akchisko_san1 - Рики Макарони и Клуб Единства
— А это так мерзко выглядит, — поморщился брат, указывая на кипящее на рисунке зелье, полностью воспроизводящее варево в оригинале, за исключением запаха.
— Здесь нужно просчитать, как повлияет на зелье изменение качества компонентов. Ну, свежести, — сказал Рики.
— Крашеные волосок единорога или рогатая улитка не портят зелье, но делают его симпатичнее, может быть, — предположил Пит. – Ты мог бы это проверить?
— Котел может взорваться от твоих экспериментов. Но я напишу, спорим, Снейпу никто не сдаст ничего подобного. И никаких подозрений насчет того, что я списывал, — ликовал Рики.
— Ну и учеба у тебя, — покачал головой брат. – А если котел взорвется, тебя по частям склеят?
— Не знаю. Теперь надо сделать трансфигурацию, а Мак–Гонагол придирается, как Снейп. Знаешь, что задала? Сочинение о практическом применении пройденных превращений.
— А какие это? – поинтересовался Пит. Выслушав отчет Рики, он начал вдохновенно излагать:
— Новинка для модниц. Перекрашивай платье, и каждый раз оно новое…
Выворачивай стаканы, поскольку это никому не причинит вреда, а будет одно и то же…
Рики усердно записывал.
— А как насчет заклинаний? – спросил он брата, исписав для Мак–Гонагол два свитка. Делать уроки было одно удовольствие.
— Классные фокусы! – сказал Пит, который к тому времени уже прочитал учебник. — Можно незаметно колдовством заставлять танцевать посуду нежеланных гостей, в другой раз не заявятся. И вообще тут все прямо для кухни. Берешь палочку, направляешь на банку, вытягиваешь желе и заставляешь левитировать. Оно стекает и равномерно размазывается…по ковру.
Рики обхохотался, но так и написал, предполагая, что чувство юмора у профессора Флитвика достаточно развито.
Но особенный интерес у Пита вызвали магические растения и их свойства.
— А я и не знал, что перед варкой некоторые растения лучше оглушить из соображений милосердия.
Лето пролетело очень быстро, как все хорошее, и приближалось время готовиться к новому учебному году.
Возможно, Рики был единственным учеником, который после получения письма из «Хогвартса» не отправился делать покупки в Косой переулок. Одновременно с письмом прибыл Поттер и привез все, что указано в списке. Рики, рассчитывающий отправиться в Косой переулок с Питом, был слегка разочарован, но и порадовался, что ему не нужно понимать Поттера, а можно от себя позлиться.
Перед началом учебного года Пит сам велел подробно описать ему нрав дрессируемой кошки, а также информировать о процессе. Он велел посылать сов с письмами домой, с тем чтобы родители пересылали ему в школу.
На этот раз Рики провожали отец и брат. Всю дорогу они болтали, и Рики даже удивился, что стремится попасть в «Хогвартс», вопреки тому, что было год назад. Одно то, что Пит знал о мире магии, делало сам этот мир в глазах Рики куда более привлекательным.
Между двумя платформами Рики не заметил никого похожего на волшебника, и по времени все должны были уже находиться в поезде, значит, ему тоже следовало поторопиться.
— Ты пройдешь прямо сквозь барьер? – уточнил Пит.
— Угу, — пробормотал Рики, бросая беспокойный взгляд на часы – они показывали 11. 58.
Быстро обняв брата и отца, которые пожелали ему отличных успехов, он растворился в стене и оказался на платформе 9 и ¾.
Глава 3. Клятва.
У него была веская причина торопиться на поезд – и не та, состав вот–вот тронется в путь. Толпы почти не осталось, все разместились по вагонам. Втащив сундук за собой и отпихнув его с дороги, Рики бросился туда, куда так спешил – в туалет.
Там было чисто и тихо. Впрочем, не очень, поскольку в остальных кабинках кто‑то находился. Рики занял последнюю.
Он вышел и как раз думал, стоит ли мыть руки, когда двери других кабинок распахнулись и в поле его зрения возникли три знакомых лица. Рики хорошо знал их, поскольку учился со всеми на одной параллели.
Артур Уизли, также крестник Гарри Поттера, был потомственным и притом истинным гриффиндорцем. Рыжий, весь в веснушках, своей самоуверенностью он с первой встречи не понравился Рики. Дик Дейвис, мальчик с соломенными волосами и затравленным взглядом, был напичкан всевозможными сведениями, которые, впрочем, не помогли ему в учебе. Он был студентом «Равенкло». И наконец, Эди Боунс, внешне ничем не примечательный шатен, был хорошо известен всем, кто позволял себе любое отступление от правил, ибо читал нотации по призванию. Даже его отзывчивость, за которую он попал в «Хуффульпуфф», не могла расположить к этому моралисту.
Четверо хмуро переглянулись.
— Надо же, какая встреча! – произнес, как и следовало ожидать, Артур Уизли; он был самым непосредственным из собравшихся. Остальные, пожалуй, предпочли бы разойтись, даже не поздоровавшись.
Для Рики из всех студентов других колледжей не было типов неприятнее; хотя нет, в «Гриффиндоре» был. Он знал, что остальные испытывают подобное же чувство к нему и друг к другу. Пожалуй, менее всего его раздражал Дик, для неприязни к нему не было особого повода, кроме того, что она возникла и копилась постепенно после вполне дружеского знакомства; а нет, однажды Дик рассказал о нем кое‑что, и вообще он был просто занудой. Хуже дело обстояло с Боунсом, который несколько раз ловил Рики и считал себя вправе его отчитывать, тот еще праведник. Артур Уизли шпионил за Рики для Поттера, причем на редкость бестактно, поддерживал выступления Филипса против «Слизерина» и вообще был просто нахалом. Эди не выносил его за то же самое, в отличие от своих брата и сестры, которые также учились в «Гриффиндоре» и предпочитали Уизли с приятелем родному брату. Артур тоже не жаловал Эди, отчасти в ответ на аналогичное отношение, а скорее потому, что был любителем нарушать правила вместе со своим приятелем Ральфом Джорданом. Еще до распределения Дик дурно отзывался о «Хуффульпуффе», «где одни тупицы», но попав туда, Эди, естественно, придерживался иного мнения. Кроме того, забава Артура однажды привела к тому, что Дик упал с метлы и чуть не разбился. Вот таким образом все четверо, будучи каждый истинным представителем своего колледжа, не выносили друг друга.
— Встреча так себе, — без особого дружелюбия ответил Рики.
Все трое в знак согласия приглушенно фыркнули, и получилось очень громко.
— Как поживает Ники? – поинтересовался Артур у Эди. Он проявил максимальную бестактность, свойственную «Гриффиндору», спросив худшее из того, что мог: Ники был тем самым братом Эди и гордостью «Гриффиндора», спортивным комментатором.
— У него и спроси! – вспыхнул Эди.
Тем временем Рики и Дик, торопясь покинуть туалет, самым дурацким образом столкнулись в дверях, и – обменялись взглядами, ясно сказавшими обоим, что никто не собирается пропускать другого вперед. Рики возмутился тем больше, что был уверен – любого другого Дейвис пропустил бы спокойно.
