Катерина Полянская - Лунная школа
Еще немного пререканий, и Айзек вместе с магами-проявителями ушли. Крейстон был в бешенстве. Мало того что вчерашние подростки обставили его, так еще и выставили слабым перед другими скарабеями. Он готов был рвать и метать, но вместо этого вынужден был просто стоять и ждать, что же будет дальше.
Ожидание продлилось несколько минут. Столько потребовалось, чтобы Арабель смогла подтвердить — посторонние действительно ушли, а не затаились где-то неподалеку.
— Вот теперь предлагаю обсудить условия магического соглашения… — продолжил Шален.
— Иначе ты выльешь яд и расплющишь жука? — Мариам старалась, чтобы в голосе звучало превосходство.
Получалось из рук вон плохо.
— Рад, что мы понимаем друг друга, бабуля.
Ее натурально перекосило.
— А что, если я хочу жить вечно? — все еще пыталась делать хорошую мину при плохой игре особа, которой перевалило за две сотни лет.
— Не хочешь, — спокойно возразил Шален. — Иначе бы не хранила яд. К тому же изо дня в день беспокоиться, а не подлили ли его во что-нибудь, тебе тоже вряд ли понравится.
Крейстон на этот раз даже спорить не стал.
— Мы желаем получить назад похищенные у нас магические предметы, — первым обозначил свое условие он, а Мариам кивнула. — Я бы попросил еще и Шалиссу, но, подозреваю, по этому пункту договориться не удастся…
— Наверное, ты удивишься, но я — не предмет! — прошипела и сморгнула навернувшиеся слезы. — Мной нельзя распоряжаться, как какой-то вещью.
Больно было, как в первое утро, когда я проснулась в незнакомом городе. Странно… Я думала, что справилась с этим. Оказывается, не до конца.
— Так я и думал, — разочарованно покачал головой ректор «Скарабея».
Моя очередь. По законам магии, обеих магий, после этих двоих, в чьих условиях содержатся вопросы жизни и смерти, я тут самое заинтересованное в договоре лицо.
— Я хочу спокойно учиться, свободно общаться с обеими своими семьями и самостоятельно решать, где жить. Чтобы меня больше не пытались использовать в борьбе проявителей и метаморфов. Больше никаких опасных стажировок! И я не собираюсь скрывать от мамы, как со мной обошлись.
Отчиму это очень не понравилось. Но что он мог поделать?
— Поддерживаю. — Кэйлик улыбнулся самыми уголками губ и обнял меня за плечи.
— Крейстон, ты сделаешь меня своим преемником на посту ректора элитной школы «Золотой Скарабей», — продолжил пополнять договор условиями Джарс. — Да не смотри ты так, я — Вольстенгард и просто возвращаю свое наследство! И да, прекрасно понимаю, что за пять лет учебы ты с меня шкуру спустишь.
Мы с Кэйликом переглянулись. Теперь все честно! Будет. Через несколько лет.
Возникло еще несколько мелких пунктов: о том, каким образом Шален передаст ректорам их имущество, и о судьбе проделанного Джарсом хода в стене. Его решено было оставить, но сохранить в секрете.
Магический договор оказался интересной штукой. Все то время, пока мы говорили, в воздухе кружил большой лист плотной бумаги с золотистым тиснением по краям. Ручка с рубином, я видела такую в магазине, принадлежащем… теперь, наверное, Шалену, методично заносила в документ каждое сказанное слово. К концу «рубин» посветлел, стал прозрачным. У Крейстона и Мариам были собственные магические печати, Кэйлику же пришлось дать свою кровь… До сих пор жуть берет при воспоминании, как он эту ручку «заправлял» и настраивал на себя.
Но результат, подразумевавший «долго и счастливо» для нас всех, того определенно стоил.
Эпилог
За два с половиной года ничего не изменилось. В том плане, что мы с Кэйликом опять пререкались. Правда, сегодня делали это в Лунном дворце для бракосочетаний.
— Ты обещал, что дашь мне спокойно доучиться! — клокотала от негодования я.
— Разве я мешаю? — отбивался жених, борясь с улыбкой.
— Еще два с половиной года!
Про безумную нагрузку из-за того, что приходится учиться в обеих школах сразу, промолчала. С него станется, затребует выбрать что-то одно.
— Шалисса, любовь моя, я умею считать. — Он все-таки нахально улыбнулся.
У-у, так бы и… поцеловала! Но потом все-таки стукнула. А потом опять поцеловала.
— Тогда что я здесь делаю? — Я обвела взглядом роскошный интерьер и в очередной раз за вечер пришла к выводу, что даже не заметила, как позволила заманить себя в ловушку.
— Выходишь за меня замуж, конечно! — Кэйлик взял мои ладони в свои и слегка погладил костяшки большими пальцами. Его голос зазвучал тише и мягче: — Так нужно, Шали. И именно сейчас, пока Крейстон и Мариам опять не начали тянуть тебя в разные стороны. После обряда я стану единственным, кто имеет на тебя хоть какие-то права.
Он прав, но примерить на себя новую фамилию все равно было страшно.
Шалисса Орлгорд.
Мамочки-и-и…
— А я получу точно такие же права на тебя! — сказала, просто чтобы не сдаться легко.
— Договорились, — улыбнулся тот, кто последние мгновения был моим женихом.
И с минуты на минуту станет мужем.
О, Луна!
— К тому же, — склонившись к моему уху, интимно прошептал любимый, — ты и так единственная, кому позволено пререкаться со мной на глазах у нескольких десятков горожан.
Тут он прав, конечно. Метаморфа, которой я себя ощущала в последнее время, не привыкла выставлять свою личную жизнь на обозрение стольким зрителям. Наверное, оттого и дергалась.
Я бросила на Кэйлика виноватый взгляд.
Когда прежняя госпожа Орлгорд под давлением Мариам-Милики отдала кристаллы Шалену, они с Кэйликом решили забыть о завещании отца и все наследство поделить поровну. В итоге каждому досталось по два кристалла-ключа, а пятый забрала Мариам. Последнее никого особо не расстроило, все же она часть семьи и сделала для города достаточно, а когда предложила через несколько лет передать Лунную школу вместе с кристаллом мне, Кэйлик ей все интриги простил.
Условия были не совсем приемлемы, так что окончательного соглашения мы пока не достигли. Живая легенда желала, чтобы я полностью порвала с магией скарабеев. Из-за крови метаморфов моя связь с жуком была не так уж сильна, так что разрыв был возможен. Но я не собиралась отказываться от части себя из-за каприза вредной старухи!
Крейстон тоже не скупился на предложения: причисление к солнечной элите, работа вне города… Меня это не интересовало.
Их соперничеством воспользовался Кэйлик, чтобы поскорее затащить меня на брачный обряд.
В остальном все шло неплохо. Я училась, а в выходные жила на два дома — Вайрисов и Орлгордов. Сама затрудняюсь определить, где проводила времени больше. За внимание Арабель боролись сразу два поклонника, Шален и Джарс. Оба действовали с настойчивостью одержимых, поэтому ничего удивительного, что на ее пророческих рисунках при попытке нарисовать «того самого, единственного» появлялся то один, то другой. Сестричка страшно переживала, парни напирали, а я тихо радовалась, что хоть не оба сразу красуются на изображениях.
