Анджей Сапковский - Зерно правды
Кончики бледных уст дрогнули и слегка поднялись.
— Притягивает тебя Нивеллен в его облике, верно? Сны, о которых он вспоминал, вызывала ты. Догадываюсь, что это были за сны и сочувствую ему.
Создание не шелохнулось.
— Любишь птиц, — продолжал ведьмак, — но это не мешает тебе перегрызать глотку людям обоего пола, а? Поистине, ты и Нивеллен! Красивая бы из вас была пара, чудище и вампирка, хозяева лесного замка. Подчинили бы вмиг всю округу. Ты, вечно жаждущая крови, и он, твой защитник, убийца по первому зову, слепое орудие. Но сперва он должен был стать настоящим чудовищем, а не человеком в маске чудовища.
Большие, чёрные глаза сузились.
— Что с ним, черноволосая? Ты пела, значит пила кровь. Достигла самой сердцевины или тебе не удалось покорить его разум?[65] Я прав?
Чёрная головка легонько кивнула, почти неприметно, а кончики губ поднялись ещё выше. Маленькое личико приобрело жуткое выражение.
— Сейчас, наверное, считаешь себя хозяйкой этого замка?
Кивок, на этот раз более различимый.
— Ты муль?
Неторопливое отрицательное движение головой. Раздавшееся шипение могло исходить только из бледного, кошмарно усмехающегося рта, хотя ведьмак не заметил, чтобы он двигался.
— Альп?
Отрицание.
Ведьмак отступил, сильнее стиснул рукоять меча.
— Это значит, что ты…
Уголки губ начали подниматься выше, ещё выше, рот раскрылся.
— Брукса! — крикнул ведьмак, бросаясь к фонтану.
Из-за бледных губ блеснули белые, остроконечные клыки. Вампирка взметнулась, выгнула спину, как пантера, и закричала.
Волна звука ударила в ведьмака как таран, лишая дыхания, сминая рёбра, пронзая уши и мозг шипами боли. Опрокидываясь назад, он сумел[66] ещё скрестить обе руки в Знак Гелитропа. Колдовство в значительной мере смягчило удар плечами[67] о стену, но и так у него потемнело в глазах, а остатки воздуха вырвались из лёгких вместе со стоном.
На спине дельфина, в каменном круге высохшего фонтана, на том месте, где только что сидела миниатюрная девушка в белом платье, вытягивал поблёскивающее тело огромный чёрный нетопырь, раскрыв длинную узкую пасть, наполненную белыми, острыми как иглы зубами. Болотного цвета[68] крылья развернулись, беззвучно захлопали, и существо ринулось на ведьмака как стрела, выпущенная из арбалета. Геральт, чувствуя во рту железистый привкус крови, выкрикнул заклятие, выбрасывая перед собой ладонь с пальцами, раскрытыми в Знаке Квен. Нетопырь, шипя, резко повернул, с хохотом взмыл вверх и тут же спикировал отвесно вниз, целя точно в шею ведьмака. Геральт отскочил в сторону, ударил и не встретил препятствия. Нетопырь плавно, грациозно, поджав одно крыло, развернулся, облетел его и снова атаковал, раскрыв зубастую пасть. Геральт ждал, вытянув в сторону чудовища меч, держа его двумя руками. В последнее мгновение он прыгнул — не в сторону, а вперёд, ударил наотмашь так, что завыл воздух. Промахнулся. Это было настолько неожиданно, что он выпал из ритма, на долю секунды опоздал с уклоном. Он почувствовал, как когти бестии разрывают ему щёку, а бархатное влажное крыло хлещет по шее. Крутнулся на месте, перенёс тяжесть тела на правую ногу и рубанул резким взмахом назад, снова не попав в фантастически увёртливое существо.
Нетопырь забил крыльями, взвился, полетел к фонтану. В тот момент, когда загнутые когти заскрежетали о камень бассейна, отвратительная, слюнявая пасть уже размывалась, исчезала, хотя появлявшийся на её месте бледный ротик по-прежнему не скрывал смертоносных клыков.
Брукса пронзительно завыла, модулируя голос в ужасающую мелодию, вытаращила на ведьмака переполненные ненавистью глаза и закричала снова.
Удар волны был таким могучим, что проломил Знак. В глазах Геральта заплясали чёрные и красные круги, в висках и темени застучало. Сквозь сверлящую уши боль он начал слышать голоса, плач и стоны, звуки флейты и гобоя, шум вихря. Кожа на его лице занемела. Он упал на одно колено, затряс головой.
Чёрный нетопырь беззвучно нёсся на него, в полёте разевая зубастые челюсти. Геральт, хотя и ошеломлённый волной крика, среагировал инстинктивно. Поднялся с земли, подлаживая темп движений под скорость полёта чудовища, стремительно сделал три шага вперёд, уклон и полуоборот, а после — быстрый, как мысль, двуручный удар мечом. Остриё не встретило опоры[69]. Почти не встретило. Он услышал крик, но на этот раз это был крик боли, вызванной прикосновением серебра.
Брукса, воя, превращалась на спине дельфина. На белом платье, несколько выше левой груди, появилось алое пятно под разрезом размером не больше мизинца. Ведьмак скрежетнул зубами — удар, который должен был располовинить тварь, оказался царапиной.
— Кричи, вампирка, — прохрипел он, утирая кровь со щеки. — Выкричись. Потрать силы. И тогда я отсеку твою прелестную головку!
— Ты. Ослабнешь первый. Чародей[70]. Убью.
Рот бруксы не двигался, но ведьмак слышал слова отчётливо. Они раздавались в его мозгу, взрываясь, глухо звеня, повторяясь эхом, как из под воды.
— Увидим, — выцедил он и пошёл, наклонившись, вперёд в направлении фонтана.
— Убью. Убью. Убью.
— Увидим.
— Вереена!
Нивеллен, с поникшей головой, двумя руками уцепившись за косяки, пошатываясь, стоял в дверях особняка.[71] Нетвёрдой походкой он пошёл к фонтану, неуверенно махая лапами.
— Вереена! — рыкнул снова[72].
Брукса резко оглянулась. Геральт, занося меч для удара, подскочил к ней, но реакции вампирки были значительно быстрее. Пронзительный крик — и очередная волна сбила ведьмака с ног. Он упал навзничь, покатился по гравию аллейки[73]. Брукса выгнулась, сжалась для прыжка, клыки в её пасти блеснули как разбойничьи кинжалы. Нивеллен, растопырив лапы как медведь, попытался её схватить, но она крикнула ему прямо в морду, отбросив сразу на несколько саженей назад, на деревянные подмостки под стеной, которые подломились с оглушительным треском и завалили его кучей брёвен.
Геральт уже был на ногах, бежал, полукругом огибая двор, стараясь отвлечь внимание бруксы от Нивеллена. Вампирка, хлопая краями белого платья, понеслась прямо на него, легко, как мотыль[74], едва касаясь земли. Уже не вопила, не пробовала превращаться. Ведьмак знал, что она устала. Но знал также и то, что даже уставшая она остаётся смертельно опасной. За спиной Геральта Нивеллен грохотал досками, рычал.
