Евгения Бойко - Vояж в Бездну
Едва поспевающий за нами Арсений мерзко захихикал.
– У леди проблемы? – узкую улочку перегородил трехголовый дракон в темных очках закрывающих каждую пару глаз. – Что прекрасный неувядающий цветок занесло в такую глушь да еще в компании похотливого мага и говорящего супового набора с головой-пепельницей?
– Простите, а вы кто?
– Змей Горыныч. Можно просто Гор. Чем могу услужить?
– Уйдите с дороги, пожалуйста, – очень вежливо попросил Арсений, закатывая рукава мантии.
– А что вы мне сделаете, позвольте поинтересоваться?
– Лучше вам не знать, – клацнул зубами скелет. – Среди осведомленных наблюдается неутешительная статистика сокращения срока жизни. Если учесть что мужчины и так живут мало то…
– Вы мне угрожаете? – змей наклонил все три головы и по очереди выдохнул из ноздрей колечки дыма.
– Тихо! – рявкнул Ирн и спешился. – Во дворец нас провести сможешь?
– Я подразумевал услуги несколько иного…
Ирн материализовал сгусток пламени, и змей торопливо сказал:
– Могу. Но это будет вам дорого стоить.
***
Сидя в таверне и делая путевые заметки, я неспешно потягивала эль и надолго задумывалась над каждым словом, стараясь подобрать именно то, что отразит весь спектр ощущений…
– И все же не стоило доверять разведку Арсению. Да еще в компании этого Змея Горыныча.
Ирн пожал плечами.
– Арсений старше меня на сто с лишним лет, следовательно, умнее, опытнее и ему не грозит закончить жизнь в зубах нежити. Что ты там пишешь? Завещание?
– Заметки делаю для будущей книги о моих злоключениях. Хочется запечатлеть для потомков что-то доброе, умное, вечное…
Кхм. Ну это явно не про меня. Моя жизнь скорее напоминает боевик-порнофильм с перерывами на благотворительность и вкраплением мелодраматического хоррора. Но ведь хороший автор должен уметь приукрасить действительность, подсластить ее ведь так?
– Лучше сохрани для них рецепт своего жаркого – оно у тебя получается бесподобным.
– Тебе бы только о еде!
– Боги, кого вы мне подсунули? – риторически спросил Мироздание Ирн и, повернувшись ко мне, сказал, – ты пытаешься оформить свои мысли в той манере, что привлекает тебя в других писателях. Ты переиначиваешь свои чувства, мысли фразы так, как написали бы они. Постарайся писать, так как ты воспринимаешь происходящее: с ощущениями, цветами, запахами… ну и конечно не чуждайся логики и здравого смысла. – Мужчина провел по лицу, будто снимая приставшую к нему паутину, – если бы у происходящего еще этот смысл был…
– Короче, открыть свою душу, чтобы каждый желающий мог в нее плюнуть.
– Ты боишься?
– Можно подумать, ты абсолютно бесстрашен.
Маг осушил свою кружку (к слову уже третью) и его понесло:
– Знаешь, чего я боялся? Оказаться неоцененным, ненужным… Когда те ради кого ты по капле теряешь душу, воспринимают это как само собой разумеющееся или считают выдумкой… А ведь мне нужно так немного. Чуть-чуть тепла и если не поддержки то крупицы понимания. Разве я много прошу? Скажи – много?..
Мягко говоря, я чувствовала себя неудобно. От его слов и взгляда, в котором слишком откровенно светилась мольба. Если я сейчас его пожалею, это заденет его гордость, когда он протрезвеет.
– Ирн, ты пьян, – констатировала я, идя по пути наименьшего сопротивления.
– Нет, детка, я просто устал. От жизни… – Ирн полу прикрыв глаза, откинулся на спинку стула.
Я уже давно заметила, что у моей судьбы своеобразное чувство юмора. Вернее его полнейшее отсутствие. Господи я ненавижу слушать пьяный бред и еще сильнее – жалеть кого-либо его несущего. Эм… сама не поняла, что хотела этим сказать. Ладно…
– Ну, ты посиди здесь, а я сейчас…
***
Ирн не понял что именно "сейчас". Да и не хотел понимать. От вина, тщательно упрятанные на дно воспоминания, сбросили балласт воли и поднялись на самую поверхность сознания, хоть видит Создатель, как неприятно это было магу. Лучше бы они и дальше лежали там, на дне, укрытые илом и песком…
Маша ушла, оставив его один на один с прошлым.
Один на один с расплатой за десятилетия интриг, тайн и хитроумных планов.
Кто знал, что возмездие свершится так скоро и его вестницей будет девушка, с глазами цвета стали?
И когда же началось падение в эту Бездну?
Дождавшись пока девушка шагнет в Зеркало, брат кивнул в его сторону собравшимся Судьям.
– В Бергадинскую крепость его, – по губам вампира скользнула холодная усмешка. – Он отплатит мне за все.
Инсамер – седьмой Судья, – шагнул вперед:
– Обычный режим или…
"А я считал тебя почти другом", – горькая как косточка лимона мысль, насквозь пропитанная хинином.
– Или… – лицо Александра озарилось заинтересованностью. – А за то, что ты чуть не угробил Машу, я отдам тебя на пару часов нескольким низшим демонам. Они умеют развлекаться, так что думаю, твоей похоти это понравится…
– Это все распоряжения? – почтительно склонился Второй.
– После того как поработают низшие, переломайте ему ребра. И не забудьте, что камера должна быть с существенным ограничением магического фона. Но так чтоб он не околел раньше времени… – Вампир шагнул к зеркалу и, развернувшись, бросил насмешливые слова: – Ничего личного братец – только политика!
Политика… Кто бы мог подумать, что ему на собственной шкуре придется испытать власть Судей и методы, которыми сам не раз пользовался? Правда, до использования низших он как-то не дошел… Что ж, по крайней мере, фантазия у Александра богатая. Можно только посочувствовать будущим его осужденным. Или это он только его так облагодетельствовал?
Ирн залпом осушил бокал терпкого мускатного вина.
Что же тогда задели издевательства и пытки демонов? Душу, гордость, эго? Задели тем сильнее, что он действительно был очень гордым. Легко покорятся, когда ты к этому привык. Тяжело когда тебя ломают. Когда все твои истины становятся прахом, и из беспросветной мглы нет выхода, нет надежды на избавление.
Когда ты считаешь секунды, ждешь конца боли, но знаешь что потом, будет только хуже…
Он чувствовал себя опустошенным, раздавленным и растоптанным. Пылью, золой, ничем… И проклиная собственное "Я" упрямо старался выжить, залечивая нанесенные телу раны. Хуже было с тем, во что превратилась его душа (если принять тот факт, что она у него все же была) и гордость.
Если бы не последнее обстоятельство Ирн, наверное, наплевал бы на все и разрыдался. Злые слезы и сейчас подступали к глазам, непривычно хватая спазмами горло. Но… Но! Он был мужчиной, магом и пусть и бывшим – но Судьей. Ему не пристало поддаваться слабостям и обращать внимание на такие мелочные оскорбления. Он – выше этого. Ведь порочит то, что ты сам считаешь таковым…
