Саймон Хоук - Сломанный меч
Но гиганты, жившие на Ледо, вовсе не были в восторге от этой затеи. Им совершенно не хотелось, чтобы их остров стал связующей точкой между двумя поселками дварфов, еще меньше им нравились купцы и караваны, так что они благополучно разрушали любую дамбу, которую строили дварфы. В результате гиганты и дварфы постоянно сражались между собой, и Сорак понятия не имел, будет ли мост через дельту, когда они окажутся в поселке или нет.
У дварфов имелись и паромы, которые пересекали дельту выше и ниже острова Ледо, но гиганты часто нападали и на них. Поэтому двафры ездили на них очень осторожно, стараясь пересекать дельту в самых глубоких областях и держаться подальше от гигантов. Но ил двигался, шевелился, было довольно трудно оценить глубину дельты, в результате каждая переправа превращалась в игру со смертью.
И тем не менее Сорак собирался идти именно этим путем. Единственная альтернатива — путь на север через Великую Желтую Пустыню, а потом караванный путь вдоль ее северной границы. Однажды они уже пересекли соляную пустыню, и Сорак не собирался повторять это долгое и мучительное путешествие.
Но если они пересекут дельту и доберутся до караванного пути, проходящего через Южный Ледополус, куда им идти дальше? Сорак не имел об этом ни малейшего понятия. Он надеялся получить какое-нибудь указание от Мудреца, но, увы, посланий не было. А пока он знал только одно — на что бы они не решились, они пойдут прямо навстречу неприятностям, а не от них.
Во всех крупных городах Атхас правили короли-драконы. В более мелких гордках и деревнях было полно их приспешников, осквернителей, которые постоянно стремились увеличить свою власть. Сохранителей было намного меньше, чем осквернителей, так что они и их сторонники обычно были вынуждены находиться в подполье.
Они концентрировались в полунезависимые группы, называвшиеся Союз Масок. Быть уличенным в принадлежности к Союзу означало верную смерть, поэтому его члены действовали тайно, в обстановке глубочайшей секретности, но они действовали и старались противостоять осквернителям всеми возможными способами.
Сама структура Союза преполагала анонимность. Он делился на тайные ячейки, в которой члены каждой ячейки знали в лучшем случае членов только двух ячеек, того же уровня, и одну над ними. Таким образом если одна из ячеек была разоблачена, ее быстро отрезали, а членов тех ячеек, которые контактировали с провалившейся, распределяли по уцелевшим. Такая система не давала осквернителям проникнуть в Союз.
К счастью, осквернители не были организованы. Короли-драконы враждовали друг с другом, чем дальше тем больше. Но даже и так, они располагали намного большей властью и силой, чем сохранители. И это сила медленно но неуклонно уничтожала Атхас.
Да, темное солнце поднималось над умирающим миром. С каждым годом все больше и больше ресурсов планеты выкачивались осквернителями в их жадной борьбе за могущество. Правда некоторые говорили, что наука предков изменила климат и превратила большую часть планеты в выжженную пустыню, но Сорак точно знал, что это сделала магия осквернителей.
Он спустился с каменной гряды и подошел к небольшому бассейны в центре оазиса. Какое-то время он просто стоял, глядя в темную голубую воду.
За его спиной Риана зашевелилась. — Доброе утро, — сказал она, села и потянулась. — Ты уже давно проснулся?
— Я не спал.
— Опять?
Он тяжело вздохнул. — В моей голове слишком много мыслей.
— И о чем ты думал этой ночью?
— О легендах, — ответил он. — И о разнице между сказкой и реальностью. Иногда реальность такова, что врагу не пожелаешь. — С этими словами он бросил сломанный меч в бассейн.
Риана прыгнула на ноги и подбежала к нему. — Нет! Что ты делаешь?
Он схватил ее за руку прежде, чем она успела нырнуть в бассейн.
— Пускай он остается там, Риана.
Она уставилась на него, ничего не понимая. — Почему?
— Потому что я не король, — сказал он. — А легенда или не легенда, меч сломан.
— Но он все еще может быть символом!
— Символом чего? Эльфийского пророчества? Да любой осквернитель, увидев сломанный меч, немедленно завопит на всех углах, что поскольку Гальдра сломан, пророчество никогда не осуществится. Я сам не слишком в него верю, но совершенно не хочу видеть, как осквернители выворачивают его наизнанку. Если когда-нибудь и появится у эльфов король, пусть им будет мой дед. У аванжеона хватит силы и мудрости править как следует, на благо народу. Мне кажется, что это намного лучше, чем если бы правил я сам.
— Но подумай, что именно ты выбросил! — с тоской сказала Риана.
— Я уже сделал это, — ответил Сорак, глядя в бассейн, вода которого уже успокоилась и Гальдру не было видно. — Я выбросил реальность, и, поступив так, сохранил легенду. И я не сожалею о моем выборе. Пошли, наполним наши меха. У нас впереди долгая дорога.
Вторая Глава
Они были там всю ночь, ожидая. Они ждали, с потными руками и оживленными лицами, облизывая губы своими языками, их глаза сверкали, предвкушая добычу. Крикет, девушка-полуэльф, могла слышать, как они громко кричали и смеялись, колотили по столам и требовали больше пива. Караван из Балика пришел в Южный Ледополус после обеда, и сегодня весь поселок был полон купцами, путешественниками и наемниками. Люди были самыми худшими из них всех. Обычно в доме было только несколько человек, но теперь, когда караван был в городе, они приходили толпами, в их кошельках звенели монеты и грязные руки тянулись к ним, потрогать, почувствовать, пощипать…
— Все в порядке, мои красотки, сегодня ночью у нас будет полный дом народа, — сказал Турин, откидывая занавес из бус и входя к комнату для переодевания. Высокий, даже визгливый голос дварфа не изменился ни на йоту, хотя те, кто находился в комнате, были в самых разных стадиях переодевания. — Они хотят потратить свои денежки, и я знаю, что вы им дадите взамен, не правда ли?
— Потому что когда посетители получают за свои деньги то, что они хотели, они счастливы, а когда посетители счастливы и Турин счастлив, — пропела Рикка, имитируя его высокий голос. Турин говорил одно и тоже каждый раз, когда в город приходил очередной караван. Было бы неплохо, для разнообразия, услышать хоть раз что-нибудь другое, подумала Крикет.
— Не волнуйся, Турин, — сказала Рикка, плавной походкой подходя к нему, приплясывая и притопывая на ходу, ее большие груди тряслись при каждом шаге. Она остановилась перед Турином, который доходил ей до пояса, и взлохматила густые рыжие волосы дварфа. — Мы освободим их от их денежек, а ты освободишь нас от наших, все как обычно.
