Ульяна Каршева - Слепой охотник (СИ)
— Хорошо, Володя! Жди солнца.
— Ирина, я нашёл место Точней — мне кажется, оно меня нашло!
— Прекрасно, Красимир. Жди солнечного сигнала.
— Ирина, мы на месте. И это так здорово!
— Ирина, это Дима. Я жду солнца.
— Ирина, это Ольга. Я нашла место.
— Ольга, а твой посох — с ним всё в порядке?
— Если ты имеешь в виду листья на нём, то я не знаю, порядок ли это? — засмеялась девушка, а Ирина с облегчением вздохнула. Оставались всё-таки сомнения, волхв ли сестра Жени.
— Ирина, я на том месте, которое нужно.
— Ирина, я нашёл место…
Вскоре отзвонились все. И вовремя — засиял горизонт на востоке. Облака, которые будто договорились заранее, полностью пропали с чистого неба. И горизонт сиял белым тёплым пламенем. И вот уже показался солнечный край — громадной дугой.
С замиранием сердца девушка медленно погрузила посох в землю, с новым облегчением принимая дар посоха: он показал, где его корни, а где — крона, потянувшись листьями кверху. Чуть покачав его, Ирина быстро раскрутила крышку бутылочки и вылила воду вокруг древка-ствола. И растерянно оглянулась на брата. Что дальше?
А дальше из посоха решительно полезли новые веточки, и Ирина, забыв обо всём на свете, следила за их ростом, за тем, как они быстро выкидывают свежую зелень. Ей хотелось бездумно смеяться, глядя на них…
А когда солнце полностью встало над горизонтом, необычно огромное и благодушное, девушка внезапно передёрнула плечами: её будто обвеял ветер, насыщенный ароматами леса. Она учуяла в этом порыве запахи листьев, только-только вылезших из почек; запах тонкоиглой ярко-зелёной травы, прокалывающей пожухлые прошлогодние листья; бьющие в нос сладкие ароматы сирени и горечно-пронзительные, пряные — рябины, а также земли, ещё не просохшей, а в глубоких лесных оврагах ещё и держащей уплотнённый от времени снег.
И она знала, что тот же порыв ветра чувствуют и остальные волхвы.
Более того, она теперь, благодаря ли Раде, или происходило это всё с ней самой, отчётливо чувствовала всех волхвов — всех одиннадцать. Она чувствовала, что дышит с ними в одно дыхание. И вместе с ними смотрит прямо сейчас на торжественно встающее солнце, не моргая, будто приветствуя его своим безотрывным взглядом. И сердце каждого стучит в одном ритме, как будто они, отдалённо стоящие друг от друга, настроили сердца на одно время, на одни и те же секунды!
И только одно врывалось горечью во всеобъемлющую радость. Мысль, ещё плохо оформившаяся, но уже сейчас заставлявшая сжиматься: неужели, когда ритуал закончится, когда их старшие встанут на ноги, они, молодые, всё забудут?
… Женя вернулся в холл, постоял немного, неуверенно глядя на кресла: поспать ещё? Или всё-таки выждать, когда вернутся волхвы и хранители?
— Что задумался? — спросил подошедший Никита и зевнул. — Ну и весело было… А спать-то всё равно хочется.
— Слушай, ты не сбивай меня, лады? — засмеялся Женя. — Я и так с трудом держусь, а ты тут ещё… Или и впрямь снова прилечь? Хотя бы в кресле, что ли?
— Ты как хочешь, но я в подвал не пойду! — заявил Никита. И вздохнул. — Всё понимаю, что — живые. Но смотреть на них — слёзы одни. Давай лучше здесь будем сидеть и стеречь? Здесь сразу и ребят встретим. Нет, а мне понравилось! Я помню, ты как-то мельком сказал, что у тебя, кажется, автописьмо идёт… Но чтобы так мощно! Тоже, что ли, попробовать в себе такой навык?
Женя ещё слабо усмехнулся, что никакого автописьма лучше бы не надо.
Он присел на поручень кресла и задумался. А правда, что будет с автописьмом, когда всё с волхвами закончится? Останется ли оно? Да и нужно ли будет в будущем? Сможет ли он автописьмом выручать от смерти только тех, кто в самом деле нуждается в этом? А если… А если автописьмо появилось лишь как дар Святобора современному охотнику, чтобы он, Женя, сумел помочь волхвам?
— Так-так-так! — ухмыляясь, сказали издалека, и Женя вскинулся взглянуть на лестницу, ведущую на второй этаж. — Какие люди здесь интересные! Люди, а вас кто-нибудь сюда звал? Вы тут на незаконных основаниях, а, охотничек?
С лестницы спускался Демьян-младший. За ним — вся его кодла.
25
Первая мысль: «Влипли!»
Вторая: «Браслет! Никите!»
Даже рукой дёрнуть не успел — Никита без звука свалился рядом, как подкошенный.
Только и сумел поймать его за рукав и не дал удариться головой о пол, пусть даже покрытый толстым и мягким ковром…
Пока вся компания на расстоянии, рывками перетащил под мышки довольно тяжёлого Никиту подальше, уложил его на пол же, рядом с креслами, надеясь, что до бессознательного человека Демьяну дела нет.
И быстро пошёл назад, больше боясь за друга, чем за себя.
По дороге кинул короткий взгляд на окна с распахнутыми поутру шторами. До появления солнца, возможно спасительного для него, где-то с полчаса.
Пока он заботился о Никите, свита Демьяна тоже времени зря не теряла. Двое выдвинули на середину холла кресло, в котором вольготно, закинув ногу на ногу, уселся самодовольный Демьян. Восемь загонщиков почтительно застыли за ним и по сторонам от кресла. Девушек с ними на этот раз не было.
— Итак, любезнейший, поговорим, — лениво и растягивая слова предложил Демьян.
«Позиция неудобная, — думал Женя, предпочитая оказаться от него на расстоянии метров этак за семь-восемь. — Сидит — стою. Блин, я как провинившийся перед ним. Как будто он меня отчитывает… Шут с ним — перетерплю. Время бы хоть до приезда наших потянуть. Лишь бы Никиту не тронул. Получится ли только?»
Мельком вспомнилось о волхвах и хранителях. После чего строго-настрого запретил себе думать о них — из какого-то подсознательного суеверия: они услышат — он в беде, прибегут сюда, забыв о ритуале — и тогда пропало всё. Старшим не встать.
— О чём с тобой говорить, блаженненький? — с утрированной жалостью спросил Женя. — О том, что тебе моча в голову вдарила? Силой захлебнулся и до сих пор выплыть не можешь, мелочь неразумная?
— Ну что ты, охотничек! — по-барски снисходительно отмахнулся от него Демьян. — Зачем же нам с тобой переходить на оскорбления, как холопам каким? Для начала хотелось бы полюбопытствовать, а что ты делаешь здесь, в доме моего деда?
— В доме, где лежат старшие волхвы, силу которых ты отнял? — уточнил Женя.
— Нечего отнимать у маленьких игрушки, — ласково сказал Демьян-младший. — Особенно — вкусные конфетки. Значитца, ты у нас здесь один обретаешься? Ну, не считая дружка своего, примитива без силы и способностей к ней?
— И твоего деда, вообще-то, — упрямо гнул Женя.
