Марина Казанцева - Путь в Селембрис
— Изготовление салфеток с махровыми краями и наклейка аппликаций. — невесело сказала Лариса.
— Вот-вот. Наклейка аппликаций. Вы не можете произвольно заменить тему уроков труда на подготовку к урокам литературы. И после уроков оставлять детей вы не имеете права. Да и не можете. После вас вторая смена. Но, даже, если бы и могли. Откуда средства? Вы знаете, что будет, если выступит родительский комитет с заявлением о том, что вы за счёт учащихся пополняете свои методические средства?
Лариса Николаевна молчала.
— Мне очень жаль разочаровывать вас. — Изольда Григорьевна в самом деле очень сочувствовала. — Я сама раньше была такая. Послушайте меня, Лариса, вашу старую коллегу. Я не желаю вам дурного. Но, ведь вы в коллективе. Положим, вы сумеете как-то преодолеть эти трудности. Знаете, что будут говорить про вас? Что Лариса Николаевна задаётся. Хочет быть лучше всех. Подмазывается к руководству. Не все ведь в состоянии так отдаваться делу. Вон, видели сейчас? И такое у большинства. Вам хочется обструкции от собственных коллег? Но, положим, вы всё это преодолели. Вы пообещали детям интересные в будущем уроки, творческую инициативу. Вы в состоянии будете всегда удерживать такой уровень? Молчите? И правильно. Потому что вымотаетесь и устанете. Не всегда с вами будут гномы. Это вам Вавила насоветовал? Что с него взять?! Идёт направо — песнь заводит, налево — сказки говорит! Но не это самое неприятное. Положим, вы выдержите эту гонку. Ваш энтузиазм не угаснет. Ваши уроки будут интересны. Ваши дети будут творчески развиты. И что будет, когда они попадут в среднее звено? Кто их будет после вас развлекать? Кто будет обеспечивать должный уровень? А ведь они привыкнут интересно проводить уроки. Знаете, Лариса Николаевна, нет хуже классов, которым было весело в начальной школе.
* * *Конец второй смены. Из школы торопливо убегают ученики. Даже тётя Паша вякает потише, устала.
Лёнька искал Гомоню, но так и не нашёл. Что-то мешало ему просто вернуться домой и мирно поужинав, засесть за комп. Или включить телевизор. Он хотел выговориться перед старым учителем. Пожаловаться. Не с мамой же в самом деле обсуждать это. Он спас Наташу Платонову. Но, Пафу он не помог. Какое ему дело до Пафа? Пусть волшебники заботятся об этом. Они дивоярцы, а не он. Ему ли сражаться с драконом? Ещё неизвестно, отчего тот его совсем не убил. Сказка оказалась с плохим финалом.
Он поднял голову и едва не налетел на Фифендру. Как?! Дивоярская колдунья тоже здесь?
Она стояла перед ним в том виде, в каком была там, перед воротами Сидмура. Немного бледная, утомлённая женщина с синими глазами и в синем же плаще.
Рекреация была пуста. Только внизу, на первом этаже, ещё гулко бухают мячом в спортзале и орут десятиклассники.
— У меня ничего не вышло. — сказал он. — Я не победил дракона.
— Но ты и не проиграл. — ответила она.
— Вы сможете снять заклятие с Пафа? Мы же принесли вам шарик.
— Скоро это будет неважно. — мягко произнесла волшебница. — Лимб движется на Селембрис. А мы по-прежнему не в состоянии проникнуть в Сидмур.
— Я не могу. — глухо произнёс Лён. — Я боюсь вернуться.
— Ты сделал больше, чем мог. — ласково сказала Фифендра. — Я не смею просить тебя.
Они медленно пошли на выход. Спустились в вестибюль. Там всё было пусто. Технички тоже покинули школу. В спортивном зале тихо. Усталые и потные десятиклассники торопливо выбегали, надевая на ходу куртки. Физрук тоже вышел и запер дверь спортзала.
— Косицын, почему не уходишь?
Он с опаской покосился на синий плащ волшебницы. Побренчал ключами и ушёл.
Лён понимал: они прощались. Мир Селембрис закрывался для него.
Послышался стук каблуков. В вестибюль вошла директор.
— Ну, коллега? — спросила она волшебницу с непонятной иронией. — Всё посмотрели? Не пора ли бросить инспектировать наш мир?
— Меня не интересует ваш мир. — ответила Фифендра. — Я пришла сюда ради одного-единственного человека.
Вероника Марковна, осенённая догадкой, бросила подозрительный взгляд на Лёньку. Фифендра молча кивнула, подтверждая.
— Надеюсь, не…? — директриса не могла поверить.
— Нет, я не ем детей. — засмеялась ведьма. И пояснила: — Он нужен в нашем мире. У него редкий дар. Лён — подлинный рыцарь. Но, в вашем мире ведь не нужны рыцари.
— Не смешите меня! — расхохоталась Вероника. — Это рыцарь?! С какого места? Да вы взгляните на него! Тоже мне, Зигфрид! Я представляю себе его героем! Прекратите забивать мне сказку! Он не может быть героем!
— Почему это не может?! — рассердилась ведьма. Её глаза недобро засверкали. — Гарри Поттер может, а он не может?! Что это за страна, в которой в качестве героев выступают покемоны? А подлинный герой не может выступить иначе, как в нищенских одеждах? Или того хуже — в шутовском колпаке?! Или вы забыли, что в некоторых из вас ещё течёт варягов кровь?! Не освежить ли вашу память щепоткой ведьминого табачку?
Опять послышались шаги. С другой стороны в затемнённый вестибюль вошла завуч.
— Просвещаете наш уважаемый полтергейст? — спросила она у Вероники.
— Не суетитесь, Изольда Григорьевна. — небрежно ответила волшебница. — Я ничего вам не предлагаю. Наш отпуск кончился. Мы только хотим избавить вас от того, что вам и так не нужно. Разве вы не говорили этому молодому человеку: "когда мы только от тебя избавимся?!"
— Как это избавиться?! — завуч возмутилась. — Куда это вы его сманиваете?
— В сказку! — с сарказмом ответила за Фифендру директриса. — Спасать принцесс, скакать на волке! Он будет у них Иван-царевичем. Жар-птицу достанет, яблочки молодильные.
— А драконов он побеждать не будет? — с издёвкой спросила завуч.
— Обязательно будет. — серьёзно ответила Фифендра.
— Вы не понимаете. — выговаривала директриса. — Смущаете ученика какими-то фокусами. Он вообразил себе невесть что. Между прочим, за меньшее можно угодить в дурку. Будет остаток жизни сидеть на койке и пальцами вертеть.
— Зачем же так? — изумилась ведьма. — Какого ради гуманизма запихивать талантливого человека в дурку? Говорю же вам, если он тут не нужен, отдайте его нам.
— В чём его талант?! — проигнорировав все прочие слова, воскликнула директриса. — Стишки кропает?! Рисуночки дурацкие?! Тоже Пушкин! Тоже Сальвадор Дали! Такие вот потом носятся со своим якобы талантом, лезут в прессу, устраивают митинги! А на них глядя и все остальные туда же!
— Конечно. — согласилась ведьма, — а, если кто головой полезет в печку, так всем, что ли, теперь можно? Или, если кто прыгнет с девятого этажа, то теперь и все давай?
