Ольга Романовская - В магической тени
Эллина была приятно удивлена, когда он помог ей снять манто, сам отдал его слуге вместе со своим плащом. А ведь не обязан был: хоть она и дама, но гораздо ниже его по происхождению.
"Ах да, - поймала себя на мысли Эллина, - я же якобы его любовница, и он обязан за мной ухаживать. Так что никакой заботы, банальный этикет".
Воспользовавшись тем, чем соэра снова отвлекли, гоэта подошла к гигантскому зеркалу и поправила причёску, слегка растрёпанную ветром. Заодно ещё раз оглядела себя с головы до ног - она себе нравилась. Будто и выше, и стройнее, и даже декольте такое... Неудивительно, что оно привлекло внимание Брагоньера, в таком обрамлении её грудь, приподнятая корсетом, выглядит изумительно.
Неужели это действительно она?
Нет, Эллина себя дурнушкой не считала, просто никогда ещё не выглядела так обворожительно.
Улыбнувшись своему отражению, гоэта обернулась к Брагоньеру, вновь став серьёзной и собранной. Она на работе, а не на увеселительном мероприятии.
В зале было душно и шумно.
На балконе настраивал инструменты оркестр, а гости, прохаживаясь, обменивались со знакомыми последними новостями, сдабривая их шампанским.
- Где мне сесть или встать? - Эллина старалась не смотреть по сторонам, но это было сложно. Любопытство заставляло глаза скользить по лицам, нарядам, стенам, окнам, потолку...
- Пока где хотите. Опасности нет, ваш друг появится позже. Хотите шампанского?
Гоэта отказалась, но, видимо, неубедительно, так как Брагоньер остановил слугу и снял с подноса два фужера. Эллина слегка пригубила свой, соэр же поставил на столик пустой бокал.
- Эллина, вы слишком напряжены. Успокойтесь и улыбайтесь. Нужно вас как-то отвлечь...
Музыканты закончили приготовления, и сверху полилась первая танцевальная мелодия.
Эллина вздрогнула, когда Брагоньер неожиданно забрал из её рук бокал.
- Мне уже идти, да?
Соэр покачал головой:
- Всё гораздо банальнее. Мелодия простая, танец незатейливый, вы справитесь. Заодно не будете выглядеть "белой вороной". Если понравится, потанцуете ещё. Потом вернётся господин Гордон, побудете с ним.
Эллине казалось, что все смотрят на неё, шепчутся, судача о "корове на льду", но потом выбросила подобные мысли из головы. В конце концов, какая разница, где танцевать? Ну да, она не знает каких-то шагов, но под юбками всё равно не видно.
Пластика рук у неё хорошая - магия обязывает, двигаться умеет, значит, выкрутится. Не сложнее, чем на мечах отплясывать.
Брагоньер уверенно вёл, сглаживая погрешности партнёрши. Постепенно гоэта забыла о том, зачем здесь, и просто танцевала, не думая, как она смотрится со стороны. В конце концов, кому она нужна? Это, во-первых. А, во-вторых, чем этот бал, по сути, отличается от празднований дня рождения Анабель? Там ведь тоже были дворяне, и были танцы, и это её не смущало. Так зачем же лишать себя нежданного удовольствия?
Напряжение спало, с лица Эллины не сходила улыбка. Появилось приятное необъяснимое ощущение внутри.
Второй танец она даже отдала другому кавалеру, третий вновь танцевала с соэром.
Кружа партнёршу по залу, Брагоньер напряжённо высматривал кого-то и, наконец, найдя, довольно приподнял краешки губ.
Музыка смолкла, и соэр отвёл Эллину на прежнее место.
- Берите бокал, госпожа Тэр, и идите в буфет. Там вас встретят. Заметите или почувствуете что-то неладное - немедленно сообщите кому-то из магов. Развлечения на сегодня закончены, началась работа. И в ваших же интересах проявить предельную бдительность. Я буду время от времени проверять, как вы там.
Улыбка исчезла с лица гоэты. Она кивнула, покорно взяла своё шампанское и отправилась в указанном направлении. Краем глаза Эллина видела, что Брагоньер направился к какому-то мужчине, стоявшему у стены ближе к выходу.
Байда притаилась за колоннами и пристально наблюдала за танцующими.
Как она и предполагала, тени помогли ей проскользнуть внутрь вслед за очередной парой гостей, и теперь оставалось только ждать.
Байда подготовилась: сила внутри неё достигла предельной концентрации, эмоции бурлили, готовые в нужный момент превратиться в сметающий всё на своём пути ураган. Она знала, что времени будет немного, всего одна попытка, и Байда собиралась не успустить свой шанс.
Почти все свои деньги она потратила на наряд. Не поддалась соблазну купить алое или чёрное, остановив выбор на неброском. Ей нужно быть незаметной, не выделяться из толпы. Очередной блондинкой, дочерью какого-нибудь почётного горожанина, впервые приглашённой на такое мероприятие. Отчасти это было правдой: никогда прежде Байде не приходилось бывать на балах. Но она не боялась: цель затмевала все другие чувства, не позволяла терять концентрацию, проявлять привычные девушке её возраста слабости и комплексы.
Байда рассеянно улыбалась, отвечала неопределённым движением плеч на попытки пригласить её на танец, завести разговор. Она была слишком занята, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Духи подтвердили, что Гланер Ашерин бродит неподалёку.
Байда гадала, осмелится ли он попробовать проникнуть на бал, или просто натравит на кого-то свою тварь. Ей, собственно, было всё равно, главное - не упустить момент, оказаться рядом с ним, привлечь внимание.
Незаметно проверив, на месте ли отравленный кинжал, нервно глянула на артефакт, подвешенный на золотую цепочку на манер украшения - ещё не зарядился, энергии хватит только на короткое время.
- Айг, ты здесь? - одними губами спросила Байда, отступая в тень.
- Здесь, моя милая, - прошелестел голос в её голове. - Тут опасно: на балу маги. Лучше уходи, мы слабее них. А инквизитору всё равно, кого жечь. Им нужны тёмные, чтобы уничтожать их, без них жизнь теряет смысл. Не жди жалости.
- И не собираюсь! Для меня нет жалости, есть только месть. Что ж, если нужно, я умру, но Доновер будет отмщён.
Она остановила слугу с подносом с напитками, выхватила бокал, залпом осушила его, медленно облизала губы, и поставила фужер на место. Теперь Байда улыбалась: она вышла на охоту.
Плавно покачивая бёдрами, Байда скользила к выходу, по периметру обходя бальный зал. Ей казалось, что она уже кожей ощущала присутствие Гланера Ашерина.
Позвоночник вытянулся в струну, дыхание участилось - а снаружи волны обаяния и спокойствия. Теперь Байда позволяла за собой ухаживать - когда он войдёт, то не должен понять, что его ждут. Пусть его взгляд скользнёт по ней мимоходом, как по одной из многих.
