Андрей Легостаев - Хонсепсия
Часа через два перед ними оказалась пропасть (чуть меньше, чем та, на обрыве которой он провел ночь). Через пропасть был перекинут навесной мостик из бревен, связанных пеньковой веревкой, с веревочными же перилами. Уж на что Анри повидал виды в своей жизни, и то его чуть не затошнило при виде этой ненадежной переправы, расшатывающейся над многоярдовой глубиной.
Жанна же спокойно шагнула на мост и пошла, ведя за собой осликов. Анри смотрел, как раскачивается из стороны в сторону мост и понимал, что ступить на эти шаткие бревна, скрепленные подгнившей веревкой, не сможет — они наверняка рухнут, когда он будет на середине. Жанна достигла противоположного края мостика и обернулась.
— Сэр Анри, ну что же вы?!
Анри хотел плюнуть на все и повернуть прочь. Господи великий, он же не боялся, когда против него шли пятеро хорошо вооруженных бандитов, он сражался с одним кинжалом против льва в сирийской пустыни, он, в конце концов, без тени страха провисел над подобной пропастью почти ночь. Да что с ним?! На лице не отразились эти чувства. Он вступил на мост, держась за веревку, служившую вместо перил, — если мост все ж рухнет, он уцепится за веревку и выберется по ней.
Пронесло…
К ночевке они подходили, когда на небе уже появились звезды и тоненький серпик молодого месяца. Жанна зажгла факел и всматривалась в кусты, закрывающие подножие горы, вдоль которой шла тропа. Только она хотела раздвинуть ветки, как ее остановил негромкий голос Анри:
— Погоди, там кто-то есть.
— Что? — то ли не поняла, то ли не расслышала девушка, которая на ходу продолжала рассказывать очередную историю о каком-то деревенском мужике, которому жена навесила рога даже с самим совершенным, проповедующим, что плоть — это грязь, а женщина — бездна.
Он придержал ее за рукав и приложил палец ей к губам.
— Тише, — сказал он. — Там, за кустами, кто-то есть.
— Да кто там может быть? — искренне удивилась Жанна. — Где-то здесь — наша тайная пещера. От зверей мы посыпаем порошок Белого Камня, а посторонних людей тут и не бывает никогда.
— Там кто-то есть, — повторил Анри. — Там может быть кто-то из тех, кто едет на праздник к твоему святому, как его?..
— Антарпрассу, — напомнила она и ответила: — Вообще-то, может. Эти пещеры знают все жители гор. Я специально развожу запасы по тайникам, — она кивнула на навьюченного ослика.
— Нет, — покачал все же головой рыцарь, — там не человек. Какой-то зверь, большой и очень опасный.
— Ну что вы говорите! — улыбнулась девушка. — Порошок Белого Камня отгоняет любых зверей. А, вот и вход в пещеру. Есть тут кто? — громко прокричала она, но ответа не последовала. — Вот видите, никого там нет!
Жанна раздвинула кусты и решительно вошла в черноту входа. Анри внимательно прислушиваясь, остался снаружи. На всякий случай он переложил факел в левую руку и обнажил оружие.
В то же мгновение раздался пронзительный крик и какой-то грозный рык, могущий вогнать ужас в кого угодно, только не в Анри. Он приготовился к бою. И еще успел констатировать, что совершенно спокоен, в отличие от того эпизода, когда едва нашел в себе силы ступить на подвесной мост.
Жанна вылетела из пещеры, споткнулась, растянулась на земле с криком:
— Хозяин гор! — воскликнула Жанна. — Уходите, сэр Анри, я успокою его!
И тут же, встав на четвереньки, начала петь заклинание на своем певучем языке, перемежая фразы с какими-то чужими словами, звучащими резко и грубо.
Зверь, стоящий на двух ногах, но на голову выше самого рослого человека, сдуру напоролся на выставленный Анри клинок, заревел от боли и бросился на обидчика, посмевшего потревожить его в уже обжитом убежище.
Это был медведь — матерый, сильный, красивый.
Лучше всего было уклониться от поединка — незазорно. Но тогда наверняка погибнет девушка. К чести Анри надо сказать, что в этот момент он совсем не думал о том, что без нее будет блуждать по этим горам бесконечно долго. Он просто встал на ее защиту, как и положено рыцарю.
Могучие когти, сравнимые с кривыми сарацинскими кинжалами, впились человеку в плечо. Он непроизвольно отпрянул и натолкнулся на быстро поющую заклинания девушку, чуть не упал. Она отползла подальше, но петь не прекратила. Два ослика тоскливо закричали, повернув морды к происходящему, от страха у них словно копыта приросли к земле.
Размахивая факелом, Анри наступал, и на какие-то мгновения ему удалось отогнать зверя дальше, в пещеру.
Он приготовился к смертельному поединку. В принципе, он всегда готов, но выходить один на один против разъяренного медведя ему еще не доводилось. Но он знал, что человек, тем более вооруженный мечом, способен противостоять этому хищнику, знал достоверно и, возможно, именно это знание спасло ему жизнь.
Факел, валявшийся на земле, потух, когда на него упала пронзенная в сердце туша. Анри обессилено повалился на поверженного медведя. Поодаль, словно причитая, жалобно пела свои заклинания девушка.
— Все кончено, — прохрипел Анри, — заходи.
И, злясь на себя, от боли потерял сознание.
Когда он пришел в себя над головой, чуть в стороне, уютно потрескивал факел, освещая облюбованную зверем пещеру. Анри лежал на шкурах, обнаженный по пояс, Жанна склонилась над ним, прикладывая к ранам на левой половине груди смоченную чем-то очень холодным повязку. Он дернулся, чтобы встать.
— Лежите, лежите, — зашептала Жанна. — Лежите, сейчас я обработаю ваши раны… Да, чуть не забыла — у меня есть вино, сейчас я вам дам, это подкрепит ваши силы.
— Не надо, я не люблю вина…
Она удивилась. Она не поверила. Она все ж принесла флягу и заставила сделать несколько глотков. Вино оказалось очень приличным, горячим теплом разлившись где-то в груди.
— Вы один победили хозяина гор, — восхитилась девушка, продолжив перевязку. — Вы — герой. Я сразу поняла это, как только увидела. Я сразу почувствовала себя с вами в безопасности. Хотя какие в горах опасности, разбойников здесь нет, а хозяин гор так редко встречается. К тому же я знаю заклинания, он бы не тронул меня. Нет, не тронул, — словно убеждая сама себя, повторила девушка. — Только как его не отпугнул порошок Белого Камня? Наверное, забыли в прошлый раз посыпать, а за два года запах точно выветрился. Это медведица была. У нее здесь два медвежонка… совсем маленькие — не старше месяца, смешные такие, хорошенькие. Я их заколола вашим кинжалом.
Анри усмехнулся. Как это забавно уживается в молоденькой, такой простой добродушной на вид, дочери гор — симпатичные медвежатки и заколола кинжалом. Птенчика пожалела, подсадила в гнездо, а здесь… Но с другой стороны, правильно и сделала, что заколола, так и так без матери не выжили бы, но все равно… А птенчик скоро будет летать, оглашая мир своей жизнерадостной песней… Девушка продолжила обрабатывать его раны, приговаривая:
