшивый клад… Организовать настолько грандиозную мистификацию мог только некоронованный король Парижа!
– Будьте столь любезны, пригласите сюда мсье Анно, – процедил настоятель монастыря Святого Ремигия. – У меня отыщется серьезная тема для беседы.
– Не согласится, – покачал головой Биель. – В последнее время Малыш отказывался от всех наших предложений.
– Прибегните к убедительным доводам.
– Его невозможно перекупить. Это знает каждый, Люк Анно дорожит безупречной репутацией.
– Все зависит от цены, – отец Теодор изобразил на своем непривлекательном лице подобие улыбки.
– Надеюсь, вы не станете угрожать ему самому или его семье? – осторожно спросил аббат. – Это может повлечь неприятные последствия: Малыш не потерпит такой грубости.
– Кто он, а кто мы? – высокомерно бросил Теодор Клаузен. – Вы что же, на самом деле боитесь какого-то бандита, пусть даже весьма изворотливого?
– Он не изворотлив. Люк Анно умен. Очень умен.
– Именно поэтому он придет – готов руку дать на отсечение!..
* * *
– И чего здесь такого особенного, почему столько шума в газетах? – Тимоти безмятежно смотрел в сторону длиннющего волнореза, защищавшего шербурский порт от бурной Атлантики. – По-моему, это точная копия «Олимпика», силуэт невероятно похож…
Мистер О‘Донован знал о чем говорил – ему не раз приходилось пересекать океан на самых современных лайнерах, начиная от гордости германского торгового флота, парохода «Кайзер Вильгельм II» и заканчивая построенной всего пять лет назад огромной «Мавританией». Прошлым годом Тим плыл в Европу именно на «Олимпике» – суперсудне, роскошном дворце для миллионеров, преодолевавшем три тысячи морских миль между Ливерпулем и Нью-Йорком за время, примерно равное четырем суткам и двадцати часам.
– «Титаник» длиннее первого корабля этой серии на целых два с половиной дюйма, – ответила Ева, предпочитавшая относиться к технике с максимальной серьезностью. – Кажется, что это очень мало, однако по сравнению с «Олимпиком» водоизмещение увеличилось на шесть с небольшим тысяч регистровых тонн, настоящий рекорд. «Титаник» является самым большим кораблем из всех, которые когда-либо до него строились. Я слышала, что «Британик» будет еще крупнее.
– Любите вы рекорды, мисс, – Тимоти пожевал травинку, сорванную у края пристани. – Скоро посадка, видите, начали грузить багаж на катера.
– Мадемуазель, уважаемые мсье, не желаете запечатлеться на фоне морского пейзажа?
Концессионеры дружно обернулись на голос, принадлежавший молодому фотографу, делавшему снимки пассажиров в гавани Шербура.
– Вот моя визитка, – человек с фотографическим аппаратом на треноге протянул карточку Джералду. – Если вы оставите адрес, я немедленно перешлю снимки по почте. Всего десять франков, мсье.
– Почему бы и нет? – задумчиво сказал милорд. – Тим, продиктуй мсье почтовый адрес в Далласе…
– Замечательно, – не уставал тарахтеть фотограф. – Даму поставим в центр, вы, пожалуйста, встаньте по правую руку, а вот вы – слева… Смотрите в камеру, сейчас будут вспышка!
Пшикнул магний, Евангелина моргнула, черный глаз объектива вновь спрятался за круглой деревянной крышечкой. Монброн расплатился крупной ассигнацией, сказав:
