Мстислав Знаниев - Конец пути
— Это не все деньги, которые мне причитаются.
— Все.
— Тебя портит твоя власть. Новый король развязал тебе руки, и ты думаешь, будто весь Антериан у твоих ног.
Грэм засунул мешочек в карман. Демонстративно резкими движениями. У него уже созрел план действий. Парень развернулся, будто собрался уходить, но у двери остановился, словно вспомнил что-то.
— Чуть не забыл. В Гильдию хочет вступить еще один человек. И я думаю, ты не посмеешь мне отказать.
— Еще как посмею, — возразил Магистр.
— В таком случае верни мне мой заработок, — продолжал Грэм, по прежнему стоя лицом к двери и, соответственно, спиной к главе Гильдии. — Все до медяка. И не только за этот заказ. Или я выбью его силой. Здесь и сейчас.
Магистр посмеялся над нелепостью заявления.
— Тогда ты не выйдешь отсюда живым.
— Но и ты тоже, — парировал Грэм.
— Не нужно угроз, — продолжая улыбаться, попросил Магистр. — Мне угрожали и до тебя. Даже более того — покушались на мою жизнь. Где они теперь? Кому-то повезло оказаться на кладбище, в уютной могиле. А кто-то вовсе «пропал без вести».
— Твоя власть держится на страхе…
— Как власть любого тирана. Я этого не отрицаю. И это действенно и эффективно. Но ответь-ка мне — и прежде всего себе — много ли подчиненных мне наемников ненавидят меня? Боятся? Все они вольны уйти, когда им заблагорассудится, и никто не станет их осуждать. Но никто не покидает эти стены, пока не решит завязать с полной опасностей жизнью и уйти на покой, обзавестись семьей, наконец. Наемникам нравится их ремесло, их образ жизни. Понимаешь? Да, я жесток с отступниками, с провалившими задание неудачниками, с излишне болтливыми личностями. Но такие меры способствуют послушанию и дисциплине. Да, Грэм, и упрочению моей власти тоже. Но кроме кодекса Гильдии наемник ничем не ограничен. Это тебе не городской стражник, связанный по рукам и ногам сотнями законов. Поэтому наемники выбирают эту жизнь, эту свободу.
Магистр встал, задвинув стул, зачем-то выглянул в окно. Пожевал губами, заложил руки за спину.
— Ты еще молод и горяч, Грэм, — голос главы вдруг изменился, неожиданно для наемника стал мягче… сердечнее? — Слишком горяч. У тебя, как у каждого подобного тебе, свое понятие о справедливости, оно обострено до предела, и, что естественно, тебе кажется, что весь мир несправедлив, что все вокруг большие вруны и подлецы. Ты пытаешься изменить окружение к лучшему, но тебя не понимают. Не хотят понять. С другой стороны, как можешь ты, убийца, осуждать мои «несправедливые» действия?
Мы можем долго спорить о том, что есть добро, и что есть зло, меньшее или большее. Но, так или иначе, я считаю эти споры пустой тратой времени. Проблемы Гильдии — вот что важно для меня сейчас. Ты можешь хмыкать сколько угодно, но я говорю правду. Гильдия, как прекрасно ты выразился, катится псу под хвост. Когда я только принял… как это называется… бразды правления, я совершил несколько ошибок. И теперь стараюсь их исправить. Пойми, неприкосновенность наемников — и в первую очередь ассасинов — требует определенных затрат. Ваши действия, мягко говоря, незаконны. И если бы я не тратил часть вознаграждения на то, чтобы стражники и городовые закрывали глаза, вас бы давно уже переловили и повешали. Все-таки убийство человека даже по меркам Гильдии неприятно — ты знаешь это лучше меня. А все ассасины сохраняют человечность даже по окончанию службы — это не изуверы из бандитских шаек. Гильдия принимает заказы тогда, когда закон не в силах восстановить справедливость.
Ты говорил, что Сортхэм развязал мне руки. Он этого делать не собирался, да и не смог бы. Мы достаточно свободны. Но этот засранец потребовал увеличения выплат в казну. Гильдия беднеет с каждым месяцем. Того и гляди, придется прикрывать нашу лавочку. В доходах потерял не только ты, Грэм, но и вся организация.
Но я отвлекся. Надеюсь, ты понял положение вещей. Если нет — поймешь, когда станешь умнее.
Старик посмотрел на Грэма. Парень рассматривал потолок, все также стоя спиной к главе, словно разговор его ни капли не задел.
— Веди сюда своего «человека», — наконец позволил Магистр. — И пусть он окажется способным к ремеслу. Лишние рты мне ни к чему.
Грэм послушно вышел, плотно закрыв за собой дверь. О том, что за пять лет в должности ассасина Гильдии он не убил ни одного человека, парень благоразумно промолчал.
Уже в сгустившихся сумерках Грэм привел Марка к стенам Цитадели. На тех улицах, которыми они шли, не зажигали фонарей, но ясное-ясное небо, мириады звезд, и во много большей степени круглый диск луны давали предостаточно света, стало до того светло, что можно было разглядеть каждый камешек в мощеных дорогах и тротуарах. Марку пришлось предварительно завязать глаза, чтобы тот не смог узнать путь в твердыню Гильдии — до тех пор, пока не станет полноправным ее членом. Наемник разрешил снять плотную повязку, лишь когда проход в стене за их спинами захлопнулся.
В пустых и унылых коридорах, которыми Грэм вел новичка, не было абсолютно ничего примечательного, но Марк вовсю таращился по сторонам. Раз ему удалось заглянуть в тренировочный зал, откуда раздавался звон стали о сталь. Грэм пихнул его локтем в бок.
— Излишнее любопытство здесь ни к чему. Пойдем.
Они прошли перекрестие коридоров — здесь, в круглом зале, стояли четыре статуи из оникса, в полтора человеческих роста, изображавшие не то неизвестных богов, не то древних воинов, да красный ковер, покрывший почти весь зал.
— Не подведи меня, — шепнул наемник перед тем, как парни оказались в поле зрения руководителя Гильдии. — Будь уверенней. Старик должен убедиться, что ты ему нужен.
«Старик?» — прозвучало в голове. Но времени на расспросы уже не осталось. Грэм толкнул дверь, и Марк вошел.
Магистр неприятно удивил его. Марк считал, что самую высокую должность должен занимать самый сильный и самый искусный воин, но никак не седовласый старец. Он был одет в темный шелковый дублет и черный плащ с накинутым на голову мягким капюшоном.
Магистр безо всякого интереса окинул взглядом вошедших, кивком головы разрешил новичку сесть. Грэм маячил за его спиной.
— Что ты можешь рассказать мне? — спросил Магистр.
— Меня зовут Марк.
— Хорошо, Марк, — нахмурился старец. — Что ты можешь мне рассказать?
— Я уже рассказал все, что было необходимо.
Магистр скрипнул зубами. Малец повел себя нагло, да еще и Грэм за его спиной ухмылялся вовсю. Что ж, таланта не отнимешь — наемник, случалось, мог вывести из себя равнодушнейшего флегматика одним движением брови в нужный момент. Не нужно и говорить, что чувствовал сейчас патриарх. Он уже видел, как наглеца выпроваживают за территорию, и настрого запрещают найти дорогу обратно. Но Грэм быстро все понял. И решил склонить чашу весов на свою сторону. Он вынул из кармана тощий кошель и ненавязчиво покрутил его перед глазами, будто желая получше рассмотреть кожаный мешочек. Лицо Магистра тут же приобрело пунцовый оттенок. С трудом выговаривая отдельные слова, он произнес:
