Джулия Джонс - Крепость Серого Льда
— Слышащий просит вас следовать за ним. — Арк отошел в сторону, уступая дорогу. Райф взглянул на него и заметил, что единственный кусочек его кожи, не тронутый кровопускальным ножом, — это впадина у горла. Он понял, что сулл перевел только жест старика, но не его слова. Старик говорил на неизвестном языке, но последние два слова явно предназначались для Райфа — и приглашения куда-то пройти в них не содержалось.
Глаза Арка и Райфа встретились, и Райф, сам не зная почему, дохнул паром ему в лицо и столь же безотчетно положил руку на плечо Аш.
Арк почти ничем не выдал своей тревоги, когда увидел цвет ее глаз. Под нетронутой кожей у него на горле напряглись мускулы, и он нашел взглядом своего хасса. Маль утвердительно наклонил голову, и Райфу стало ясно, что синева, наполнившая глаза Аш, что-то значит для них.
Он продолжал сжимать ее плечо, пока они шли к самому дальнему из каменных холмиков. Люди в доспехах из моржовых костей стояли вдоль дороги, прижав большие пальцы к углублениям на древках своих копий, и смотрели на пришельцев с недоверием. Они все уже немолоды, заметил Райф, хорошо чувствовавший угрозу в их поведении. Воины помоложе, наверно, ушли на запад, во льды — охотиться на тюленя.
При свете, льющемся из жилища Слышащего, стали видны ямы с золой и застывшей кровью. Сам Слышащий стоял позади источника света и манил к себе Райфа пальцами, черными и скрюченными, как у мертвеца.
Райф так привык обходиться без тепла, что жара в землянке ошеломила его. В глазах потемнело, и он вспомнил, что два дня ничего не ел. Запах моржового мяса, похожий на запах свинины, вызвал у него тошноту.
Слышащий снял свою шубу и положил на скамью из черного камня, а затем жестом пригласил Аш и Райфа сесть туда, рядом с маленькой лампой из мыльного камня. Стены, законопаченные клочками шерсти и кожи, странно поблескивали. Райф понял, что у него «оттаивают мозги», как говорили в клане, когда всерьез задумался, не пошли ли уши Слышащего на затычку одной из трещин.
Они сидели молча, пока Арк не вошел в землянку и не закрыл за собой дверь. Ручной ворон, раскачиваясь вниз головой на насесте из китовой кости, что-то шамкал — этой птице прижгли железом голосовые связки, как только она вылупилась из яйца. При виде Райфа он сел прямо и уставился на него своими черными бусинами. Райф от неловкости сказал первое, что пришло в голову:
— Утром мы отправимся в дорогу. Пойдем на восток, пока погода еще держится.
— Ты не знаешь дороги на восток, кланник. — Арк налил воды под дверь, закупоривая землянку на ночь.
Кровь бросилась Райфу в лицо. Сулл прав. Ни один кланник не знает этих мест и не знает, как из них выбраться. Он сам не понимал, зачем это брякнул. Они с Аш ни разу не говорили о том, что будут делать, когда доберутся сюда, и оба они нуждаются в отдыхе.
Но теперь ему хотелось одного: скорее уйти отсюда.
— Ты мог бы рассказать нам, как идти на восток, Землепроходец, — сказала Аш. Райф, хотя это и было сказано в его поддержку, не обрадовался, когда она заговорила. Безумное, горячечное ощущение нашептывало ему, что если она будет молчать и вести себя тихо, ее не заметят и не захотят забрать себе.
Сулл тяжело встал, и они увидели перевязь с ножами у него за спиной.
— Знание о путях суллов дается дорого. Хочешь, чтобы я выдал их задаром, будто это какие-нибудь оленьи тропы?
— Я хочу узнать, что здесь происходит, — выпалил Райф. — С чего это Несогласный распластался на земле, когда нас увидел? И почему у тебя на запястьях кровь?
— Это моя кровь, кланник, — когда хочу, тогда и лью. Может, ты еще будешь указывать, когда мне по нужде ходить?
Райф набрал воздуха, чтобы ответить, но тут безухий старичок прошипел что-то, могущее значить только одно: «Молчать!»
В наступившей тишине Слышащий разлил по трем роговым чашам какую-то дымящуюся жидкость. Райф благодарно кивнул, принимая одну из них. Жидкость пахла морской солью и брожением. Арк и Аш пригубили свои чаши. Старик, примостившись на полу, смотрел на Райфа и ждал, чтобы выпил он.
Напиток обжег Райфу язык. В густой жидкости плавали какие-то волокна, застревающие между зубами. Было так горячо, что Райф не разобрал вкуса. Он ожидал чего-то едкого, но то, что осталось во рту, отдавало только рыбой и чуть-чуть свинцом.
Слышащий снова наполнил его чашу, сказав:
— Оолак.
— Питье из перебродившей акульей кожи, — пояснил Арк. — Слышащий сам его делает.
Райф кивнул. Он хорошо знал, что такое напитки домашнего приготовления. Тем Севранс гнал такое зелье, что никто, кроме близких родственников, не соглашался его пить. Для Райфа и Дрея было делом чести смаковать его и стараться превзойти друг друга в похвалах. Тем ругал их за дурачество и ворчал, что не стоит человеку заводить сыновей.
Райф улыбнулся и хлебнул из чаши. Слышащий подлил ему в третий раз. Теперь Райф пил с жадностью: волшебное питье напоминало ему об утраченном, не принося при этом боли.
— Открой дверь, Райф, чтобы дым вышел, — донесся откуда-то издалека голос Аш. Райф поднял голову, чтобы посмотреть на нее, и заметил, как переглянулись Слышащий и Землепроходец. Райф смутно сознавал, что Арк не ответил ни на один из его вопросов, что главный здесь старик, а не сулл, и что кланнику здесь надо держать ухо востро. Он сознавал все это, но мысли его уже тяжелели. Акулье пойло, дым от лампы и жара замедляли движение его крови. Он все понимал, но сделать ничего не мог.
Он медленно поднялся на ноги. Под дверью наросла полоска мокрого льда. Райф взялся за дверное кольцо, но Арк опустил руку ему на плечо.
— Этой ночью поднимется мора ирит, ледовый туман.
Райф отпрянул — он знал, что это такое. Однажды ночью Кормак Полу-Бладд, старший сын Речного Вождя, нес караул на берегу Мелководной, и старый крозериец, нашедший поутру его тело, принял его за водяного, таким синим стал Кормак.
Райф уселся на место, и Слышащий опять наполнил его чашу. Когда Райф поднес ее к губам, Аш тронула его за ногу и шепнула:
— Будь осторожен.
Он видел, что она хотела бы сказать больше, но не может из-за чужих. Не умея разгадать, какое чувство таится в ее глазах, он выпил. Кто она такая, чтобы остерегать его? Снаружи поднимается ледовый туман, но дверь запечатана наглухо, и есть вещи похуже, чем сидеть в тепле и пить.
Это самое он и делал. Время шло, дым от лампы густел, морской лед за стенами землянки трещал и ломался. Никто не разговаривал. Слышащий опускал фитиль лампы все глубже в китовый жир. Райф привалился к стене и уронил тяжелую голову. Но спать становилось все труднее. Уже уплывая в забытье, он заметил, что Арк следит за ним холодными, всезнающими глазами.
