Наталья Бульба - И осталась только надежда
— Оплошность? — Маг чуть склонил голову. Смотрелось очень вызывающе.
— Самонадеянность.
Следующей реплики не последовало, Вилдору достаточно было коснуться полы набиру, освобождая меч из ножен, как все остальные последовали его примеру. О том, что ни рохсаш, ни кирдан использовать здесь нельзя, напоминать никому не пришлось. Легкий гул, издаваемый накопителями, не спутаешь ни с чем, да и напряжение, которое они создают — тоже.
— Ты пришел, чтобы я закончил то, что начала она?
Появление Яланира я почувствовал прежде, чем увидел. Часть стены в противоположном конце зала отошла, пропуская внутрь отца и воинов, что следовали за ним. Сэнши среди них я не увидел. А вот Алинэ….
Ладонь Сэнара тяжело легла на плечо, не давая мне даже дернуться.
— Я пришел дать тебе шанс не совершить того, что ты задумал. — Вилдор вышел вперед, взглядом заставив Леру застыть на месте. — Откажись от своего замысла, и я позволю тебе жить.
Щиты скрывали за собой присущую им мощь, но даже не знай я о способностях воскресшего деда, глядя на него, задумался бы над собственной судьбой.
В нем всегда была некая притягательность, заставляющая каждого, кто его видел, сдерживать себя, чтобы не преклонить немедленно колено, не склонить перед ним голову, признавая его право повелевать. Сейчас же это было не спокойствие, не привычная бесстрастность выдержки, привитой тысячелетиями, сейчас это было снисходительное равнодушие того, кто уже победил, к тому, кто этого еще не осознавал.
— Этот мир будет моим. — Голос Яланира звучал торжествующе, гулом отражаясь от стен. — Она станет началом моего могущества.
Воин, который держал Алену, толкнул ее под ноги отцу. Мой берсерк зарычал внутри, требуя схлестнуться с тем, кто позволил тронуть мать крылатого ребенка. Я дернулся, не в силах ему противиться, но Сэнар и пришедший ему на помощь Кадинар оказались проворнее. Вырваться из их захвата казалось невозможным.
— Этот мир? — задумчиво переспросил Вилдор, делая шаг навстречу сыну. — Ты не заслужил мужества живущих в нем людей.
Нас было восемь, их почти в три раза больше. Магия преимуществом не являлась, блокираторы вряд ли справятся с разлитой мощью, если нарушить равновесие накопителей. Оставался только честный бой, меч против меча, умение против умения, выдержка против выдержки.
Сдается мне, дед не зря открыл портал именно сюда.
— Не тебе решать его судьбу. — Алинэ попыталась подняться с выложенного искрящимся мрамором пола, но он, опустив ногу ей на спину, заставил распластаться вновь. — Туоран, ты хочешь узнать, что я сделаю с твоей женой?!
Рывок, но воины деда сильнее. И хотя я не прекращаю попыток вырваться, понимаю их бесполезность. Для этих двоих я послушник, против закаленного в боях даймона.
Еще одно женское тело на зеркале пола. Ее швырнули в нашу сторону из-за колонны, где стояли еще двое из сопровождения отца. До этого момента они оставались мною незамеченными.
Проехав по мрамору, как по льду, она замерла на миг, потом подняла голову. Спутанные волосы, шалый взгляд, покрытые кровавой коркой губы, изломанное безумием тело.
— Мать Олейора, — проявил догадливость Александр и… оглянулся на меня.
Он не сочувствовал, оценивал. Но и этого хватило, чтобы берсерк сорвал оковы моего самообладания и вырвался на волю.
Мой рык разнесся по залу, крылья раскрылись со звучным хлопком, взгляд только и успел заметить, как ловко уклоняется Кадинар от мелькнувшего у его лица шипа.
Похоже, этот миг стал концом мирных переговоров, если разговор деда и отца можно было так назвать. Рядом раскрываются еще одни черные полотнища. Берсерка Вилдора мне раньше видеть не доводилось, но я знаю, что это будет для меня самым незабываемым событием после встречи с Алинэ.
Черные пятна набиру на белом, черные крылья между черными колоннами. Золото волос моей возлюбленной, от которого я не могу отвести взгляда.
Меч словно продолжение когтистой лапы. Создание, рывком поднясв Алинэ с пола, прижимает ее к стене, между мною и ею Яланир и еще двое.
Вилдор пытается отогнать меня от противника, но вынужден отступить. Эта женщина принадлежит мне и не ему ее защищать.
И только в это мгновение я вспомнил о разговоре с Амалией, о Кирилле, под маской которого нетрудно было узнать Кадинара.
Взгляд помимо воли искал воина. Я должен был понять, кто он, враг или друг. Лишь миг….
Я успел перехватить выпавший из раненой руки клинок, отбил крылом следующую атаку. Корить себя за беспечность было глупо, отец воин из первых, один раз я позволил себе отвлечься, на второй раз права не имел, для меня он мог стать и последним.
Боль привычно отступила за границы боевого транса, клинок вычерчивал замысловатые узоры, оставляя для потомков летопись воинских побед.
— Туоран!
Не моя боль — ее, замутила взор яростью. Кровь на его теле, мое лезвие попробовало чужой плоти, но и его меч вновь добрался до меня. Хриплый вой вместо рыка, грудь перечеркнула алая полоса, холодом пронзила кожу.
Кадинар ринулся туда, откуда донесся крик Алинэ. Мне оставалось только верить. Верить ему, как я поверил деду.
— Я тебе нянькой не нанимался! — Александр оказался рядом удивительно вовремя. Принял на лезвие предназначенный мне удар, с ухмылкой, легко, словно не человеком был — даймоном, отвел клинок, давая мне передышку. — Не позорь Вилдора, племянник.
От его язвительности сил прибавилось. Знал он нужные слова.
— Ну, тварь! — Это опять сын Леры.
Уходя с линии атаки, успеваю заметить, как он сражается с двумя созданиями.
— Ударь Равновесием, разбалансирует сердца!
— Только не вместе с нами! — Орет откуда-то из-за спины Сэнар.
А ведь я уже и забыл, что с магией здесь баловаться не стоит.
— Лера, займись ею!
Я не знаю, радоваться или нет: голос Кадинара одновременно успокаивает и тревожит. Сердце отзывается покоем, берсерк не ощущает угрозы ни ребенку, ни матери.
— И чем он тебя взял?
Он молчал, пока мы были в самой гуще схватки, заговорил только теперь, когда оказались чуть в стороне, укрытые выстроившимися строем колоннами.
В груди жгло, глубоко задел. Дыхание срывалось, не давая восстановить силы. Но не ответить я ему не мог.
— Верностью тому, во что он верил! — Слова сорвались с губ вместе с кровавой пеной.
— Глупец! — Слабость тяжестью легла на мои плечи, перед глазами расстилалось алое марево, мешая видеть. Но я чувствовал каждое его движение. Лезвия скользнули друг по другу, отозвались тонким звуком, вызывающим в сознании тот образ из сна: Вилдор, женщина, ребенок… Сэнши…. — Я собирался дать тебе власть!
