Александр Розов - Дао Кенгуру
– Ну, теперь ясно, – сказал он, – обеднела Англия, исчезли Джеймсы Бонды, и пришлось очередной раз ползти за помощью к богатому американскому дядюшке.
– Издеваетесь, Стефан? – проворчала она, – А это не смешно. У этой Британии все через задницу, даже стандарты рапортов идиотские. Они прислали первое задание, я обалдела. Вместо нашей анкеты с окошками написаны вопросы, ****ь, как для статьи в научный политологический журнал. И рапорт надо отправить завтра, *****!
– Ситуация… – произнес Кентавр, – …Может вам попросить Тореро и Люггера?
– Зачем? – буркнула она, – Вы думаете, они умеют писать политологические статьи?
– Конечно, Джоан, они не умеют, зато их хороший знакомый умеет.
– Это какой знакомый?
– Это профессор Лукас Метфорт, – пояснил он.
– Что?! Тот профессор Метфорт, который составил вашу хартию?
– Ну, – Кентавр опять пожал плечами, – про это я точно не знаю, может, он, может, нет, однако, политологическую статью он может сочинить запросто.
– Понятно… – спецагент Смит помассировала ладонью затылок, – …Но с чего вдруг он будет мне помогать?
– Например, по приколу, – сказал Кентавр, – говорят, док Лукас дядька с юмором.
…
Параллельные события. Атолл Номуавау.
Около полуночи в местном часовом поясе.
К югу от Увеа, к северо-западу от Тонга и к северо-востоку от Фиджи лежит коралловая банка Номуавау, в форме овала, вытянутого на десять миль вдоль оси вест-норд-вест. В действительности, это не банка, а настоящий атолл, на частично-погруженном барьере которого разбросаны миниатюрные островки-моту. На географических картах это, как правило, не отмечено, однако жителям Номуавау данное обстоятельство безразлично. С незапамятных времен они живут на этом атолле в хижинах «fare» на ножках-сваях над мелководьем. Суши на атолле Номуавау так мало, что ставить дом над ней считается глупостью. Менялись эпохи, и перечерчивались политические карты мира, но здесь, на Номуавау, это почти незаметно. Все так же устроен быт, и все также правят на атолле короли – «ariki» из рода Татокиа, происходящего, как говорят мифы, от Ниоалио, сына великой птицы-шторма Таухириматеа. Если верить мифам Tiki, то Ниоалио был среди спутников великого древнего короля – ariki-roa-roa Мауна Оро, объединителя Океании – Гавайики, пришедшего из страны Uta-Ru-Hiva, прародины утафоа – праполинезийцев.
Во время Зимней Войны за Хартию, король Фуопалеле Татокиа и с ним еще два десятка молодых мужчин с Номуавау сражались в отряде коммандос. Правда, король и его люди примкнули к Народному флоту по случайному стечению обстоятельств (в ходе довольно обычного в этих краях вооруженного столкновения вокруг склада контрабандистов), но теперь это не имело значения. Главное, что ariki Фуо был одним из немногих настоящих туземных лидеров, поддержавших Алюминиевую революцию. Произошло это недавно, в конце прошлой осени, но с тех пор на атолле Номуавау случилось больше событий, чем за предыдущее столетие. Достаточно отметить, что на этом атолле 3 февраля состоялась первая сессия Верховного суда Меганезиии.
А сегодня, вернувшись с вечерней рыбалки, ariki Фуопалеле узнал о таком событии: на Номуавау пришла фрегантина с гостями. Фрегантины (18-метровые парусно-паровые катамараны в стиле «стим-панк») стали в Полинезии распространенным классом малого круизного транспорта за несколько лет до Алюминиевой революции. Вопрос в том, кто гости. О них сразу сообщила королю Фуопалеле королева Пунпаи, вторая из пяти жен. Пунпаи оставалась на берегу за старшую, поскольку все равно сидела дома со своим новорожденным мальчиком, принцем Поэтеоуа.
– Ariki-a-faakane, – начала вторая королева, применив торжественную форму «король и мужчина, хозяин дома», – спроси меня: почему этот proa встал к vakataio твоего fare?
– Хэх… – произнес король Фуопалеле, бросив взгляд на силуэт фрегантины, стоящей у плавучей платформы-причала своего дворца (в смысле, большой хижины). В тусклом мерцании звезд трудно было различить какие-то детали. На вид, в этой фрегантине не наблюдалось ничего особенного, и король повторил, – …Хэх! Ну, скажи мне, Пунпаи, vahine-te-ariki, почему этот proa встал к vakataio моего fare?
– Потому, что я так приказала, о ariki! – гордо объявила королева Пунпаи.
– Там, на proa… – начала пятая жена короля, 17-летняя Оуэ-Моа, устроившаяся на краю веранды хижины, и кормившая грудью двухмесячную дочку, принцессу Тафи-о-Леи.
Королева Пунпаи быстро прижала палец к губам и подмигнула младшей королеве (это значило «не торопись, а то не получится такая веселая игра»). Король Фуо в некоторой задумчивости потер ладонью свой нос, вдохнул, расширив ноздри, как водяной буйвол, ударил кулаком по своему колену, и спросил:
– Скажи, Пунпаи, почему ты приказала, чтобы этот proa встал к vakataio моего fare?
– Я так приказала, Фуо-Па-Леле, потому, что там очень важные гости.
– А много ли там гостей, Пунпаи?
– Там шестеро гостей, о ariki-a-faakane!
– Тогда, назови их имена, о vahine-te-ariki!
Так диалог дошел до ключевого пункта, и королева Пунпаи, усевшись поудобнее на циновке рядом с гамаком, где спал ее новорожденный сын, начала перечислять, для порядка загибая пальцы.
– Во-первых, это верховная судья Уитни Мнгва, та, что пришла с Ури-Муви Старком, капитаном эскадрона «Нормандия-Неман», в Микронезию на Палау из африканского Мозамбика, когда начиналась война за нашу Хартию.
– О! – произнес король, – Я помню hine Уитни. Она была у нас в феврале!
– E-o o ariki! – откликнулась Оуэ-Моа, – здесь Уитни была, когда родилась моя дочь.
– E! Так было, Оуэ-Моа – подтвердила Пунпаи, и продолжила, – с Уитни Мнгва двое ее воинов: Гбоо и Дгао.
– О! – король кивнул, – Я помню их. Хорошие воины, внимательные, ловкие.
– E-o o ariki! Кроме них там еще один воин. Оули из Техаса, мастер выстрела.
– О!!! – на этот раз возглас короля выражал неподдельное удивление, – Оули Техас из Америки, волшебный револьвер Конвента. Это очень интересно. А кто еще двое?
– Еще двое… – тут королева Пунпаи выдержала театральную паузу, – это Лукас и Олив Метфорты, те, про которых говорят, что они прочли Хартию среди искр Океана Звезд. Говорят еще, что Визард Оз, первый после Сэма Хопкинса, демона войны, это их сын.
– O Maui a Pele ho-i-hiva! – воскликнул король, – Почему над fare-te-mutoi до сих пор не поднят вымпел с волной канаков?!
– Потому, что ты до сих пор не приказал этого сделать, о ariki, – ответила Пунпаи.
– Так, я приказываю! Хэй! Роаихи!
– Ua haapao oe o ariki! – отозвался вооруженный парень, дежуривший у причала, один из младших родичей короля.
…
Еще несколько минут, и на флагштоке над fare-te-mutoi (хижиной собраний) на легком ночном ветру затрепетал вымпел: золотой зигзаг на черном фоне: «волна канаков». Как нетрудно догадаться, вахтенный боец на борту фрегантины заметил этот зигзаг, будто мерцающий на фоне звездного неба, и негромко ударил в корабельный гонг. А на звук гонга на палубу вышел офицер, и поинтересовался.
