Алекс Вэй - Империя кровавого заката
Как жить, если от неё ничего не ждут? Все вокруг, включая отца, считают её последним ничтожеством. И теперь Виктор среди их числа. Она могла бы пригрозить наставнику тем, что просто выгонит его, но в тоже время принцесса осознавала, он говорит правду. Её никогда бы не взяли в Талерман. С ней бы там даже разговаривать не стали. Да что там Талерман, даже самый паршивый фехтовальщик поднял бы её на смех. Потому что она девчонка, альбинос и ущербная. Даже одной из этих причин для всех достаточно, чтобы считать человека ни на что не способным. Ей же Мироздание досадило особенно, как будто специально стараясь сделать её жизнь невыносимой: жестоко посмеялось над ней при рождении, а потом изувечило. Да что там говорить, если даже Проклятый, не захотел покупать её душу. Кто она сейчас? Что ждет её впереди? Она никто, никчемная девчонка, абсолютная бездарность, вечный объект насмешек и унизительной жалости. Магического дара у неё нет. А теперь ей говорят, что воином стать она никогда не сможет. Да, она принцесса, единственная наследница, но это брошенная Мирозданием кость, ничего не меняет. Неужели так и придется жить такой дерьмовой жизнью?
Эрика толком даже не поняла, как оказалась в парадном дворе замка, возле небольшой башенки, где находился Алтарь Мироздания. Только взглянув на отделанную золотом дверь, ведущую внутрь, принцесса ощутила жгучую ненависть. Принцесса решительно распахнула дверь и буквально ворвалась внутрь так, что из-за сквозняка огонь на половине горящих свечей погас. Принцесса подошла к Алтарю, и с ненавистью уставилась на него.
— Скажи, какого хера ты так издеваешься надо мной? Ответь! — крича, что есть мочи, отчаянием в голосе спрашивала она, но в ответ звучало лишь эхо.
Принцесса заговорила уже тише.
— Как всегда. Я молилась, но ничего не вымолила. Я задавала вопросы, и не услышала ни одного ответа. Даже Проклятый с тобой заодно! Даже ему я не нужна! — с горьким разочарованием произнесла принцесса, взяла лежащую на Алтаре Книгу Мироздания, вырвала из неё страницу, подожгла, и продолжила, — Так вот! С меня хватит! Теперь я знаю, никому мои мольбы не нужны! Если ты меня слышишь! Знай, мне на тебя плевать! Мне плевать на твои заветы! Мне плевать на твои насмешки! — с вызовом обращалась к Алтарю Эрика, и жгла страницу за страницей.
— Гребаное Мироздание, будь ты проклято! — с этими словами принцесса разорвала Книгу и подожгла. Затем Эрика с ненавистью плюнула на Алтарь, истерично засмеялась, схватила ритуальный скипетр, и, размахнувшись изо всех сил, опустила его на фарфоровую статуэтку, олицетворяющую Милосердие. Осколки разлетелись в разные стороны. Затем она перешла на остальные фигуры, символизирующие основные постулаты Книги Мироздания: смирение, прощение, любовь и вечность.
— Будь ты проклято! Мне плевать, кем ты меня создало! Плевать! Если ты меня слышишь, знай, я объявляю тебе войну! И я клянусь, ты не сломаешь меня! Будь ты проклято! Будь всё проклято! Проклято! Проклято! — в исступлении кричала Эрика, круша всё вокруг. Выместив всю злость, принцесса отшвырнула скипетр, и вышла из башни. Деревянные украшения уже начали гореть, а комнату, где находился Алтарь, заполнило дымом.
Эрика отошла от башни на несколько шагов, и, желая насладиться собственноручно устроенным пожаром, остановилась. Из окон башни теперь виднелись языки пламени. Однако, неожиданно, поднялся ветер, и начал моросить дождь, хотя буквально минуту назад не было даже намека на непогоду. Дождь резко усилился и вот уже превратился в ливень, который, впрочем, не успел помешать сгореть Алтарю. Промокшая принцесса, не отрывая глаз от башни, вдруг улыбнулась, сорвала с себя амулет тьмы, и со злостью швырнула его в сторону башни.
— Мироздание, теперь я знаю, ты слышишь меня! И видишь все! Значит, нравиться портить мне жизнь, слушать мои мольбы, и каждый раз пытаться уничтожить? Нравиться? Так вот, ни хрена у тебя не получится! Я отрекаюсь от тебя! — кричала Эрика, стоя под проливным дождем. И тут она решилась на то, о чем не раз уже думала. Она пройдет ритуал отречения. Тем более, она уже сделала первый шаг. Она уже подожгла целый Алтарь служению Мирозданию. Теперь осталось за малым.
Принцесса достала кинжал, который с некоторых пор предпочитала носить с собой, и до этого использовала для ритуалов. Эрика начала вырезать символ Мироздания на левой ладони. Вырезав круг с волной посередине, она, глядя на Храм, начала произносить на мертвом языке:
— Мироздание, принявшее покровительство над сущим, с этой поры я не признаю твою власть и тем самым отрекаюсь от тебя. Я отрекаюсь от твоих законов, ибо свободный человек сам себе закон. С этой поры не будет для меня иного закона кроме моей личной воли, как нет для меня иного ориентира, кроме моей личной цели. Да будут презренны мною все, кто стоит перед тобой на коленях, как презренны рабы, живущие в страхе, не ведающие свободы. Я отрекаюсь, и заявляю, что сделаю все, чтобы воля свободного человека стала законом для всей Миории, — с этими словами Эрика кинжалом перечеркнула кровоточащую ладонь, и спрятала оружие.
— Теперь меня остановит только смерть, — прошептала она.
Эрика ещё какое-то время простояла под дождем, глядя на тлеющую башню, и направилась обратно в замок. Отречение от Мироздания, как ни странно, весьма приободрило её. От былого ощущения безысходности не осталось и следа. Перед сном прнцесса успела придумать, что будет делать дальше. О том, какие последствия повлечет за собой её поступок, хотя бы то же осквернение Алтаря, наследницу мало беспокоило. Она даже не собиралась скрывать свою причастность. Теперь ей уже было наплевать на все. Пусть думают что хотят.
На завтрак Эрика пришла с перемотанной рукой, так как изрезала она себя весьма существенно.
— Ваше Высочество, что с вами? Может лекаря? — испуганно спросила тетушка.
— Всё в порядке, порезалась! Ерунда! — грубо ответила принцесса.
— Не стоило вам спускаться! Я думаю, стоит позвать лекаря. Я сегодня же прикажу найти в Небельхафте лучшего.
— Хватит с меня ваших дерьмовых лекарей! Вам же сказали, я вполне здорова, так что тема закрыта! — уже не могла сдержать возмущения Эрика.
— Простите, я понимаю, вам неприятно, но я беспокоюсь!
Эрика только окинула Герцогиню презрительным взглядом, и в трапезной повисло неловкое молчание. Впрочем, вскоре тишину нарушил какой-то шум за дверью, и уже через несколько мгновений в зал вошел стражник.
— Что там за шум? — не дав тому сказать ни слова, сразу спросил Виктор.
— Докладываю. В замке пойман посторонний. Наглец выскочил прямо к трапезной, — отчитался стражник.
