Владимир Корн - Берег Скардара
Топить больше двух, по моему мнению, смысла нет. У нас и так после этого останется всего девять единиц.
Еще до прибытия капитанов на борт «Мелиссы» я успел выбрать тех, кто должен лечь на дно. Две старые калоши: «Плохая девчонка» и «Чивандес». Правда, их владельцы и капитаны еще не знают о моем выборе. С «Плохой девчонкой» сложнее, ведь Люк Доринер лишь капитан, а не хозяин, и одно дело лишиться корабля в бою, а другое — утопить, пусть и не без причины. Многие из кораблей у своих владельцев единственные.
Рисковать придется всем. Мы не сможем, набрав добровольцев, отправить корабли на фарватер, наблюдая за происходящим со стороны, ведь корабли, которыми мы жертвуем, могут потопить еще до подхода к бухте. И я ждал общего решения, каким бы оно ни было. То, что предстоит этим людям, — сродни подвигу, а подвиги не совершаются по приказу.
Первым откликнулся Гиун Кничер, сидевший за столом по правую руку от меня. Для начала он крякнул, прочищая горло:
— Я думаю, что лучше всего для этой цели подойдут «Чивандес» и «Порт…» «Плохая девчонка». И я очень хорошо знаю вход в гавань Тробиндаса. Есть там одно местечко, всякий раз, когда проходишь его, всем морским богам молишься. Вопрос только в том, чтобы утопить корабли поперек фарватера.
И еще, господин де Койн, если вы испытываете сомнения… Все, кто собрался здесь, уже не отступятся. Жизнь — такая сладкая штука… — Он на мгновение замолчал. — Динес, мой любимый внук, — при воспоминании о внуке у Кничера даже глаза потеплели, — спрашивал у меня: дед, ведь ты пойдешь на войну, чтобы победить врагов? Я не знаю, удастся ли нам победить, господин де Койн, но одно я знаю точно: о своем долге должны помнить не только те люди, которые сейчас, возможно, гибнут в бою. — И он показал большим пальцем через плечо в ту сторону, где находился флот Скардара. — Так что продолжайте, господин де Койн, продолжайте. Вероятно, вы успели поведать нам только часть своего плана.
Я кивнул, соглашаясь.
— Да, конечно. Хочу только добавить — сейчас наш долг заключается в том, чтобы за свою родину умерли именно враги…
Эскадра шла самым малым ходом. На палубах обеих «жертв» велись лихорадочные приготовления. Большая часть людей уже переправилась на другие корабли.
Мы стояли с дир Пьетроссо на мостике, наблюдая за происходящим.
— Де Койн, ты не пойдешь ни на одном из этих кораблей, — неожиданно заявил Иджин.
— Ты тоже, — не задержался я с ответом. — Кстати, что там у нас с топорами?
— С какими топорами? — удивился он.
Как это с какими? Нет у ваших кораблей кингстонов, придется топорами днище рубить. Не утопим их — и вся затея насмарку, только подставимся.
— Артуа! — Голос дир Пьетроссо прозвучал с веселым изумлением. — Не нужно никаких топоров, достаточно будет взорвать заряд пороха в нужном месте.
Ну да, конечно. Ты же у нас специалист по захвату кораблей, вероятно, знаешь, как их и утопить легче.
Я не опасался, что мы не успеем и эскадра Табриско уйдет. Если они не ушли с вечера, то вряд ли смогут сделать это раньше утра. Город пал, и теперь по его улицам разгуливают победители. Собрать их ночью, когда вокруг столько соблазнов, когда они чувствуют свою безнаказанность и могут делать все, что им в голову взбредет, ведь никто не призовет их к ответу… Нет, такое решительно невозможно.
«Плохая девчонка» легла на грунт с сильным креном на левый борт, но вытянула свои мачты в сторону фарватера. «Чивандес» погрузился удачней не придумаешь, именно там, где и советовал Гиун Кничер. Чуть в стороне от них сел на мель трехпалубный корабль Табриско.
Нам удалось перекрыть фарватер, но и тех табрисцев, что оставались в море, с лихвой хватало, чтобы потопить все наши корабли.
Сбросив паруса, чадил черным дымом «Дар судьбы», и его команда лихорадочно боролась с пожаром. Получив пробоину и огромный дифферент на нос, пыталась выброситься на берег «Невеста ветра» капитана Дойнта Гулера. Именно этот корабль вступил в безнадежный бой с трехпалубным кораблем Табриско, когда враг попытался нам помешать.
«Сюрприз Ренуаха» Гиуна Кничера переплелся снастями с табрисцем, и там шла ожесточенная схватка. Кничер взял на борт часть экипажей с покоящихся теперь на дне морском кораблей, и очень надеюсь, что они помогут одолеть противника.
На внешнем рейде оказалось восемь кораблей Табриско, и три из них были линкорами, имевшими по три орудийных палубы. Один из них уже тонул, как тонул и другой, двухпалубный. Третий табрисец остался без бизани, но пока весь наш успех в этом и заключался.
«Морской воитель» находился мористее, атакуя пушечными залпами линкор Табриско и пытаясь не угодить под ответный огонь.
Я не отсчитывал секунды между залпами «Мелиссы», но, по-моему, даже Нельсон гордился бы такими канонирами и комендорами.
«Мелисса» получила множество пробоин в парусах. Перебитая ядром верхняя часть фок-мачты висела на такелаже, что, конечно, не прибавило кораблю ни маневренности, ни скорости, но он упорно шел вперед, целясь носом в высокую корму врага.
Вокруг меня сгрудились люди, с которыми я пришел в Скардар: Прошка, все еще прихрамывающий Гриттер, Бронс и Трендир. И все мы готовились к тому, чтобы оказаться на палубе вражеского корабля, когда приблизимся к нему вплотную. Клемьеру там не место, а Фред нужен здесь, на мостике, где без меня можно спокойно обойтись. Тут же находился и дир Пьетроссо, в полном боевом облачении, с абордажной саблей в руке и с пистолетами за поясом.
В голове у меня, как и обычно в таких случаях, висела пустота и было ощущение неприятной, нежеланной, но такой необходимой работы, которую невозможно переложить на чужие плечи.
— Они уходят, Артуа! Они уходят! — кричал Иджин. — Посмотри на горизонт!
Когда я посмотрел на северную часть горизонта, то увидел то, что уже отчаялся увидеть: множество крохотных пятнышек далеких парусов.
— Но этот корабль — мой, и я возьму его! — Взгляд Иджина теперь был устремлен на приближающуюся корму табрисца.
«Вот и отлично, дир Пьетроссо. А я, пожалуй, останусь. Сейчас от меня уже ничего не зависит. И мне так хочется выжить, вернуться в Империю, увидеть Яну, прижать ее к груди и поцеловать».
Глава 32
ДЕРТОРИЕР
Прежде чем войти в кабинет Иджина, я постучал в дверь. Вообще-то дир Пьетроссо находился в моем подчинении, но это на борту «Мелиссы», а в его доме я всего лишь гость.
Иджин в глубокой задумчивости сидел за письменным столом, положив руки на ворох каких-то бумаг.
— Проходи, Артуа, я как раз хотел с тобой поговорить.
