Н Джеймисин - Сто тысяч Королевств
— Давай же, — услышала я голос. — Поторопись. Он уже ищет тебя — и найдёт нас. Совсем скоро.
***
Огромное, безликое пространство открылось моему взгляду — так вот куда перенесла меня магия Арамери, пронизав плоть Небес? Мы торопливо спешили, и сколь бы я, лишившись дара речи от изумления, не оглядывалась, кругом было лишь холодное безлюдье.
— Арена, — ответил на мой немой вопрос мальчик, шедший впереди. — Кое-кто из Высокой Крови считает себя воителем. А это — их забавы. Сюда.
Я оглянулась в сторону покинутой ниши: интересно, нет ли способа перекрыть, подпереть её, что ли, да так, чтобы Владыке Ночи не было хода за нами.
— Нет, не сработает, — сказал мальчик, проследя мой взгляд (и намерения). — Но сам дворец ограничивает его власть над ночью, навроде этой. Сейчас он может охотиться, полагаясь лишь на собственные чувства. — (Сейчас? С чем же в сравнении это "сейчас"? — подивилась я.) — Явись ночь безлунной, опасность была бы поистине нешуточной, но сегодня он — лишь человек.
— Человек, значит? — резко выдохнула я, чувствуя как дрожит (дребезжит) слабеющий голос.
— Будь это не так, сейчас бы ты не бежала рядом что есть мочи, пытаясь спасти свою шкуру. — Что ж, видимо, бежала я не вполне быстро: мальчик оглянулся, ухватывая меня за руку и заставляя прибавить скорости. Мельком я разглядела его лицо — заострённое к подбородку, узкое и скуластое (из тех, что с возрастом обретают красоту).
— Куда ты тащишь меня? — Способность шевелить мозгами потихоньку возвращалась ко мне, медленно, но верно. — К Вирейну?
Он лишь насмешливо фыркнул. Арена закончилась, перейдя в запутанный лабиринт белоснежных коридоров.
— Не глупи. Нам надо затаиться.
— Но тот… человек… — Ньяхдох. Теперь я вспомнила, где слышала это имя. И помните, детёныши, тёмной-тёмной ночью не вздумайте шептать это имя, — сама собой пришла на ум присказка. — Коль не хотите, чтоб вам ответили.
— А, значит, всё же — человек, да? Всё хорошо, пока он позади. — Мальчишка ловко свернул за угол (проворный, зараза, я оступилась, догоняя и стараясь не отстать). Он бегло обшарил глазами коридор, словно ища что-то. — Да не волнуйся ты так. Я всё время удачно удираю от него.
Не самое мудрое заявление, тем паче — слышимое из уст младенца.
— Я… я х-хочу к В-вирейну. — Постаралась было добавить в голос власти, но всё впустую — мне бы хоть дух перевести, да и страх сидел ещё глубоко в подкорках.
Мальчишка остановился, но не из-за меня.
— Здесь! — уверенно заявил он, прижимая ладонь к одной из преламутровых стен. — Atad?ie!
И стена отверзлась.
Словно рябь пробежалась по воде. Руку паренька окутало жеумчужно-белое сияние, разошлось в стороны мерной зыбью, преображаясь в брешь — проход — дверь. А за стеной простирался странной формы проход, не столько комната, сколько простенок, навроде узкого лаза. Как только щель обрела размеры, довольные для нас обоих, мальчик потянул меня за собой, затаскивая внутрь.
— Что это? — ошеломлённо пролепетала я.
— Омертвевшие Небеса. Знаешь, все эти изогнутые коридоры, закруглённые комнаты… а меж ними — иная половина дворца. Та, которой никто не пользуется… кроме меня. — Он обернулся ко мне, блестя глазами и кривя губы в усмешке. Недоброй усмешке из разряда "ничего-хорошего-тебе-не-светит-дорогуша". — Здесь мы и отдохнём. Но недолго.
Я попробовала для начала отдышаться и тут же ощутила подкатившую к горлу слабость (сказывалось недавнее лихорадочное возбуждение от пережитого страха). Стена в последний раз замерцала, покрывшись рябью, и сомкнулась за моей спиной, обретая прежний монолит. Я облегчённо съехала спиной по соседней (благодарность пересилила недоверие). И лишь потом позволила себе рассмотреть моего спасителя.
На вид лет девяти, но ростом лишь чуть-чуть уступая мне, тонкокостный и вытянутый (подобно стремительно растущему юному побегу). Не Амн, по цвету кожи, — но и с моей (тёмной) ничего общего; разрез глаз — как у людей с земель Тэма, резко изогнутый к вискам. Зелёные глаза эти, усталые и печальные, один в один напоминали мне собственные (да и матушкины). Никак его отцом был очередной неприкаяный бродяга-Арамери.
А он, тем временем, изучающе мерил меня взглядом. Чуть погодя расплылся в широкой ухмылке:
— Си?ех.
Два коротких слога.
— Сиех… Арамери?
— Просто Сиех. — Он беспечно, по-детски, потянулся, вытягивая руки над головой с почти бескостным изяществом. — Да и ты-то смотришься не очень… большой особой.
На полноценную обиду сил определённо не хватало.
— Иногда это весьма… полезно, — ответила устало, — когда тебя… недооценивают.
— Да, что и говорить, выигрышная стратегия. — Он выпрямился с молниеносной быстротой. Лицо приняло сосредоточенное выражение. — Станем рассиживаться на месте, и нас догонят. En!
Я подскочила, напуганная возгласом. Но глаза Сиеха были направлены вверх, на потолок. Секунда, и в руки ему упал жёлтый детский мячик.
Озадаченная, я перевела взгляд. Мёртвоё межнебесье расходилось на несколько ярусов вверх, ровным трёхгранным штреком. Пусто. Никаких дыр. Никаких парящих в воздухе любителей побросать игруушки.
Меня словно ожгло пугающим подозрением, я зыркнула на паренька.
При виде моей озадаченной физиономии мальчишка зашёлся смешком, бросил мяч на пол и уселся сверху, скрестив ноги. Поёрзал, устраиваясь поудобнее, — секунду мяч не двигался с места, а затем неожиданно взмыл в воздух, зависнув в нескольких футах от каменного настила.
И тогда дитя, не бывшее ребёнком, протянуло мне руку.
— Не бойся, я пришёл не со злом, — сказало оно. — Разве я не помогаю тебе?
С недоверием озирая его руку, я вжималась спиной в стену как можно глубже.
— Знаешь, я ведь вполне мог бы водить тебя по кругу. И, в конце концов, вернуть ему.
Ещё бы. Но, помедлив, я доверилась протянутой ладони. Эта сильная хватка не могла принадлежать ребёнку.
— Нам чуток наверх, — пояснил он.
И вместе с шаром взмыл вверх, по стволу шахты. Я болталась на буксире, словно пойманный в ловушку кролик.
***
Есть кое-что, память моего детства. Песня. Ну же… Как оно там?.. Ах, да. Трикстер, трикстер, хитрый лис, / Цап за солнце — и свались. / Скатишься ли посолонь? / Скроешься ли от погонь? / По излучине и вниз…
Заметьте, разве речь шла о нашем солнце?
***
Сиех вскрыл ещё два потолка и целую стену, прежде чем доставить нас в конечном счётё на место (очередную мёртвую межнебесную клеть, по размерам — серьёзную соперницу для приёмной дедушки Декарты). Впрочем, рот от удивления я распахнула вовсе не по этой причине.
