Михаил Исаков - Ловушка для героя
Все.
На поляне перед источником не осталось больше никого. Кровь, трупы, запах цветов и трав. Ловец дрожал мелкой дрожью труса. Очень болела голова.
* * *Ощущение нереальности таяло медленно. Вслед за ним в темноте растворялось чувство спокойной удовлетворенности и покоя. Опять вернулись шум леса, жалобное ржание умирающих коней и хрип собственного дыхания. Ловец отупело смотрел на крылатый труп того существа, что было женщиной.
— Как он с ней жил?
Конечно же, ему никто не ответил. Зато звук собственного голоса привел его в себя, а воспоминание о станционном смотрителе окончательно отрезвило. Скорее всего, на возникшие вопросы никто никогда не ответит. Сила взрыва показывала, что на месте станции остались одни руины. Ни документов, ни одежды, ни свидетелей. То есть не осталось ничего, что смогло бы указать на то, что кто-то поднял тревогу и уничтожил нечто очень похожее на женщину-мутанта. Вернее так: бравые уланы по приказу их непосредственного начальства (увы, погибшего) ценою своих жизней доказали, что мутанты не пройдут. Ловец так и представил, как какой-нибудь столичный борзописец строчит бодрую патриотическую заметку. Ему — борзописцу — хорошо. На основании расспросов "очевидцев" из спасательной команды отписал норму и забыл.
— А мне что делать?
Рапорт не напишешь на основании голых домыслов. Нужно собрать материал, определить причину и последствия произошедшего, да и свидетелей найти необходимо самых настоящих, а не липовых. К тому же, и самое главное, требуется объяснить основания, из-за которых был прерван путь и нарушено предписание следования.
"Ну, еще не совсем нарушено", — подумал Ловец и посмотрел на зарево огромного пожара. Он ухмылялся сам не зная, чему.
Это была "мотанская глина". Там в сарае, в ящиках была сложена белая, с запахом мыла, твердая и сухая как песок пустыни "мотанская глина". Добывают это самую глину на огромной глубине в толще горы монахи Мотанского монастыря и используют исключительно для красочных фейерверков во время народных гуляний. Слава Богам, что они не додумались до другого! Не хочется добавлять, но придется: пока. Пока не додумались.
Ухмылка превратилась в кривую гримасу.
Загадка в том, что добывают-то ее на другом конце планеты, и сюда она никак не могла попасть. Но попала и устроила такой знатный фейерверк. Для того чтобы выяснить вопрос зачем она сюда попала, Ловец должен вернуться обратно к развалинам станции. Это для начала. Дальше от развалин по тракту к побережью, выспрашивая на каждом полустанке, не видел ли кто-нибудь вот таких вот примерно коробок. Естественно его необычный интерес не останется без внимания соответствующих королевских служб и вот тогда… Словом, верх глупости. А раз так, то самое простое и логичное решение, какое могло прийти в голову:
— Ну, это все на… Пусть региональный наблюдатель разбирается.
Когда он обыскивал тело вахмистра, стыдно не было. Все равно мертвым деньги не нужны. Пригодится и кавалерийский стилет, и плащ. Жаль, что лошади либо погибли, либо разбежались, а так… все хорошо.
— Спасибо тебе, солдат.
Ловец постоял над телом улана, повернулся и пошел прочь.
Оставаться здесь было опасно при любом раскладе. К утру во всем уезде жандармы перекроют дороги, к вечеру следующего дня легионеры займут села и поместья, а еще через ночь егеря начнут прочесывать леса. А потом всю неделю "знать не знающих, ведать не ведающих" крестьян будут таскать на допросы к дознавателям Королевского надзора. Знаем, проходили! Попадать в этот капкан совершенно не хотелось. Он и так рисковал, сунувшись в околоток к писарю.
"Слава Богам, он меня не узнал. А ведь мог, ой, как мог".
Здраво рассудив, что ему несказанно повезло, Ловец решил, что лимит везения у него исчерпан. По крайней мере, на сегодня. Впереди его ждала дорога, по которой он пойдет походкой человека, привыкшего к безлошадной жизни. Впереди его ждали спокойствие и умиротворение:
"Допустим, я начну расследование. Хотя бы первичное. Точнее, я его продолжу. А зачем?… Тебе все это надо? Нет, конечно, не надо… И что?"
— И ничего, — ворчал Ловец, ноги которого упрямо шагали в сторону, откуда доносился собачий лай. — Я просто не люблю бросать недоделанную работу.
* * *Деревня, куда пришел Ловец, встретила его шумом. Собаки заливались в бешеном лае, не ко времени кричали петухи и мычали коровы. Не было слышно только людей. Ни одно окно не горело светом, ни одного человека у калитки или ограды. Люди старательно не замечали, что рядом с ними творится что-то неладное. Так уж они устроены, все надо потрогать руками и увидеть собственными глазами. Вилланы, как и всякие необремененные лишними знаниями люди, верили, что где-то водятся гномы, болотники, лешие, вампиры и оборотни. Где-то далеко. Где-то там, за далекими холмами и долами, но только ни в коем случае не рядом. Вокруг все так ясно и понятно. Кому нужны сложности? Правильно. Никому. А то, что зверье бесится, так какой с них неразумных спрос. Глупости все это.
О таких вещах не стоит даже разговаривать с соседями в местном кабаке. За доброй кружкой пива лучше всего обсудить виды на урожай, предстоящие свадьбы или похороны, дела в уезде или в столице. Еще за пивом неплохо обсуждаются личности путешествующих постояльцев, о которых рассказывает уважаемый кабатчик. Их одежду, возраст, род занятий, аппетит, толщину кошелька и причину остановки.
Ловец вовсе не хотел, чтобы о его нем много говорили после его ухода. А куда может отправиться одинокий путешественник в деревне ночью, если хочет остаться незамеченным? Конечно, к деревенской знахарке, куда нормальный сторонний человек никогда не сунется. Ее дом всегда стоит на отшибе, а информации у нее гораздо больше, чем в самом лучшем кабаке. Поэтому Ловец оставил в стороне аккуратные, чистые домики под одинаковыми красно-коричневыми черепичными крышами и пошел в обход, по задворкам.
Деревенька была богатая, и, наверное, она уже давно стала бы селом, если бы не страх вилланов перед дополнительными налогами. Правда, дела делать все равно надо, поэтому и расширяли ее за счет ближайшего болота. Крестьянам было жалко черноземные земли использовать под дворы, так как за землю надо платить аренду помещику. А болота что? Болота, как известно, ничьи, даже не государственные, поэтому селом их деревню, даже если захочешь, по бумагам не проведешь. Закон есть закон.
Вот и проклял Ловец всех окружных баронов, маркизов и все законы вместе взятые, пока пробирался к колдовской хибаре. Каждому же понятно, что ведьмячий дом выставят не на видное место, а на болотные задворки. Его бы вовсе убрать. Поганое это дело. Но страсть как нужное.
