Олег Авраменко - Конноры и Хранители
Выслушав рассказ Стоичкова, Стэн не знал, что и думать. Впрочем, и Стоичков не знал. Все члены Совета, а также Марика с Алисой, терялись в догадках. Но так или иначе, что бы ни делали здесь Кейт и Джейн, одно было очевидно: связь между мирами стала доступной посторонним, и ситуация вышла из-под контроля. Прошлой ночью состоялось заседание Совета в неполном составе, и все одиннадцать братьев и сестёр, включая Жиха, Танич и княгиню Зарену, сошлись на том, что следует немедленно обнародовать Завет и объявить всеобщую мобилизацию Конноров, а Марика и Алиса должны в самое ближайшее время тайно покинуть Норвик, поселиться в укромном месте и как можно скорее приступить к сооружению нового портала. Однако Совет отложил принятие окончательного решения по этому вопросу до прибытия Стэна — хотя и так было ясно, что он не выступит против. Суровая действительность диктовала свои условия, с которыми приходилось мириться. Следующее заседание было назначено на сегодняшнюю ночь, и перед голосованием Стэн собирался предложить, чтобы вместе с Марикой и Алисой отправился опытный Коннор-мужчина, который будет изображать из себя немого и слегка тронутого умом родственника — старшего брата или дядю. С увечных спрос мал, к тому же девушки будут опекать его, помогут ему ориентироваться в чуждом мире, а он, в свою очередь, при необходимости сумеет защитить их. Да и сооружение портала пойдёт гораздо быстрее.
Стэн не сомневался, что Совет примет его дополнение к плану, а Марика не станет возражать. Анте Стоичков нашёл эту мысль дельной, решил поддержать его в этом вопросе и даже предложил свою кандидатуру на роль ненормального дядюшки. Стэн и сам был бы не прочь сопровождать Марику с Алисой, однако понимал, что это невозможно. Он вынужден был смириться с тем, что ближайшие несколько недель ему придётся провести в тревожном ожидании, мучаясь неизвестностью и моля Спасителя о благополучном возвращении сестры. И не только сестры… Неожиданно для себя Стэн обнаружил, что беспокоится за Алису не меньше, чем за Марику. Он встречался с этой девушкой лишь дважды, общался с ней от силы пару часов, с момента их знакомства прошло слишком мало времени для возникновения сильной привязанности; а между тем Стэн чувствовал, что как-то вдруг, внезапно, без всякой прелюдии, Алиса стала очень дорога ему. Если не сказать большего…
* * *К вечеру войско уже было расквартировано в Инсгваре и его окрестностях, а все непростые организационные вопросы, связанные с размещением такой большой армии в одном городе и постановкой её на довольствие, были разрешены. Во избежание всяческих недоразумений и конфликтов, Стэн позаботился об организации патрулирования улиц и охраны крепостных стен совместно с княжескими гвардейцами и городским ополчением, а вокруг Инсгвара были выставлены круглосуточные дозоры. Поскольку появление войск противника ожидалось не раньше чем через четверо суток, Стэн объявил, что остаток этого дня и весь следующий свободные от дежурства и нарядов солдаты могут отдыхать. Простые воины, утомлённые полуторанедельным походом, с энтузиазмом восприняли заявление своего предводителя и за один вечер истребили как минимум месячный запас вина из инсгварских погребов. А для князей и воевод знатные горожане устроили роскошный пир, который ещё до наступления темноты вылился в грандиозную попойку. Стэн был отнюдь не в восторге от такого разгула, но вместе с тем понимал, что людям надо дать возможность расслабиться. Сам он почти не пил и с нетерпением ожидал, когда на землю опустятся сумерки, чтобы можно было под предлогом усталости покинуть пир и заняться более важными делами.
Стэну удалось освободиться лишь в начале десятого. Явившись в дом Ладислава Савича, он первым делом помылся и переоделся в чистый костюм. Это была напрасная трата времени, поскольку в Норвике Стэна ждала замечательная ванна, горячая вода и душистое мыло, но он всё же решил пожертвовать пятнадцатью — двадцатью минутами, лишь бы не предстать перед Алисой грязным и небритым, в помятой, пропитанной потом и пылью одежде. Он очень удивился, когда понял, что нетерпеливо предвкушает не столько свидание с сестрой, сколько встречу с её подругой…
Наконец Стэн остался один на один с открытым порталом. Ладислав Савич пожелал ему удачи и ушёл, а в соседней комнате расположился на ночлег Мих Чирич, готовый, если потребуется, немедленно вызвать его.
Поначалу Стэн собирался заглянуть в Норвик, прихватить с собой сестру и уже с ней посетить Мышковар. Стоичков говорил о предположении Марики, что Кейт и Джейн могли воспользоваться её порталом ещё до того, как она его отключила. Сама Марика не имела возможности проверить свою догадку, а просить кого-нибудь из мышковицких Конноров осмотреть её покои не рискнула.
После недолгих раздумий Стэн пришёл к выводу, что им вдвоём появляться в Мышковаре нежелательно, и решил отправиться туда сам. А Марику позвать никогда не поздно. С этой мыслью он шагнул под сияющую арку.
Очутившись в закрытой нише, где скрывался портал, Стэн с помощью потайного механизма отодвинул в сторону шкаф и сразу же понял, что в его кабинете побывали непрошеные гости. Замок на двери был сломан, в ящиках стола кто-то рылся, книги были переставлены, а на табурете, стоявшем посреди комнаты, лежала записка. Табурет был умышленно поставлен так, чтобы его нельзя было не заметить.
Стэн взял записку. Начиналась она по-славонски, с многочисленными ошибками; каждая буква была выведена старательно, как будто писавший всякий раз сверялся с алфавитом:
«Уважоемии гасподинъ кназъ!
Ваша сестра знаитъ язикъ, на какомъ написаные нижаследущие стрки. Обротитесъ к ей. Ето важно и весма строчно. Въ кабенете Марики на столу естъ ищо писъмо боле подрбно».
Дальнейший текст был написан быстрым, размашистым почерком на непонятном языке.
«Наверное, на английском», — решил Стэн и отправился на половину Марики.
Войдя в спальню сестры, он увидел, что постель заправлена неаккуратно. Очевидно, на кровати кто-то спал или, по крайней мере, лежал.
Стэн прошёл в кабинет и обнаружил там такой же беспорядок, как и у себя. На письменном столе была расстелена карта Западного Края, а поверх неё лежало несколько исписанных листов бумаги. От начала и до конца текст был на незнакомом языке. Присмотревшись внимательнее, Стэн обнаружил, что по начертанию многие буквы похожи на ибрийские. В первой строке на первой странице было аккуратно выведено: «Dear Marika!» Стэну не составило труда разобрать, что второе слово — имя его сестры; по-ибрийски оно писалось почти так же — «Marica».
