Андрей Петерсон - Перстень некроманта
— А что восьмой?
«Не знаю. Висит себе и висит. Может, сдох…»
— Может, — согласилась Осси. — Ну и пусть висит. Нам же проще. Где они?
«Четверо — на верхнем ярусе, из них двое — около лестниц. Один — на нашем, в правом дальнем углу. Двое плюс тот, который то ли сдох, то ли нет, — внизу».
— Начнем с нашего, — решила Осси и поудобнее перехватила посох.
Вурлок, оскальзываясь в мутной желто-розовой луже, поднимался с колен в противоположном углу. Край фонтана немного загораживал восстающую из слизи тварь, и Осси немного переместилась в сторону. Теперь уродину было видно замечательно. Не как на ладони, конечно, — все-таки на другом конце зала он был, — но стрельбе больше ничто не мешало. Да и дистанция давала-таки немного времени на то, чтобы собраться и сделать все тщательно и красиво.
Вурлок, опираясь на руку, смог наконец подняться с колен и теперь распрямлялся во всю свою красу. Широко расставив мощные ноги, он выпрямил спину, гордо вскинув уродливую голову, и резко развел свои длиннющие лапы. Осси даже показалось, что она слышит хруст встающих на свои места позвонков и свист воздуха, в первый раз заполняющего пустые легкие. Он сразу же, с первых мигов своего земного существования, заметил врага и теперь рассматривал противника, наклоняя свой вытянутый череп из стороны в сторону и готовясь к драке…
Вурлоки были тварями рукотворными. В том смысле, что когда древние боги, борясь с унылой скукой, наполняли жизнью пустующий мир, они не стали создавать в нем вурлоков. Может, не хотели, а может, озабочены были совсем другими проблемами. Так или иначе, но вурлоков изначально под этим небом не было.
Их создали вампиры. Много позже. И создали их они исключительно для своих нужд, преследуя две извечные цели — защиту и кормежку.
Вурлоки были прекрасными, совершенно идеальными убийцами. Мощными, крепкими, выносливыми и не боящимися, в отличие от своих хозяев, дневного света. Да и, пожалуй, ничего вообще не боящимися. То ли в силу своей безграничной тупости, то ли — невероятной храбрости и сильно пониженного порога самосохранения — свою жизнь они оценивали чуть выше, чем чужую, а чужую не ставили вообще ни во что. Они легко шли на смерть, но никогда — на глупую и бессмысленную. Умирая, они отчаянно дрались до конца, стараясь забрать с собой как можно больше врагов. А врагами они считали всех, кроме своих создателей и хозяев, которых почитали равными богам. А то и превыше…
Никакой магии они не знали и оружием не пользовались. Да оно им и без надобности было, ибо сами по себе они уже были оружием. Собственно, так они задумывались и для того создавались.
В полтора раза превышая ростом самого крупного здоровяка людского племени, они были тварями чрезвычайно мощными, верткими и быстрыми. Длинные мускулистые ноги, изломанные двумя коленными суставами (причем нижний разворачивал ногу назад, подобно лапам зверя), легко несли огромную тушу, превосходя в скорости даже лошадей. Во всяком случае известны такие истории…
Вооружены же они были по подобию зверья — когтями и зубами. Но и то, и другое было доведено в них до абсолюта.
Когти представляли собой невероятной остроты костяные лезвия в пол-арда длиной. Один удар лапой нарезал человека тонкими ломтиками, которые оставалось только выложить на блюдо, приправить зеленью и подать к столу.
Зубы были подстать когтям — столь же беспощадны. Длинные, острые и полые внутри, они прятались за мясистыми, далеко вытянутыми вперед губами, что вместе с продолговатым черепом создавало зрелище неописуемой красоты. Единственным их назначением было хоть чуть-чуть прикусить либо хотя бы просто царапнуть. После этого, в лучших вампирских традициях, в ранку впрыскивался яд, препятствующий свертыванию крови и одновременно с этим быстро и сильно ослабляющий несчастную жертву.
Не мудрствовали особо вампиры, когда ковали себе гвардию. Возомнив себя равными Богу, они лепили себе верных слуг и соратников, что называется, по образу и подобию своему…
А после того как впрыскивалась хотя бы маленькая капелька яда, на жертве можно было ставить косой жирный крест, ибо до переселения ее за Вуаль оставалось всего ничего. В этот момент вурлок припадал к ранке своими жирными губищами и, слившись с несчастным в страстном и уродливом поцелуе, в считаные мгновения, будто мощнейшим насосом, выкачивал из него кровь. Насосами они по своей сути и являлись. Причем мощными, беспощадными и до отвращения емкими — один вурлок мог выкачать кровь двух, а то и трех человек. И при этом не потерять ничего ни в своих ходовых, так сказать, качествах, ни, что не менее важно, в боевых.
Накачавшись кровушкой, вурлоки возвращались к своим хозяевам, для того чтобы поделиться с ними своей драгоценной добычей. Всосанную кровь своей жертвы (если вы жуете сейчас ломоть сыра с лепешкой или вымоченную в розовом вине кабанью ногу, то лучше отложите на время) они срыгивали в специальные жертвенные чаши. При этом побывавшая в их желудках кровь не теряла, как утверждали вампиры, ни своих полезных свойств, ни даже вкуса.
Такие вот дела…
Лукавили, впрочем, острозубые. Если бы так все сладко было, то не выходили бы они на охоту самолично, а так и сидели бы по своим норам, прихлебывая запасенную для них кровушку хрустальными ковшиками. Так нет же — выходили сами. Шкурой своей рисковали, но шли. Значит, была-таки разница…
Но, как бы то ни было, с обеими своими задачами — убивать и кормить — вурлоки справлялись великолепно, исполняя все поручения самозабвенно и не щадя живота своего. И потери при этом несли обычно не очень большие. Допустимые, как говорится, потери…
Такой вот красавец и стоял сейчас на другом конце зала. Стоял и разглядывал Осси своими огромными — с ладонь величиной — глазищами, позволяющими ему отменно видеть при любом, даже самом мизерном освещении. Стоял себе, стоял, а потом, чисто по-вурлочьи, без всякого предупреждения, без прелюдий и раскачек сорвался с места и ломанулся на совершенно невероятной скорости к девушке, уже вытягивая в предвкушении свои отвратительные губищи. Отношения с вурлоками форсированно перешли в новую фазу, подразумевающую более близкий, а оттого значительно менее приятный контакт.
Осси начала уже поднимать посох, целя в стремительно приближающуюся фигуру, когда вмешалась Хода.
«Вправо!» — Ходе удалось крикнуть даже мысленно.
Осси подчинилась, не раздумывая, отпрыгнув и перекатившись в сторону. Вовремя. В тот же миг на место, где она только что стояла и целила в набегающую тварь, сверху обрушилась другая, столь же нелепая и гротескная фигура. Раздумывать, откуда она тут взялась, было некогда. Да и какая, по большому счету, разница… Взялась и взялась.
