Том Арден - Танец Арлекина
— Хочешь узнать свое будущее, детка?
Но даже тогда, сжимая девушку в объятиях, старик слышал, как, перекрывая веселый гомон ярмарки, где-то вдали стучат походные барабаны, как их грохот приближается к деревне по заросшей лесом долине.
Войско Синемундирников неумолимо приближалось.
Сайлас Вольверон умел видеть в темноте. Еще тогда, когда он был мальчишкой и глаза его были подобны зеленым озерам и сверкали так, как теперь сверкали глаза Каты, он мог с закрытыми глазами ходить в темноте. Все Диколесье, все его извилистые корни и колючие ветки запечатлелись в сознании Сайласа так, словно были выгравированы на стали. Однако потеря зрения стала для него ужасной утратой, и ничто не могло сравниться с тем кошмаром, который он увидел тогда, когда был еще зряч.
— Папа!
Старик склонился к дочери, и девочка, взглянув на изуродованное лицо отца, сразу забыла о том, что рассердилась на него за то, что он долго не отзывался. Ката протянула руки и поправила капюшон Сайласа.
День клонился к вечеру.
Старик и девочка ходили по проходам между фургонами и кабинками. Кате повезло — она успешно взобралась на самый верх груды кокосовых орехов и получила приз — толстую тряпичную куклу с нарисованной улыбкой от уха до уха. Войдя в темный шатер, девочка с замиранием сердца смотрела на женщину с рыбьим хвостом и ее безголового мужа. А потом отец усадил ее на замечательного пони с колокольчиком на шее.
Пони поскакал по проходу.
Вдруг послышался визгливый выкрик:
— Синемундирник!
Выкрик донесся оттуда, где проход сворачивал влево. Вот он прозвучал вновь — словно приглашение. В полотняном павильончике было прорезано окошко, а в окошке появлялся и тут же исчезал крошечный человечек в синей курточке.
Ката радостно рассмеялась.
Около павильончика быстро собиралась толпа. Кате мешали смотреть чьи-то широкие спины, толстые ляжки, пыльные юбки с турнюрами. Девочка изо всех сил вытягивала шею. Послышалось новое восклицание:
— Красномундирник!
Человечек в синей курточке исчез. На его месте подпрыгивал человечек в красном.
— Синемундирник! —и снова выпрыгнул человечек в синем.
— Красномундирник! — появился человечек в красном.
— Синемундирник!
— Красный!
Это было кукольное представление — игра в Красно— и Синемундирников. Вольверон, сжимая руку дочери, вздрогнул. Он и не думал, что бродяги-кукольники по-прежнему разыгрывают эту балаганную пьеску. Ведь прошло столько времени с тех пор, как состоялось настоящее сражение. А для Каты куклы были просто смешными маленькими человечками. Что старик мог сказать ей такого, чтобы она узнала правду? Куклы подпрыгивали все быстрее и быстрее. Красный, синий человечек, и снова красный, и всякий раз кукла выкрикивала свое имя.
Пауза. Над занавесом пусто. А потом вдруг снова:
— Синий!
Пауза.
— Синий, синий, красный.
Сцена опять опустела. Ката затаила дыхание. Казалось, что сейчас нет ничего важнее на свете, кроме догадки, какой же человечек выскочит — синий или красный.
Ката подняла повыше свою куклу, чтобы та тоже увидела.
— Синий!
— Красный!
И снова пауза. Открылся задник, на котором была нарисована картинка — гряда зеленых холмов, а выше — заснеженные горы.
— Папочка, это же наша долина! — воскликнула Ката. Внизу, под сценой, застучал барабан. Потом над краем занавеса медленно-медленно появился человечек в синем мундире. Сначала была видна только его треуголка, потом появился нос. О, какой большой был нос, какой распухший! Наконец появился и расшитый золотом мундир. Кукла задрала нос, расправила плечи и начала раскачиваться вперед и назад. В маленьких ручках кукла сжимала штык. Раскачиваясь, она гордо пропела:
Я солдат в мундире синем!
Синий — самый лучший цвет!
Лучше цвета в мире нет!
Этот цвет я обожаю и люблю,
Только синему служу я королю!
Публика зашепталась, послышались смешки, а потом и громкий хохот. Человечек в синем мундире злобно уставился на публику и нацелил на зрителей свой штык.
— Предатель! — крикнул кто-то.
Человечек в синем мундире на глазах становился все уродливее и уродливее. Треуголка сползла ему на уши, мундир бесформенно повис на плечах. Однако он продолжал петь, еще более решительно, нежели раньше:
Синий! Синий! Тру-ля-ля!
Цвет законного короля!
Шум и хохот утихли, и только тогда куклу в синем мундире сменила кукла в красном:
Я синий ненавижу, я красный цвет люблю!
И красному, законному служу я королю!
Кукла в красном мундире была толстощекая, мордашку ее украшала радостная улыбка, и этим она выгодно отличалась от куклы в синем. Эта кукла не тыкала так злобно штыком в сторону публики — он был закинут за спину. Мундир куклы был чистенький, на груди сверкали медали. Кукла маршировала на месте, держа спину прямо и ровно. Толпа приветствовала куклу в красном восторженными выкриками. Вскоре зрители подхватили песенку куклы, и вся долина запела хором:
Восславим дружно красный цвет!
Эджарда Алого лучше нет!
— Ой, папочка, как мне нравится эта куколка в красном мундирчике! — воскликнула Ката, запрокинула голову и запела: — Эджарда Алого лучше нет!.. Папа!
Но где же он? Старик отпустил ее руку… Ката была зажата между толстой старухой в платье с оборками и стариком с брыжами — еще толще нее. Краснолицые, разгоряченные, они покачивались из стороны в сторону в такт песенке. Оборки юбки старухи и брыжи старика сходились и расходились, словно складки провонявшего занавеса.
Ката сжалась.
Заслонив небо у нее над головой, серебряная пивная кружка качнулась в руке старика, уронив пену на шею девочке. Ката вскрикнула, дернулась и вырвалась.
— Папа!
Через несколько мгновений Ката увидела остроконечный капюшон отца, вздымавшийся подобно скале над морем чужих голов. Отец стоял около темно-синего занавеса, расшитого золотыми звездами, и разговаривал с женщиной-ваганкой, предложившей Кате узнать ее будущее. Блеснули кольца на руке у женщины. Она схватила Сайласа за рукав. Он наклонил голову, и они вместе исчезли за занавесом.
— Папочка!
Ката сердито топнула ногой. Почему он бросил ее! Представление в балаганчике продолжалось. Человечек в красном мундире и человечек в синем бегали по кругу и кололи друг дружку штыками, но Ката в ту сторону не смотрела. Она вертелась, сердито зыркая по сторонам.
Вот тогда-то она и увидела арлекина.
