Дмитрий Сорокин - Оберег
— Сколько раз тебе говорить, — донесся чей-то голос, — кокодрыл он зовется.
— Во, кокодрыл. Где-то в этих местах этот кокодрыл сломал клетку и смылся. Мы по весне, как в Царьград шли, аккурат здесь его видали. Так что бегите скорее на берег, помогай вам боги.
— Благодарень тебе, Добромысл! Будешь на середину править — осторожнее, там у тебя на пути бревно здоровое плавает.
— Где, какое бревно? Боги!!! Бегите что есть мочи!!! Это он и есть! Кокодрыл!
«Бревно» шевельнулось и направилось к друзьям, стремительно набирая скорость.
— Бегите! Бегите быстрее, дураки! Сожрет и не подавится! — орал Добромысл. Команда поддерживала его нестройным ревом.
— К бою, други! — воскликнул Руслан, вытаскивая меч из ножен. — Молчан, дуй на берег.
— А дулю не желаешь? — огрызнулся Молчан. — втроем мы его вернее одолеем.
— Ну, как хошь. Боги, ну и здоров же он, зверюга!
Тем временем зверь был уже совсем близко. Стала видна приоткрытая пасть, утыканная множеством острых зубов. Рыбий Сын первым кинулся на чудище, пытаясь проткнуть выпученный мутный глаз мечом. Кокодрыл легко увернулся, тут же дернулся обратно, клацнул зубами. В воде передвигаться гораздо труднее, и словенин не смог начать свой гибкий танец и не успел отскочить достаточно далеко. Он побледнел и зашипел от еле сдерживаемой боли: зверь выдрал клок мяса из его ноги.
— На берег, быстро! — крикнул Руслан, обрушивая на страшилище рубящий удар. Меч отскочил и просвистел в вершке от лица богатыря. Рыбий Сын помотал головой:
— Хренушки, друже! Мы еще повоюем…
Молчан изловчился, и, что было духу, долбанул кокодрыла посохом промеж глаз. Тот застыл на миг, но потом снова ожил, и рванулся к Руслану. Тот попробовал повторить маневр Рыбьего Сына: ткнуть зверя в глаз, и на сей раз ему это удалось. Кокодрыл уже приноровился ухватить богатыря за ногу, но не успел, в этот миг меч пронзил его левый глаз, кокодрыл, рванувшись, лишь порвал штанину и слегка оцарапал ногу. Из разорванного кармана в воду посыпались всякие мелочи. В следующий миг в вихре брызг рядом с кокодрылом поднялись близнецы-балбесы.
— Руслан, мы так не договаривались! Мы не собирались купаться!
— Разуйте глаза, дурни!
— О, ящерка! Эй, ты, таких видывал когда?
— Не-а…
Тем временем истерично мечущийся кокодрыл наполовину выпрыгнул из воды и щелкнул пастью в опасной близости от носа одного из братьев.
— Эй, ты, он задирается! — восхищеннно взревел тот. — Ну, я ему сейчас…
Братья схватили свои всплывшие со дна дубины и принялись гонять кокодрыла мощными ударами. Зверь извивался, пытаясь ухватить обидчиков и избежать погибели, но противники ему попались азартные. С гиканьем наседали они с двух сторон на водяное чудище, отрезая ему пути к отступлению всякий раз, когда израненный, помятый зверь пытался убраться подобру-поздорову.
— Молчан! Тащи Рыбьего Сына на берег! Вам здесь делать нечего, а он ранен! Мне, по большому счету, тоже работы нет, но интересно-то как… Я вас догоню.
Через четверть часа мертвый кокодрыл уже кверху лапами сползал по течению навстречу так же дрейфующей ладье Добромысла: никто не греб, все смотрели на захватывающее зрелище битвы людей с чудовищем из неведомого далека.
— Добромысл! — крикнул купцу Руслан, — Если хошь, вылови тушку! Шкуру дома к стенке прибьешь!
— Ты что! Это ж ваша добыча!
— Да сдался нам этот кокодрыл, таскать его с собой еще… Или, если хочешь, чучело набей и князю поднеси, авось, пошлины скостит…
— Спасибо, Руслан! — донеслось с ладьи.
— Ну, ребята, ищите свой ящик — и пошли на берег. — сказал богатырь разрумянившимся близнецам.
Когда он вышел на песок, Молчан уже кипятил воду для целебных отваров. Волхв нашел уютное местечко: с трех сторон кусты, с реки стоянку не видно. Рыбий Сын сидел рядом с ним, прижимая к рваной ране пучок каких-то трав.
— Опять тебя лечить… — притворно ворчал волхв. Было видно, что, хоть он и сочувствовал раненому другу, но в душе радовался, что дорвался до любимого дела. — Да не шипи ты, как гадюка, на вас с Русланом все заживает быстрее, чем на иной собаке…
Балбесы высушили у костра свой сундук, кое-как обсохли сами, после чего решительно полезли в свое жилище.
— Добро размялись. — сказал тот, что казался постарше. — Только с недосыпу все равно радости никакой. Дайте отдохнуть, ладно?
— Договорились. — кивнул Руслан, занятый штопкой штанов. К поцарапанной кокодрылом ноге по настоянию Молчана тоже был примотан какой-то стебелек. Шмель пасся в сторонке, и, будучи все еще обижен на людей, заставивших его совершить большой заплыв, к общению не стремился.
Когда вопрос касался лечения ран, спорить с Молчаном становилось совершенно бесполезно. Если он сказал «ночуем здесь», значит, так оно и будет. Покончив с починкой одежды, Руслан занялся приготовлением пищи. Он извлек из мешка три добытые словенином рыбины, и сварил из них уху. Уха удалась на славу, Молчан поделился какими-то травками; и даже большой знаток рыбных блюд по имени Рыбий Сын снисходительно одобрил Русланову стряпню. Потом волхв влил в него очередной отвар, и бывший печенег тут же заснул.
— Кто первым сторожит? — спросил Молчан.
— Мне все равно. — пожал плечами богатырь.
— Тогда давай сперва ты. Пока что бояться нечего, а под утро видно будет, заболел он какой дрянью, или не успел.
— Добро. Ложись спать, Молчан. К рассвету ближе я тебя разбужу.
Глава 34
Утром упирающегося Рыбьего Сына, который клялся всеми богами, духами и всеми предками впридачу, что здоров, как стадо быков, усадили на коня и продолжили поход. Было нестерпимо жарко. На небе — ни облачка, ветер потерялся где-то в степи: ни былинки не шевельнется, все замерло под палящим солнцем.
— Да, время идет. — вздохнул Руслан. — Уж и осень скоро, а я все еще болтаюсь туда-сюда… Пора коней добывать, други, вот что я скажу.
— Было бы где, а добыть — дело нехитрое. — изрек Рыбий Сын.
— Не отчаивайтесь, — хмыкнул Молчан, — здесь печенежские земли, так что, думаю, мы еще сегодня степняков повстречаем. А, как правильно заметил Руслан, где степняки — там и кони. Только вот насколько легко они нам достанутся — тот еще вопрос. И еще, нам бы чуть правее принять, не то мы вместо Таврики в Лукоморье придем, к берегам Готского моря.
— А что там?
— Ничего особенного, те же печенеги, только Черноморда там точно нет…
— Слушай, а откуда ты все это знаешь? Мы же с тобой здесь не шли, мы сверху пролетали на урагане, так там темно было; к тому же ты без сознания был…
