Ольга Голотвина - Пасынки Гильдии
– Такки, вот как? – переспросил Нургидан мягко, почти нежно, словно повторил имя красивой женщины.
Дайру вскинулся, почуяв опасность. Он знал: его друг никогда не преследует две цели сразу. Сейчас он забыл и о пуговичнике, и о гильдейском испытании. Думает об одном: подраться хоть с одним из этих хваленых такки!
Прошипев сквозь зубы проклятие, Дайру незаметно для грайанца пнул приятеля по лодыжке, а когда тот обернулся – сделал страшные глаза: мол, ты сюда не развлекаться прибыл!
А грайанец увлеченно продолжал:
– Такки – боец по своей сути. Взять хотя бы юнтивар…
– Господин изволит шутить, – обиделась Нитха. – Я знаю, что такое юнтивар. Это при поединке на мечах такой «ненанесенный удар». Бойцы насмехаются друг над другом, дразнят по-всякому…
– Не по-всякому, госпожа моя, у юнтивара свои правила. Но по сути – да, стараются разозлить противника, вывести из себя. Здесь, кстати, тоже это делается, только вместо собак говорят хозяева, традиция такая. Но я говорил о другом юнтиваре, о собачьем. Псы любой породы, прежде чем наброситься друг на друга, также совершают ритуал: скалят зубы, поднимают шерсть на загривке, угрожающе рычат. Хотят устрашить противника – тогда, может, и драться не придется… А такки пропускают юнтивар. Нападают молча, стремительно, решительно. Это ведь преимущество, верно?
– Преимущество, – серьезно кивнул Нургидан. – Спасибо за совет.
– Что? – не понял грайанец.
– Ничего-ничего, – поспешила вмешаться Нитха. – Господин очень интересно рассказывает… Может быть, он еще и подскажет, где и как записать собаку на поединок?
– Конечно. У распорядителя боев. Пойдемте, покажу. А кого вы привезли?
– Это новая порода, – быстро сказала Нитха.
– Новая порода, вот как? – В голосе грайанца звучало недоверие. – Ну, поглядим, поглядим… Сейчас на бои выставляют всяких метисов. Не хочу вас обидеть, но уровень боев падает из-за недостаточно строгого отбора по породам. Бой превращается в драку дворняг, высокое искусство сражения – в потеху для зевак. А зрителям все равно, лишь бы побольше крови и рваного мяса, лишь бы из загона в первые ряды брызги летели…
Нитха споткнулась. На нее лавиной обрушились стыд, ужас, чувство вины.
То, что издали выглядело опасным, но лихим планом и даже отдавало игрой, вдруг показалось девушке пределом подлости.
«Кровь и рваное мясо» – это про Нургидана. Про их Нургидана. Может быть, сегодня кто-то из этих унатов, таари, вехси сомкнет зубы на горле друга. Или изувечит его навсегда. А они с Дайру, затащившие напарника в этот бой, останутся в стороне, без единой царапинки.
Нитха бросила испуганный взгляд на Дайру и увидела, что тот резко побледнел.
* * *– Какая еще новая порода? – Саринаш Желтый Шлем, распорядитель боев, был раздражен и сердит.
Хлопоты накрыли его грохочущим прибоем: кто-то уверял, что его собаку хотят отравить, кто-то требовал перенести его поединок на завтра, кто-то жаловался, что для его пса неверно подобрали противника по весу. Только что некий грайанский Сын Клана доказывал, что весь Великий Грайан будет оскорблен, если такую высокородную особу, как он, вынудят ютиться на переполненном постоялом дворе, вместо того чтобы предоставить гостевые покои во дворце для него и загон на псарне для двух его кобелей-нуро.
А тут еще трое сопляков с какой-то новой породой…
Саринашу хотелось огрызнуться, словно загнанному в угол волку. Но разве можно быть грубым, если на тебя темными глазищами смотрит юная барышня, причем, если верить наряду и манерам, не из простонародья.
Поэтому распорядитель боев терпеливо выслушал ту чушь, что бойко тараторила наррабаночка: про некоего силуранского любителя боевых псов, что в глуши Чернолесья, в своем замке, вывел новую породу; про страстного любителя собачьих боев Рахсан-дэра, который, прознав об успехах силуранца, послал слуг, чтобы купить псов. Властитель замка отказался продать своих питомцев, но исполнительные слуги похитили трех щенят. Впоследствии Рахсан-дэр довел породу до совершенства и подготовил одного из псов для бернидийских состязаний. Увы, благородный наррабанец заболел, не смог отправиться в морской путь и доверил пса верным слугам. А она, Нитха-шиу, племянница вельможи, уговорила дядю отпустить ее в дорогу под надежной охраной.
Все это было ерундой и вовсе не тронуло Саринаша. Многие привозят на Вайаниди псов-метисов. Некоторых из этих полукровок Тагиор допускает на состязание – если видит, что перед ним крепкий, сильный пес, по виду неплохой боец. Некоторых допускает, но не всех. Вот хозяева и лезут из кожи вон, чтобы доказать: их питомец – родоначальник новой породы…
Поэтому Саринаш равнодушно выслушал чириканье наррабанки и вскинулся лишь тогда, когда безмозглая девица сообщила, что, насколько ей известно, силуранский вельможа для создания породы скрестил уната и северного волка.
– Прошу у юной госпожи прощения, – твердо сказал бернидиец, – но тут неувязочка. Кто только не пробовал прилить волчью кровь к собачьей! И ни разу из этого не вышло ничего хорошего. Ублюдки брали худшее от родителей, они не наследовали собачьего благородства, преданности, бесстрашия. Такая тварь не сумеет погибнуть, спасая человека. Только в сказках волк грозен и горд. В жизни волк – трус!
– Может, волк просто не дурак, чтобы подыхать за человека? – весьма невежливо влез в разговор один из слуг наррабанки, темноволосый парень со злыми зелеными глазами.
Барышня обернулась к нему, одним взглядом поставила слугу на место. Затем принялась уверять Саринаша, что неизвестному силуранскому гению удалось преуспеть там, где потерпели неудачу многие и многие.
У Саринаша было слишком мало времени, чтобы тратить его на подобный вздор, поэтому он махнул рукой:
– Ладно, пусть слуги госпожи приведут это животное. Если оно хотя бы не бросается на людей и не боится шума толпы… ну, будем решать, можно ли записать его на один из поединков.
* * *Саринаш не слышал, о чем тихо переговаривались, отойдя, наррабанская девушка и долговязый раб в ошейнике:
– Дайру, что мы делаем? Ты видел этих зверюг? Они же сожрут Нургидана!
– Цыц, дуреха! Если услышит – потребует, чтоб на него спустили всех здешних такки разом!
– Да-да, конечно… но ведь его порвут!
– Могут и порвать, но вряд ли, я в него верю. К тому же сейчас уже поздно что-то менять.
Нитха тоскливо кивнула. Она тоже знала своего воинственного напарника. Уговаривать Нургидана отказаться от опасной затеи – все равно что пытаться строгим взглядом остановить атакующего дракона.
– Но даже если он победит, – хмуро продолжил Дайру, – дело может обернуться скверно.
