Дэвид Коу - Магистр
— Я спросил, как Эрланд воспринял идею собрать всех магов Тобин-Сера вместе для обсуждения того, что может означать появление наших орлов. Кажется неразумным, чтобы каждое из сообществ проводило такие обсуждения по отдельности. И это могло стать одним из способов наладить доверие между Лигой и Орденом.
— А маги Ордена уже согласились на это? — спросила она.
Он заколебался:
— Нет, еще нет.
— А вы это обсуждали?
Он, казалось, снова замялся:
— Я сказал об этой возможности нескольким магам лично. Но я ждал известий от тебя, прежде чем поднять этот вопрос перед всеми членами Ордена.
Она улыбнулась:
— Тогда тебе, возможно, придется еще немного подождать.
— Ему эта идея не понравилась?
— Я о ней даже не упоминала. — Премудрый открыл рот, собираясь что-то сказать, но она остановила его, подняв палец. — Я пыталась объяснить тебе раньше, но ты, кажется, не понимаешь. Эрланд не заинтересован в улучшении отношений с Орденом. И немногие маги из Лиги заинтересованы. Они тебе не доверяют.
— Они не доверяют мне?
Кайлин покачала головой:
— Не именно тебе. А всем вам, любому в зеленом плаще. С самого своего создания Лига определилась в своей враждебности к Ордену. Она существует, чтобы неустанно следить за вами, чтобы не позволить Ордену стать слишком могущественным. Не стоит надеяться, что она возьмет и изменится, приняв Орден в качестве союзника, только потому, что у нас появились орлы.
Джарид смотрел на нее несколько минут.
— Ну, а ты? — спросил он. — Ты, говоря об Эрланде и остальных, называешь их «они». Значит ли это, что ты доверяешь нам?
Она пожала плечами и отвела взгляд:
— Я ведь здесь, не так ли?
— Да. Но тебе это трудно дается, Кайлин.
— Разве это имеет значение?
— Да, Кайлин. Имеет. Мы с Элайной не предлагали для обсуждения идею о встрече со всеми членами Лиги, потому что мы думаем, что большинство магов Ордена не согласятся на это. В Ордене недоверие к Лиге столь же сильно, как и недоверие Лиги к Ордену.
— Сомневаюсь, — сказала Кайлин. Но она задрожала. Она меньше всего ожидала это услышать.
— Хорошо, — согласился Джарид. — Может, это и преувеличение, но не слишком большое. Недоверие существует с обеих сторон, и, если мы хотим его преодолеть, нам с тобой необходимо поддерживать дружеские отношения.
— Я настроена дружески.
— Но ты все еще беспокоишься о том, что бы сказали Эрланд и остальные, если бы увидели тебя здесь.
Она тревожно шевельнулась:
— Значит, я не должна беспокоиться? Вы предлагаете мне предать Лигу, и тем не менее я не вижу никакого желания с твоей стороны сделать то же самое по отношению к Ордену. Ты даже не говорил с магами о том, чтобы они встретились с членами Лиги, и ты меня осуждаешь?
— Я не прошу тебя никого предавать, Кайлин, — мягко сказал он. — И я тебя вовсе не осуждаю. Я просто прошу тебя поставить свою любовь к стране выше забот о том, что Эрланд подумает о наших встречах. В Ордене есть такие, которые считают, что я предал их доверие, но мне все равно. Я, так или иначе, встречаюсь с тобой и сообщаю Ордену о всех наших разговорах. Я бы не просил тебя делать того, чего я не хочу делать сам. Но, — вздыхая, сказал он, — я понимаю, что мы с тобой в разных условиях, и не буду отрицать, что ты находишься в более тяжелом положении.
Кайлин ничего не ответила. Она помнила, как повысила тон минуту назад. Она казалась молодой и капризной, совсем не такой, каким подобает быть Орлиному Мудрецу, и это еще больше подчеркивалось спокойствием Джарида. В этот момент она отдала бы все на свете, лишь бы оказаться в другом месте, и предпочитала ничего не говорить, чтобы не ставить себя в еще более неудобное положение.
Он, казалось, неправильно истолковал ее молчание:
— Я знаю, как тебе тяжело, Кайлин. Я с этим не спорю.
При этих словах она улыбнулась и покачала головой:
— Нет, Джарид. Я думаю, ты не понимаешь, насколько мне тяжело. Никто не понимает. И никто не смог бы понять. — Она встала и подошла к каминной полке. — Ты знаешь, что я выросла, ненавидя Орден, — сказала она, глядя на Ритель. — Всем это известно. — Она повернулась к нему. — Но знал ли ты, что я ненавидела его так сильно, что презирала себя за появление моей первой птицы? — Ее глаза наполнились слезами при этом воспоминании. Она видела Маркрана, сидящего перед ней, его блестящее оперение переливалось в лучах осеннего солнца, как и в день их встречи. — Ты знал, — продолжила она, не обращая внимания на слезы на щеках, — что я месяцами отказывалась пользоваться своими силами потому, что считала, что, если я стану магом, это будет означать забвение памяти родителей?
Она видела печаль в его глазах, и ей необходимо было подавить рыдание. Сейчас она не могла выносить даже его сочувствия.
— Кайлин…
— Не надо. Это не имеет значения. Словами ты мне не поможешь. — Она сглотнула, чтобы успокоиться. — И не говори, что знаешь, что я чувствую, или что понимаешь, как мне тяжело. Ты не в состоянии. Никто не в состоянии. Потому что никто не проходил через то, что прошла я.
Она знала, что это все выглядит как безнадежная жалость к себе. Но она знала также, что так оно и есть.
Он беспомощно развел руками:
— Не знаю, что и сказать.
— Все в порядке, — сказала она. — Тебе не нужно ничего говорить. — Она провела рукавом по лицу, вытирая слезы, и заставила себя перестать плакать. — Мне пора.
— Может быть, останешься и поешь с нами? Элайна и Мин должны скоро вернуться. Уверен, что Мин будет очень рада тебя видеть.
Кайлин покачала головой:
— Спасибо, но мне нужно кое с кем встретиться.
Это была ложь, но в тот момент ей меньше всего хотелось провести время в компании семилетней девочки.
Джарид улыбнулся ей:
— Понимаю.
Она увидела, что он и в самом деле ее понимает.
— Приходи снова поскорей, — сказал он. — Пожалуйста.
Она кивнула и направилась к двери.
Но, не успев дойти до нее, она услышала голоса, доносившиеся снаружи.
— Я бы хотела, чтобы меня никто не видел, — сказала она, снова подходя к Джариду.
— Это, наверное, Элайна и Мин.
Но когда он закончил говорить, они услышали мужской голос, громким эхом отдающийся от куполообразного потолка Зала.
— Пойду посмотрю, — сказал Джарид.
Он прошел мимо нее в приемную, которая была больше, чем его комната, закрыв дверь за собой, и Кайлин услышала, как он приветствует пришедшего. Минуту она стояла на месте, но затем, сама точно не зная почему, шагнула к двери и прижалась ухом к дереву.
