Ольга Монро - Альтернативная концовка
-Осторожно! - Кти взмахнула руками, выстраивая заслон, раньше, чем пущенное резко развернувшимся Аркханом новое облако упало на храброго стража золотого города. - Не трогай остальных - это наша битва!
-Я не собираюсь биться с тобой, глупая женщина, ты даже не можешь видеть! - прошипел шаман.
-Зато прекрасно видят сфинкс! - загремел голос принцессы, и она щедро повела в сторону Аркхана рукой.
-Кти, задержи его, иначе духи сокроют его от глаз! - предостерёг сказительницу Эхшен.
Седовласая пленница великого нжуба, оттолкнув руку правителя, который так и не удосужился её отпустить, вытянула обе ладони вперёд, направив на Аркхана кончики пальцев. Повелитель духов, фигура которого уже подёрнулась сизоватой дымкой, заревел с досады и, проявляясь вновь, в последнем отчаянном желании досадить метнул в сказительницу сгусток тьмы, поднятой со дна мёртвого царства. В следующее мгновение налетевшие сфинкс закрыли его от обзора. Кти же никак не успевала разрушить так быстро предыдущее волшебство и выстроить новую защиту. Помощь пришла оттуда, откуда её никак никто не ожидал - великий нжуб схватил бывшую пленницу гробницы за запястье и рывком утянул вбок. Пролетев мимо, колдовство шамана ударило в пол, и раздавшимся грандиозным взрывом всех находившихся рядом отнесло на несколько локтей. На помощь сказительнице уже спешили с разных сторон маленький погонщик и храбрый Эхшен.
-Эх, не каждая церемония происходит в такой непринуждённой обстановке! - восторженно вскричал Хаби. - Не будешь знать, где находишься, подумаешь, что угодил на разудалое торжество с битьём имущества!
-Если мы сейчас же не уйдём отсюда - я брошусь в воду с ядовитыми змеями! - процедила сквозь сжатые зубы принцесса, сверкая синими глазами откуда-то у него из-под мышки.
-Слово великой нжу... нжуба... нжубини - для меня закон! - словно похвастался Хаби, легко подхватил ценную ношу на руки и, неся её, как царский податель сандалий - обувь Владыки, двинулся прочь.
-Принцесса! Принцесса! - писец, прыгавший вокруг Хаби, действительно стал похож на макаку. - Как я счастлив! Как я рад, что вы в целости и сохранности! Я так переживал за вас всё это время!.. И как вам только не стыдно было заставлять меня так переживать, несносная вы девчонка! Я чуть не заболел!
-Как только я попаду во дворец, мой неутомимый Пиопи, непременно велю своему будущему супругу по достоинству наградить вас за все те переживания, что я вам доставила, - мягко молвила принцесса.
-Да! Пусть царская макака отдохнёт где-нибудь в дельте Нила, там как раз сезон прекрасной погоды, - поддакнул Неджем её верный меджай. Пиопи, вознамерившийся благодарить за снизошедшую на него милость, снова очарованный своей изменчивой подопечной, подавился заготовленной речью.
-Что будешь делать с крылатыми ковриками? - почти серьёзно поинтересовался у Неджем воин.
-А что с ними ещё можно сделать? - устало взмахнула ресницами прекрасная правительница золотого города. - Я отпускаю их на волю с единственным повелением и впредь сторожить золотой город от разграбления. Подчиняться великому нжубу, как и кому бы то ни было, они более не будут. Пусть живут как обычные существа - они ведь тоже достойны любви и почитания, как всякое неземное существо.
-А как же великий нжуб? Принцесса, ты разве не собираешься отдавать распоряжения на его счёт? - в интонации Эхшена слышалось неподдельное разочарование. Ему-то дальнейшая судьба бывшего правителя представлялась однозначно определённой, он и сам бы не пожалел клинка, чтобы навсегда пресечь злодеяния этого демона в человеческом обличии. Даже спасение Кти не подняло нжуба в глазах стража.
-Пусть правит золотым городом как и раньше, только теперь уже без титула великого нжуба. Думаю, он и так достаточно наказан. Он наверняка поймёт это много позже, - лукавые искорки блеснули в уголках глаз Неджем, - сейчас ему точно будет не до переживаний, уж Гшеба позаботится...
-О, принцесса, я горжусь вами! - проникновенно прижал руку Пиопи. - Вы истинная невеста фараона!
Но маленькая жрица из храма в Бубастисе, примостив головку на плече Хаби, мирно спала, сражённая наповал в битве с единственным непобедимым противником - усталостью.
* * *
Царица отставила золотое блюдо с виноградом на круглый столик и лениво повела плечом, подставляя шею освежающим дуновениям искусственного ветерка. Темнокожие рабыни не устраивали Истнофрет, живо напоминая о колдуне-нубийце (а, следовательно, и о том, кто ему покровительствовал, пренебрегая милостью Амон-Ра, представленную в лице Эхнамона). Поэтому с первого же дня правления Истнофрет потребовала убрать с глаз долой неугодных слуг и приставить к ней исключительно хеттских и египетских прислужниц. Рабыни с опахалами, в лучших традициях новых правил, услаждали теперь отдых повелительницы.
С тех пор как великая супруга сумасшедшего фараона взошла на престол, прошла всего неделя. Но и этого времени с лихвой хватило царственной сестре, чтобы осознать одну маленькую, но очень простую вещь: раньше она не жила. Только сейчас, в блеске почтения и непреклонного исполнения любых пожеланий, даже не высказанных вслух, Истнофрет чувствовала себя по-настоящему счастливой! К чему ей был муж? К чему родственные связи, этот глупый придаток всякой правящей семьи? К чему всё это, когда можно править в своё удовольствие, не стараясь подстроиться к чьему-то сугубо личному мнению? К чему ей, великой царице та-кеметской, совесть?..
Верховный жрец Амон-Ра, на следующий день после тайного пленения Яхмоса прибывший во дворец с многочисленной свитой из жречества, был неприятно удивлён неожиданной перемене, произошедшей с самой ярой сторонницей храма. Царица не просто приняла его холодно - она не позволила ему за всё время церемонии подняться с колен, тем самым раз и навсегда расставив акценты в новых отношениях. Потрясённый и, чего скрывать, обманутый в лучших ожиданиях Эхнамон поспешил прочь из негостеприимного дворца; расставание с новой владычицей произошло как-то смазано и совершенно неопределённо. Правда, тем же вечером в фиванский храмовый комплекс на десятках верблюдов были привезены щедрые дары от имени царицы Истнофрет с просьбой непрестанно возносить мольбы верховному божеству за возвращение разума фараону (читай: плата за неусыпный контроль за высокопоставленного пленника). Эхнамону пришлось довольствоваться этой малой толикой, ибо власть в государстве находилась в сильных руках. В конце концов, было решено, что целью владычества и является золото, а его было получено в достатке, так что следующая попытка захватить господство в управлении Та-Кемет была отложена до более подходящего случая.
