Галина Гончарова - Корни зла
— Приносил. Как ты догадалась?
— Мы с тобой не первый раз сталкиваемся. И ты не первый раз по ушам получаешь. Вот я и изучила твои методы. Ни хвоста ты в магии не понимаешь, плетения грубые и корявые, только что силы немерено. Но будь ты природным магом, а не кровопийцей — ты бы обязательно учился. Хоть в Универе, хоть частным образом. Плетения оказались бы тоньше и грациознее. А у тебя они скучные и примитивные. И отбить легко, и разрушить. А каким образом маг-неумеха может получить много силы? Да только жертвой.
— Все так. Вот вы мне на жертву и пойдете. Заряжу пару амулетов. Мне нужно будет много сил, чтобы спокойно править в Элварионе.
Дирмас ехидно улыбался.
— У тебя ничего не получится, — подал голос Тёрн.
— Получится.
— Как это хрестоматийно. Герой говорит злодею: «Ты не добьешься своей цели, мерзавец!» И помирает на алтаре с кинжалом в глотке и непреклонностью во взгляде, — прокомментировала я.
— Именно, Ёлочка, именно. Даже если у меня и ничего не получится, вас это никак не затронет. Вам на том свете будет все равно. Кстати, а почему я оказался в роли злодея? Это моего отца убили, мою мать преследовали, как загнанное животное, меня объявили вне закона…
— А если ты рискнешь поплыть на корабле, тебя еще и притопят на неглыбком месте, — дополнила я. — Сирениды прекрасно помнят твою ауру. Считали из памяти гройнов.
— Да, с этими рыбохвостыми я промахнулся. Но могло быть так удачно… Я бы получил власть в Милотане, а потом элвары сами пришли бы под мою руку.
— После пятого кувшина водки чего только не примечтается… — посочувствовала я.
— Ничего, в этот раз все будет хорошо. Вы у меня в руках. И в живых я вас не оставлю. Ёлочка, мне даже жаль, что вы окажетесь мертвы и не увидите моего триумфа.
— Если ты таки станешь королем Элвариона, я буду только рада, что померла. Некоторых вещей лучше не видеть. Дурак на троне — хуже чумы в короне.
— А вы у нас еще и непризнанная поэтесса?
— И не у вас, и вполне признанная. Мои стихи про Буздюка до сих пор поют!
— Бедный Буздюк. Что ж, круг замыкается. Он попал в руки к вам, вы — в руки ко мне…
— Значит, это судьба, — печально вздохнула я. Тёрн хранил молчание. Ругаться я все равно умею лучше, а поторговаться не выйдет. Умирать все равно придется. Долго и печально. Кстати…
— И когда ты нас собираешься жертвоприносить?
— В полночь, как и положено. Обряд длится сутки. Начну я с братишки. А ты, ведьмочка, пойдешь на сладкое.
— Кислое.
— Что?
— А, неважно. Важно другое. Сейчас еще и полудня нету.
— Так.
— Замечательно. Нам что — двенадцать часов думать о смерти? Вот уж неохота. Скажи, имею я право на последнее желание? Как достойный противник и просто красивая женщина?
Я постаралась, чтобы мои движения выглядели наиболее соблазнительно, откинула связанными руками волосы и чуть выдвинула вперед грудь. Эх, вот Березка проделывает такое, даже не моргнув глазом, и получается очень сексуально, а у меня… а у меня на голове стог сена и половые признаки лучше искать на ощупь. Увы.
Но в глазах элвара загорелся интерес.
— И что же ты хочешь, женщина-противник?
— А чего может хотеть женщина? Норковую шубку и виллу в Ницце, — опять не удержалась я.
— Что?
— Простите, детские мечты. Так вот. Мое последнее желание — день любви вот с этим типом, — я развернулась и ткнула пальцем в Тёрна.
Элвары опешили.
— Ёлка? — Тёрн просто не понял, почему здесь и сейчас меня разобрало.
— Вам что — некогда было?
Дирмас тоже не понял. Вот и ладненько, вот и чудненько…
— И некогда, и просто неохота. А сейчас у нас целый день впереди. Если я правильно помню все функции этих ошейников, там есть и запрет на причинение себе и друг другу вреда, так?
— Да.
— Ну, так включи его и дай нам перед смертью почувствовать себя любимыми.
— А может, стихами обойдемся? — попытался вставить Тёрн, но я пнула его по ноге.
— Еще чего! Завтра меня будут пытать, так хоть сегодня удовольствие получу!
— Что ж, логично, — мерзко ухмыльнулся Дирмас. — Старайся, Ёлочка. Я буду приглядывать за вами. И если мне понравятся твои навыки в постели, я даже подарю тебе, лично тебе, жизнь и свое внимание — на пару дней.
— О, я буду очень стараться. И думаю, что тебе понравится, — мурлыкнула я. — Вот у Тёрна никогда не было претензий, правда, дорогой?
— Абсолютная, — подтвердил элвар. И даже не поморщился от боли. Рабские ошейники не давали солгать, но разве я сказала неправду? У Тёрна действительно не было никаких претензий. У нас ведь вообще ничего не было…
— Что ж… — Похабству улыбочки на морде Дирмаса мог позавидовать любой режиссер порнофильмов. Он достал из кармана что-то похожее на палочку с несколькими сучками и последовательно надавил на четыре из них. — Теперь вы никому не сможете причинить вред или совершить самоубийство. Вот ключи от ваших наручников. Расковать друг друга вы и сами сумеете. И трахайтесь на здоровье… ха-ха, пока оно у вас есть…
Так мерзко посмеиваясь, он вышел за дверь. Тёрн тут же схватил ключи, притянул меня к себе — и принялся возиться с цепями. Не прошло и минуты, как они оказались на полу, а я взялась освобождать элвара.
— Ну вот. Мы почти свободны. Замечательно.
— Замечательно?! Ёлка, ты с ума сошла?! Зачем тебе понадобилось торговаться за такую чушь?!
Я только головой покачала. И показала на ошейники, на комнату вокруг — недаром же Дирмас обещал наблюдать за нами… И мягко взяла элвара за руку.
— Я тебя тоже люблю. Пусть хоть это у нас будет, если больше ничего нельзя.
Фиалковые глаза были полны тоски и боли.
— Почему так поздно для всего… так поздно…
— Мы еще живы, любовь моя.
Другие слова его не убедили бы. Я первая потянулась губами к его губам, и Тёрн поцеловал меня, сперва стесняясь и медля, а потом более сильно и страстно.
Мы срывали друг с друга одежду, как безумные. Не знаю, о чем думал Тёрн. А у меня в голове билось суматошное: Вот так вот… Лишь бы не догадался… Лишь бы я смогла…
Первый порыв страсти хлестнул по нам ураганным ветром — и умчался, оставив нас на кровати — обнаженными и пристально глядящими в глаза друг другу. Фиалковые глаза элвара светились любовью и нежностью. Родной мой, как же ты так… Почему я не подумала, почему ты не подумал…
Единственный мой, неповторимый, любимый… почему я раньше этого не понимала, почему не говорила…
Я потянулась к элвару и пробежалась кончиками пальцев по его лицу, стараясь запомнить все, до самой малейшей черточки. До последней морщинки, мельчайшей складочки…
