Линн Рэйда - Смерть и солнце
- Наша "Чайка" до сих пор идет так медленно только потому, что у нее под палубой полно имперцев и мешков со всякой рухлядью. Если вышвырнуть за борт пленных и тот груз, который мы взяли у Ревущего, то мы легко смогли бы оторваться от погони, - распинался Моди. Три Стрелы скромно помалкивал, но Айя не сомневалась, что Моди всего лишь повторяет в голос то, что Хаур сказал шепотом. - Нам нужно только облегчить корабль и налечь на весла, и проблема решена.
- На кроггах будут подменять гребцов, когда они устанут, - сказал Брис. - А у нас для этого не хватит людей. Или ты собираешься один грести отсюда до Томейна?.. Они нас все равно догонят, идиот. Если и не теперь, то к ночи.
Моди набычился.
- Значит, будем драться!
- Может быть, кто-нибудь хочет покомандовать вместо меня? - показала зубы Айя. - Ты, Моди? Или Хаур?.. Тогда с этого и начинайте. Я готова. Заодно и подеретесь… раз уж так не терпится.
Сэр Ирем вопросительно взглянул на Королеву, но она только раздраженно дернула плечом. Традиции Берегового братства требовали, чтобы каждый человек на корабле мог бросить вызов капитану. В сущности, для этого достаточно было публично поставить под сомнение его авторитет. Подобные вопросы разрешались поединком с незапамятных времен, когда была построена первая снекка. И это было разумно, потому что люди не пойдут за слабаком, который не способен отстоять свои права в бою.
К счастью, каларийцу не потребовалось долгих объяснений - он и сам все понял по повисшей тишине и по тому особенному ощущению сгустившегося воздуха, который всякий раз предшествует серьезной драке. Плечи каларийца чуть заметно напряглись. Должно быть, он прикидывал, что можно будет сделать, если дело все-таки дойдет до схватки. Видеть это было почему-то приятно, хотя Айя не нуждалась в помощи гвардейца. Если на то пошло, она не побоялась бы схватиться с Хауром и Моди разом. Как и всякий капитан, которому пока не надоело жить, Айя прекрасно знала, на что способен каждый человек в ее команде. И в особенности хорошо - кто может одолеть ее в том случае, если действительно дойдет до поединка. Таких в экипаже было не так много, но с их мнением она всегда считалась больше, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Глемм, Элоф, Корноухий, Йаррен, Брис… По счастью, сейчас все они хранили хмурое молчание. Может быть, потому, что плавали с ней куда дольше Моди и его дружка и понимали, что предложенный светловолосым каларийцем выход - в самом деле лучшее, на что они сейчас могут рассчитывать. Это ведь только всякие щенки, похожие на Моди (и на Энно, мысленно добавила она, поморщившись), все время рвутся встретить героическую смерть в бою. Люди постарше, как недавно сказал рыцарь, всегда предпочтут пожить еще. Жизнь - слишком восхитительная штука, чтобы ей разбрасываться… Восхитительная и богатая самыми разными возможностями. Айя покосилась на стоящего с ней рядом каларийца. Надо бы распорядиться, чтобы с него сняли цепи. Теперь уже было очевидно, что команда согласится с ее предложением. Пусть нехотя, за неимением чего-то лучшего, но согласится. Даже Моди с Хауром заметно скисли, а за ними следом - и ведь остальной безмозглый молодняк. "Мы победили" - мысленно сказала себе Айя и невольно усмехнулась. Надо же, как быстро в ее мыслях появилось это "мы".
- Чему ты улыбаешься? - спросила она у мужчины. То есть поводы для радости у каларийца, безусловно, были, раз уж он остался жив и даже нашел способ возвратить себе свободу. Но Айя подозревала, что внезапно просветлевшее лицо и странную улыбку Ирема не стоит относить только на этот счет.
- Кажется, я узнал корабль, который идет за нами, - отозвался рыцарь, продолжая так же непонятно улыбаться. - Это "Зимородок".
Айя посмотрела на облезлый глейт, идущий под орденским флагом. В самом деле, корабли преследователей уже подошли так близко, что их можно было рассмотреть во всех подробностях. Айя подумала, что на всех четырех судах гребцы сейчас, наверное, трудились словно одержимые. И особенно старались на том глейте, который только что опознал сэр Ирем. Невзрачный на первый взгляд корабль уже заметно вырвался вперед, и это несмотря на то, что одна мачта на имперском глейте была сломана. Что могло так обрадовать стоявшего с ней рядом каларийца в этом зрелище, так и осталось для нее загадкой. Айя подождала еще каких-то объяснений, но их не последовало. Ладно, время терпит, с этим она еще разберется.
- Спустить парус, поднять весла! - приказала она своим людям. - Пленников вывести на палубу и расковать. И поднимите белый щит, чтобы все видели, что мы не собираемся сражаться.
"Чайка" двигалась вперед все медленнее, и сейчас, наверное, со стороны напоминала не ту птицу, в честь которой она была названа, а ощетинившегося иголками ежа - во всяком случае, вид торчащих над водой сосновых весел наводил именно на такие ассоциации. Вскоре парус безжизненно обвис, а весла вытащили на верхнюю палубу. На имперском корабле, наверное, сейчас царило ликование. Они не знали, что сэр Ирем предложил им выкуп, и для них происходящее, должно быть, выглядело совершенно однозначно - люди Айи струсили и пожелали сдаться. Мысль об этом разъедала, словно ржавчина. Айя подумала, что с того дня, как она в первый раз взошла по сходням "Бурой Чайки", они еще никогда не поднимали белый щит. Если бы раньше кто-нибудь сказал ей, что она будет вступать в торги с имперской "псарней", она бы наверняка сочла эти слова смертельным оскорблением.
Сэр Ирем неожиданно всем корпусом толкнул ее в плечо, и, еще не успев удивиться столь идиотскому способу нападения, она отлетела на несколько шагов от места, где стояла, чтобы растянуться на дощатой палубе. И только тогда почувствовала разрывающую боль в боку. Она попробовала сделать вдох, и перед глазами сразу потемнело.
"Хаур, - промелькнуло в голове, пока ставшие чужими пальцы бессмысленно скользили по древку стрелы. - Хаур, ублюдок. Все-таки решил стрелять…"
Должно быть, Коротышке тоже невыносимо было наблюдать за тем, как "Чайка" поднимает белый щит. Айя вполне могла представить, что он чувствовал. Возможно, она сама бы поступила точно так же… хотя нет. На его месте вышла бы на поединок, но не стала убивать исподтишка.
"А ведь он меня не убил, - подумала она. - Хотел, но не убил. Это все калариец…"
Помутившимся от боли взглядом она попыталась найти сэра Ирема. Но на том месте, где он стоял раньше, доминанта уже не было. Айя внезапно поняла, что "Зимородок" подошел уже почти вплотную, так, что можно было видеть его серый парус, нависающий над "Бурой Чайкой". Вероятно, нечто в это роде раньше видели купцы, которых они грабили в Заливе. Ощущать себя добычей было непривычно и немного жутковато, но думать об этом получалось плохо - у нее уже мутилось в голове и нарастал противный звон в ушах. А потом Айя неожиданно увидела, как на борт глейта вспрыгнул гибкий, словно ласка, человек, и, оттолкнувшись от него, в один прыжок перелетел на палубу их снекки. Покачнулся, но все-таки удержался на ногах и, на ходу выхватывая меч, вихрем пронесся мимо Айи куда-то к носу корабля. Тут Королева поняла, что она бредит, потому что прыгнуть так, как этот человек, и, не поморщившись, помчаться дальше, было совершенно невозможно - уж она-то, побывавшая в десятке абордажных схваток, знала это наверняка. Этот помешанный просто обязан был переломать себе все кости. Впрочем, еще вероятнее парень просто упал бы вниз, прямо в кипящую между десятков весел воду, и нашел там своей конец.
