Александра Лисина - Право сильнейшего. Книга 2
С огромной скоростью.
Прямо на голову Дангора.
В первый миг у меня едва сердце не остановилось, когда перед нам выросла сплошная стена пламени. В груди резко похолодело, пальцы инстинктивно сжались так, что не просто побелели, а кажется, едва не сломали Лину каменную чешую. Снизу пахнуло жутким жаром, от которого затрещали волосы. Потом донесся смрадный выдох, ознаменовавший собой скорую смерть от еще одной волны такого же пламени. Наконец, мне стало окончательно ясно, что мой персональный хранитель сошел с ума, решив пойти в лобовую атаку, но потом что-то плотное накрыло меня тяжелым кожаным покрывалом, и о том, что случилось дальше, я могу стоить только гадать.
Наверное, Лин когда-то успел выудить из моей памяти кадры из старых послевоенных фильмов, где рассказывалось о летчиках-асах, идущих на таран противника, когда другого выхода не оставалось. Наверное, что-то в этих кадрах его впечатлило: то ли самоотверженность умирающих летчиков, то ли безнадежная обреченность, мгновенно оборачивающаяся страшноватым, но неподдельным триумфом. То ли завораживающее ощущение собственной победы, следом за которым по пятам приходит спокойная уверенность смерти... я не знаю. Он никогда об этом не рассказывал. Ни до, ни после. А я не настаивала.
Но, так или иначе, Лин сделал то, что делает летящий на полном ходу ястреб, когда желает грудью сбить заветную добычу - он рухнул на тяжело поднимающегося демона из-под самого купола неба. На полной скорости. Разом. Всей своей немаленькой тяжестью. Умудрившись при этом не попасть на чужие клыки, успешно миновав сразу с десяток протянутых крючковатых рук. Не сгорев, не разорвав свои крылья, которыми до последнего укрывал меня, как коконом. Ударил его всей массой, сбивая с намеченной траектории. А потом обрушился на относительно слабую перепонку правого крыла, разрывая ее в клочья зубами, когтями, всем телом. Одновременно кусаясь и царапаясь, разламывая прочную чешую, разрубая сравнительно хрупкие кости, вырывая их с мясом. До тех пор, пока сила собственной тяжести на заставила его сорваться и повиснуть на жестоко обломанном крыле демона. Ровно до тех пор, пока взбешенный монстр не отрастил себе еще одну лапу и не отшвырнул от себя надоедливого комара вон.
Мне сложно судить, почему у Лина получилось его поранить. Возможно, дело все в том, что в нем на тот момент было слишком много от истинного демона? Или, наоборот, слишком мало? Кто знает, в чем причина? Но факт в том, что порванное крыло Дангор залечить уже не сумел. Не успел просто. Потому что ему не повезло находиться в подвешенном состоянии между небом и землей, потому что в это время он не планировал, а как раз набирал высоту. Потому что у Лина оказалась ядовитая слюна. И потому, что от такого мощного удара тяжелый демон просто не сумел увернуться. А когда порванное крыло подломилось и не удержало его вес, громадное тело, сотканное непонятно из какой плоти, неумолимо повлекло его вниз. На каменистое Плато с острыми скалами и тихо плачущей неподалеку Степью, которую расчертили глубокие борозды почти бездонных трещин.
Наверное, мы упали одновременно. Наверное - потому, что такой страшный грохот вряд ли раздался бы лишь из-за нас с Лином. Но подробностей я не видела - мой маленький хранитель до последнего закрывал меня своими крыльями. Даже когда я еще не поняла, что произошло. Даже когда отчаянно он раздирал бок истошно взвывшего врага. Когда срывался с его лап. Когда падал. А потом молча умолял меня держаться. И когда разбивался о скалы, даже не помышляя о том, чтобы хоть как-то смягчить свою участь.
Он упал далеко в стороне от сражающихся. Упал, никого не задев и не поранив. Но упал страшно. С жутким хрустом и тихим стоном, тут же заглушенным звуком второго падения. Он просто рухнул с огромной высоты, как внезапно потерявшая опору луна. Ничком свалился на покореженное Плато. Прокатился несколько десятков шагов и так замер, больше не в силах дышать.
От жуткого удара меня тоже смяло, расплющило, как сломанную куклу, внутри надежного кокона из плотно сомкнутых крыльев. Почти раздавило от перегрузки. Изломало. Издергало. Измучило и переломало. Но не убило...
Да.
Каким-то чудом все-таки не убило. Хотя сознание я потеряла качественно и, судя по всему, довольно надолго.
Сколько времени я провела в отключке, трудно сказать. Может, пару минут. Может, все двадцать. Пока блаженно плаваешь в Тени, время не ощущается. Да и желаний, по большому счету, никаких уже нет. Только и помнишь, что где-то далеко... когда-то давно... были те, кто имел для тебя значение. Где-то были и те, для ты был когда-то важен. А еще было отчаяние, боль, сомнения. И так много горя, что к нему, против всех правил, совсем не хотелось возвращаться.
Но я еще помню, что в Тени меня кто-то потревожил. И помню настойчивый голос, уверенно зовущий куда-то прочь. Помню тусклый коридор из светящихся звезд. Помню ночь, которая ласково пыталась закрыть мне глаза. А еще помню Воронку, возле которой когда-то вышибла одной знакомой Твари передний зуб. И теплый свет, где промелькнула чья-то смуглая, крепкая, подозрительно знакомая рука, за которую я бессознательно ухватилась, как за родную, и вместе с ней, наконец, выбралась из мрака.
- Держись, Гайдэ... держись и ничего не бойся: я не позволю тебе упасть!
Спасибо, брат. Кажется, ты в очередной раз спас мою душу.
Глава 19
- Гайдэ... Гайдэ, вставай... открой глаза... Гайдэ...
- Я слышу, брат, - прошептала я, с трудом поднимая чугунные веки. - Слышу. Я в порядке.
- Вставай, - настойчиво позвал "Гор", мягким холодком обдувая мою щеку. - Ничего еще не закончилось. Ты должна встать. Пожалуйста, Гайдэ, очнись и подними голову. Дангор еще жив.
Что? Кто? Ах да, этот чертов демон...
Огромным усилием я заставила себя моргнуть, а потом со стоном перевернулась на бок. Твою мать... больно. Такое впечатление, что меня жестоко переломали во всех местах, а потом склеили заново и велят теперь плясать на чужом празднике. Оу-у-у... мама... как же все болит! Все тело. Будто его долго и упорно били цепями. Хотя, может, оно и правильно, потому что с такой высоты и так шмякнуться...
Внезапно вспомнив о важном, я охнула и испуганно села.
- Лин!!!
А потом увидела его и чуть не вскрикнула.
- Лин... господи, Линкхард!!
Он лежал совсем недалеко - мой храбрый, самоотверженный, бесконечно преданный демон, который никогда не умел выбирать между мной и собой. Вернее, он давно выбрал. В мою пользу. И сегодня сделал все, чтобы даже в той безвыходной ситуации, в которой мы оказались, закрыть меня собой.
Он выглядел страшно - изломанный, исковерканный падением, с одним левым крылом, нелепо задранным кверху. Второе лежало неподалеку - жестоко оторванное и измятое, как старая тряпка.
