Александр Прозоров - Алтарь
– Что еще надобно, берегиня? – спросил князь.
– Теперь двоих нас пусть оставят. Надобно мне слово тебе тайное сказать.
Смертные, оставив в продолбленных в стене дырах два факела, вышли.
– Что теперь? – Князь подошел, положил руки ей на талию. Хранительница, улыбаясь, ждала. Но, едва Словен начал целовать ей шею, спохватилась:
– Прости, забыла совсем. Помоги… – Вилия вышла из пещеры, спустилась за холм, выбрала несколько комьев глины, с ними сходила к воде, несколько раз макнула. Вернулась в убежище и стала наминать на самой вершине валуна глиняную шапочку.
– Это ведь сердце земли нашей, – неуверенно напомнил князь. – Не грешно ли так…
– Кто-то должен это сделать, – отмахнулась девушка. – Давай, бери спил.
Поднатужившись, они поместили почти правильный дубовый диск на камень.
– Ну вот, – вздохнула хранительница. – Алтарь почти готов. Глина сплющится по месту, высохнет и все будет держаться крепко.
Затрещал, капая чем-то смолянистым, один из факелов. Пламя на нем задрожало, посинело и угасло. Почти сразу начал потрескивать второй.
– Спешить надобно, берегиня, – предупредил Словен. – В темноте останемся.
– Не останемся… – Вилия несколько раз тряхнула ладонями, безуспешно пытаясь избавиться от налипшей глины, потом ткнула ими в потолок. Там появилось небольшое белесое облако, переливающееся слабым мертвенным светом. – Но руки помыть нужно…
Она двинулась к выходу – но почему-то наткнулась на князя. Подняла голову и тут же ощутила на губах его поцелуй.
– Потом помоешь, – сказал Словен, развязывая на груди петлю плаща, и бросил его на пол…
Поутру волхвы едва не застали их врасплох – услышав шаги в тоннеле, Вилия едва успела накинуть и оправить тунику, а князь и вовсе только в плащ торопливо завернулся. Но Кий и Мосх либо не обратили на это внимания, либо сделали вид, что светящийся туман под потолком им более интересен.
– Идолы Чуровы готовы, берегиня, – сообщили они. – Петухов нужных мы тоже по дворам нашли.
– Все сюда несите, – прикрыла ладонью зевок хранительница. – И более никого, кроме Круга вашего из трех посвященных, отныне сюда не пускайте. Когда новые посвященные появятся, благословение им давайте токмо раз в месяц, в день новолуния.
Волхвы вышли, дав влюбленным время привести себя в порядок, но уже менее чем через полчаса принялись вносить и ставить на пол небольшие камни с грубо нанесенными лицами. Вилия аккуратно распределяла их вокруг стола, спиной наружу. Наконец в тоннеле послышалось недовольное клекотание.
– Солнце высоко? – спросила Вилия.
– Только поднимается.
– Это хорошо. Обряд сей до полудня проводить надобно. Смотрите внимательно, мужи, земле себя посвятившие, ибо впредь творить таинство будете сами. Дайте нож.
Словен торопливо выдернул свой, протянул хранительнице. Вилия приняла… и вдруг замерла, задумавшись.
– Ты чего, берегиня? – спустя некоторое время переспросил князь.
– Ничего, – вздрогнула девушка. – Совсем мало для завершения осталось. Всего ничего. Смотрите и запоминайте…
Она схватила белого петуха, посадила его на дубовый диск, ловко резанула ножом вокруг шеи и прижала забившуюся птицу к дереву, говоря:
– Дай, белая птица, память свою на день-деньской…
Кровь потихоньку начала разливаться по столешнице, петух трепыхнулся еще несколько раз и затих. Вилия откинула его в сторону, схватила другого:
– Дай, черная птица, память свою на ночь-ночную…
Этот бедолага брыкался меньше своего товарища, но крови своей все-таки добавил.
– Дай, птица пестрая, крови своей на безвременье, – резанула хранительница последнюю жертву, дождалась, пока та затихла, откинула к стене. Затем указательным пальцем размешала натекшую черную лужу, повернулась к ближнему каменному Чуру, присела, мазнула его кровью по глазам, рту и по спине сверху вниз: – Чтобы видел, чтобы сказывал, чтобы знал.
Так она быстро прошла по кругу, перед каждой инициацией макая палец в кровь. Выпрямилась. Сглотнула:
– Слушайте меня внимательно, посвященные, члены Круга, отдавшие жизнь и судьбу земле своей. Отныне покой и будущее в руках ваших. Помните, помните днем и ночью, помните в радости и в годины тяжелые мой завет. Есть народы, что гордятся умением своим в набеги ходить. Есть народы, что гордятся умением дела торговые вести, богатства наживать. Есть народа, что гордятся мудростью своей. Отныне и навсегда долей и гордостью народа словенского станет совесть! Защищайте слабого, не бойтесь сильного, не сдавайтесь никому. Ибо в чести и справедливости ваша сила, и иной не бывать. Потеряете совесть – отринет вас земля, и скитания бесплотные станут уделом вашим. Честь и справедливость – только они сохранят словен до скончания веков! Слушайте меня, посвященные, члены Круга. Идолов сих, кровь заговоренную вкусивших, надлежит вам отправить на все стороны света и поставить на границах земель ваших, лицом наружу. А коли границы раздвигаться станут – из камня новых идолов высекайте, кровью заговаривайте и на новые рубежи ставьте. С того часа, как они места свои займут, все смертные, что за спинами их обитают, часть силы своей вам в руки отдавать начнут. Любовь, каковую люди к земле своей испытывают, к алтарю сему сбираться станет для защиты земли. Ныне вы не хитры в чародействе – но мудрецы, не желающие кровь человеческую ради утехи своей проливать, к вам, к алтарю за силой сбираться станут. С ними и знание придет. Да и земля, силу свою вам отдавая, тоже чему-то научит. Судьба у вас будет долгая. Город рано или поздно одряхлеет, вы ношу свою нести устанете. Тогда вы найдете для алтаря новое место и новых посвященных, что переймут от вас ваш долг. Но помните: сила ваша в любви людей к стране своей, к земле отчей. К вам, их охранителям. Не бойтесь истреблять тех, кто излучает ненависть, и берегите всех, кто ищет дружбы. Так и только так. Совесть, честь, справедливость. Помните об этом: совесть, честь, справедливость. Вот и все… Большего я для вас ни сделать, ни сказать не могу.
Вилия обошла стол, двинулась к уходящему на свет тоннелю.
– Ты куда?! – дернулся следом князь.
– Стой! – предупреждающе вскинула руку хранительница. Потом сделала шаг навстречу, подняла руку, осторожно коснулась подушечками пальцев его щеки. – Словен, любый мой… Я отдала тебе все, что могла. И спасибо тебе за то, что ты отдал мне. Прощай!
Она попятилась, потом развернулась и убежала наверх.
– Получается, дело, берегиней нам оставленное, еще только надлежит сотворить, – сделал вывод Кий, оглядывая влажно поблескивающие спины истуканов. – Посланников надобно снаряжать, Чуров отправлять на все стороны света, чтобы на рубежах место заняли. Токмо опосля и узнаем, что за силу нам алтарь сей даст. Как мыслишь, княже?
