Александр Лысиков - Сказка Горелого леса
В такт мелодии он бил врагов, превосходящих его числом, но не умением. Взмах-удар, и чья-то голова покатилась под ноги. Взмах-удар, и отлетела чья-то волосатая лапа. Взмах-удар, и на полянку вывалились чьи-то кишки. В какой-то момент Тёмное войско отступило в изумлении от «воина Добра», потрясшего противника не столько умением крутиться или умелым обращением с холодным оружием, сколько своим самопожертвованием и несгибаемым духом.
— Да подожди ты драться, давай поговорим! — крикнул раненый в голову гоблин, — да и передохнём малость.
— Не о чем мне с вами договариваться, — Тильм взмахнул мечом, — не может быть никакого договора между Добром и Злом.
Он направил обоюдоострый меч в альва, за спиной которого находился Старый дуб, но тот с визгом отскочил в сторону и меч, направленный сильной рукой «вольного стрелка», врезался в основание дерева и срубил его почти под корень. Густая крона обрушилась на нечистый народец и нанесла не малый урон в его ряды.
— Ургакх! — рявкнуло Тёмное войско, — слава Повелителю!
И вот от Реки прибежало пополнение гоблинов с украденными у рыбаков сетями, и от Горы — тролли с кинжалами и боевыми дубинками, а над головами закружили предвестники большой беды — чёрные вороны.
И больно было «вольному стрелку» от мысли о неминуемой смерти, тёмные думки начали одолевать его буйную голову и крикнул добрый герой:
— Помирать, так с песней!
И запел, и закружился Тильм Улленстоун в неравной схватке, нанося удары то мечом, то кинжалом направо и налево:
— Нас ждёт терпеливо
Наставник великий
в долине, лежащей средь гор.
Там реки бурливы,
а горные пики
тверды, как у гнома топор.
Нас с тобою позвала на великие дела
Альма-матер Шамбала, Альма-матер Шамбала.
Наконец Тёмным силам удалось набросить на воина рыбацкие сети и, как тот не отбивался, его обезоружили и связали по рукам и ногам. Два могучих тролля привязали Тильма к отломанной от Старого дуба длинной и толстой ветке, взвалили себе на плечи и понесли к Подземному колдуну Эсперу. Все оставшиеся в живых особи Тёмного войска пошли за ними в надежде получить обещанную Повелителем награду.
— Если бы их было двое или трое, то мы бы с ними не справились, — говорил один гоблин, зализывая рану на своей раненой лапе.
— Взяли бы, — пролаял непонятно откуда взявшийся варг. Во время схватки их не было видно, а теперь Тёмное войско пополнилось за счёт волшебных волков, но на подобную наглость никто из сражавшихся не обратил внимания. Все их мысли были только о награде — как бы Эспер не обманул. Но сам Повелитель тёмных сил к толпе не вышел, а послал самого доверенного тролля по кличке Перс:
— В чём дело, Тёмный народ? Зачем вы собрались?
— Мы принесли «вольного стрелка» и хотим получить за него награду, — проорали гоблины, альвы и варги.
— Сейчас вам вынесут вашу награду, а как вы будете её делить — не наше дело, — ответил им Перс и открыл дверь своим товарищам, что бы они пронесли «вольного стрелка» в Подземелье. Вскоре из ворот вышел седой, облезлый тролль с ведром золотых монет и высыпал половину прямо на головы собравшихся воинов Тёмного братства. Началась давка и свалка за каждую упавшую монету. Тролли засмеялись и, закрыв ворота, пошли в Подземелье.
— Зачем им деньги? — говорил Перс своим собратьям, несшим оставшееся золото и «воина Добра», — ладно нам, мы их в кости проиграем друг другу, а варгам да гоблинам что с ними делать? Хвалиться, кто из них круче и богаче? О-хо-хо! Молодец ты, Крир, небось, ты им немного отсыпал?
— Я что, дурак, что ли? — сказал седой тролль, — конечно, им меньше досталось. Мало того, что в ведро не влезло даже тысячи монет, так я ещё и лапой поддержал их, чтобы поменьше высыпалось. А гоблины и альвы теперь не смогут доказать, что им меньше досталось.
— Ну да, там наверху такая свара поднялась, что всё равно денег не сосчитать. Они теперь друг на друга будут думать, а не на нас. Хитёр ты, Крир, ох и хитёр.
Наконец тролли внесли «вольного стрелка» из каменного перехода в Тронный зал, который был освещён многочисленными факелами. В середине зала на высоком троне сидел Эспер.
— Положите его на ковёр и идите прочь, — мрачно сказал он, тролли послушно выполнили его приказ.
— Ты Тильм Улленстоун, «вольный стрелок» родом из саксонского племени? — спросил Эспер.
— А ты проклятый колдун Подземного дворца? — дерзко ответил вопросом на вопрос Тильм.
— Ну, вот мы и познакомились, — Эспер радостно потёр ладони, — теперь можно и поговорить по душам.
— Не о чем нам с тобой разговаривать, — крикнул «вольный стрелок», — если хочешь моей смерти, то бей скорей, не тяни за нервы.
— Если бы я хотел твоей смерти, то ты был бы уже мёртв. Нет, Тильм, ты нужен мне живой.
— Тогда развяжи мне руки, — потребовал Тильм, — докажи свои добрые намерения.
Эспер вытащил из ножен, висящих на поясе, кинжал и со словами:
— Знаем мы ваши намерения, лучше ноги освободим, — перерезал верёвку на ногах «вольного стрелка» и похлопал в ладоши. Вбежавшему Персу он велел принести ещё одно кресло.
* * *Красная девочка выбросила старую кошёлку в ближайшие кусты и направилась в знаменитый на весь Город кабак. Перед входом её остановил проспавшийся Курьер и приподнял хорошенькое личико за подбородок:
— А ты ничего, милашка. Интересно, что ты делаешь сегодня вечером?
Своим вопросом он вывел из себя временно продвинутую старуху. Будь у неё побольше времени, Красная девочка ни за что не упустила бы случая поболтать и, возможно, подцепить видного собой Курьера, но сейчас ей срочно требовалось найти «вольного стрелка» или, на худой конец, его биослед. Иначе её появление в Городе становилось абсолютно бессмысленным и весьма опасным. Поэтому она круто послала Курьера:
— Иди куда смотришь и смотри куда идёшь, идиот.
— У ты какая! — подивился тот, — а не хочешь покататься на «Мерсе»?
Он показал на обочину дороги, где был припаркован красивый автомобиль.
— Катись колбаской по Малой Спасской, — отпарировала Красная девочка, вырвалась из его рук и с гордо задранным носом вошла в кабак.
— У ты какая, — сказал Курьер, сел в машину и понёсся в Городскую ратушу, поднимая клубы пыли и разгоняя сигналом всё тех же свиней, гусей и попрошаек. Колдунья между тем вошла в столовую залу и подошла к стойке.
— Чем могу послужить? — широко улыбнулся хозяин.
— Налейте мне, пожалуйста, молочка и подайте парочку бисквитов, — мило прощебетала девочка.
