Патриция Маллен - Повелители камней
Большая любовь
И твердая вера,
Желание жгучее,
Словно пламя,
Способны не только камни,
И горы с места сдвигать,
И повелевать морями.
Давным-давно я сняла надгробье
С могилы древних богов
И их отпустила на волю,
И имя им стало: «Закон»
Этот Закон — один,
Разумом правит он.
Помни, Сина, разум —
Вот в чем богатство твое,
Нет его драгоценней.
Мысли — твой путь к свободе.
Пользуйся ими смелее,
Не допускай сомнений,
Чтобы они не сумели
Власть одержать над тобой
И приковать кандалами
К облаку, мечте пустой.
Когда-то давно подняла я огромный камень,
А ты — такая, как я.
Ньял глядит на тебя твоими глазами.
В них — любовь твоя.
Мудрость Фаллона тебя восхищает.
Эта мудрость — твоя.
Зрелость отца
И невинность детей твоих будущих
Найдут в тебе продолжение.
Мир прекрасен,
Смотри в него, словно в зеркало,
И увидишь свое отражение.
Когда-то давно подняла я огромный камень
А ты — такая, как я!
И как будто и вправду свет падал в комнату, в ней стало светлее. Светящийся воздух кружился в вихре вокруг колеблющейся фигуры Китры, касался Сины, увлекая ее. Он становился все ярче и ярче, пока не ослепил ее своим блеском. А потом, так же внезапно, как появился, свет исчез, мигнув напоследок, как уголек в догоревшем костре.
Сина торопливо возвращалась к шатру. На тропе она встретила великанов, но только поздоровалась с ними. Утренний страх усилился, и она задержалась на минуту, встревоженно обведя глазами стоянку. Бихан, снова сорвавшийся с привязи, радостно фыркнул и затопал к ней, чтобы она почесала ему за ухом. Но Сина быстро прошла мимо.
Ньял был одет. Он сидел, с аппетитом приканчивая миску великанской овсянки, рядом с Руфом Набом. Когда Сина вошла в шатер, Ньял вскочил и обнял ее.
— Извини нас, Руф, — сказала Сина через минуту.
— Конечно, госпожа.
Когда они остались наедине, Сина взяла Ньяла за руку.
— Тебе лучше!
— Я здоров! И умираю от голода. Я готов съесть единорога!
— Сядь. Нам нужно поговорить.
Ньял обеспокоенно смотрел на Сину. Она вытащила из-под подушек травный сундучок. Лицо ее было бледным, а руки слегка дрожали. Она налила в кружку кипятка, потом добавила туда щепотку душистого ясменника.
— Вот, выпей, это придаст тебе сил.
Она налила кружку для себя, и шатер наполнился пряным ароматом трав.
— Что-то случилось? — осторожно спросил Ньял.
Не глядя на него, Сина коснулась его руки.
— Мы должны уехать из Морбихана. Я хочу уехать с тобой в какое-нибудь новое место, где мы будем в безопасности. Мы должны отправиться на Внешние Острова, если хотим быть вместе.
Ньял нахмурился.
— Уехать из Морбихана?
— Как можно скорее. Лучше отправиться на побережье уже сегодня. Мы найдем корабль, который увезет нас далеко отсюда, далеко от Моера и Новой Веры.
— Сина, не позволяй Новой Вере запугивать себя! Морбихан — наш дом!
— Дело не только в Новой Вере, но и в Древней тоже. Великаны говорят о Последних Днях Дракуна…
— Я знаю. Принцесса Риб Тоннан рассказала мне. Но народные сказания не повод, чтобы бросать свой дом без борьбы. Нельзя трусить!
Сина наклонилась ближе, умоляюще глядя на Ньяла:
— Пожалуйста!
— Ты не понимаешь! Как я могу покинуть Морбихан в такое время!
Сина не показала, как ей страшно на самом деле.
— Ньял, я обрела Дар Пророчества. Я видела, какое будущее ждет нас здесь. Поверь, любимый, мы должны уехать. Отправимся в какое-нибудь тихое место, где ты будешь выращивать своих лошадей, а я — лечить наших соседей и где мы будем счастливы.
— Я поклялся на могиле Телерхайда, я поклялся перед тобой, что найду убийцу Телерхайда и Брэндона! Я знаю человека, который может назвать мне имя убийцы, я слышал голос, сказавший мне, что я найду этого человека на Фенсдоунской равнине!
— Ньял, в видении я видела тебя мертвым! — Голос Сины заполнил шатер.
Огонь едва горел, его тлеющие угольки красными точечками отражались в глазах Ньяла.
— Никому не дано назвать цену клятвы.
Сине показалось, будто земля ускользает из-под ног.
— Я видела Китру. Она сказала, что Древняя Вера умирает! Это Дракун! Остается только гибель Магии, и тогда — конец! Пожалуйста, Ньял, уедем, спасем наши мечты!
Лицо Ньяла окаменело, он встал.
— Нет. Если такова моя судьба, я приму ее.
Сина отвернулась, прислонилась к столбу, вспоминая весь ужас видения.
— Ты будешь удавлен, Ньял, — хриплым шепотом сказала она. — А я погибну от мечей чужаков. Ты этого хочешь? Чтобы мы оба, погибли? Что толку будет тогда от наших клятв?
— Ты умрешь?.. Сина…
— О, Ньял, уедем, пока мы не потеряли все.
Потрясенный, он подошел к Сине и крепко сжал в объятиях. На какое-то мгновение Сине показалось, что она убедила его.
Когда Ньял наконец заговорил, его голос зазвучал тихо и ласково:
— Я слышал голос, говорящий мне, что я должен ехать на Фенсдоунскую равнину, но ты видела Китру и говоришь, что мы должны покинуть Морбихан. Ты говоришь, что у тебя Дар Пророчества, но откуда ты знаешь? Ты считаешь, что случится что-то ужасное, но разве можно из-за этого бросать все, что мы любим, отказываться от всего, что для нас свято? — Он держал ее за плечи, чуть отодвинувшись, и смотрел внимательно, будто пытаясь разглядеть что-то внутри ее глаз. — Что, если ты ошибаешься?
— Я не ошибаюсь.
Краем глаза Сина заметила у входа какое-то движение. Там стоял Слипфит, отчаянно размахивая руками.
— Они плохие! Подходят близко! Бегите, госпожа! Беги, Друг! Эй! Уходите же!
— Сина? — Руф бежал во всю прыть по берегу, волоча больную ногу и спотыкаясь на камнях. — Сина! Ньял! Лорды едут!
Ньял вырвался от Сины и бросился к груде подушек у костра, где лежал в ножнах Огненный Удар. Но яд ослабил его. Выбежав из шатра, Ньял упал на колени, лицо его побледнело, меч выскользнул из дрожащих рук. Сина встала на колени рядом с ним и обняла за плечи, ожидая того, чего так боялась.
Казалось, прошло мгновение, но вот уже Нед встал перед ними, обнажив меч, с мрачным и осунувшимся лицом.
— Сестра, отойди, как бы чего не вышло.
Чьи-то руки грубо оттащили Сину в сторону. Нед приставил клинок к горлу Ньяла.
— Мы гоняемся за тобой по всему этому проклятому острову, — прорычал он. — Только дернись, и я прикончу тебя прямо здесь.
По сигналу Недрика лорд Адлер связал Ньялу руки за спиной.
Привлеченные шумом, собрались великаны. Руф Наб, бледный и угрюмый, взвешивал в руке свой бронзовый топорик. Из-за его спины дерзко смотрел Слипфит, готовый броситься на лордов, сомкнувших кольцо вокруг них.
