Влада Воронова - Пути Предназначения
— Не знаю, — ответил теньм. — Я ни разу не видел мира-во-вне по-настоящему. Сначала был Сумеречный лицей, затем Алмазный Город. К тому же моё время кончается. Но ты ещё молод и можешь начать жить сначала.
— Почему кончается? — не понял секретарь. — Ведь вам всего лишь тридцать два. Я видел у референта ведомость, там написано, что теньму-четырнадцать только тридцать два года.
— Жизнь теньмов завершается в сорок. Это наш предел.
Он тронул нашивки личного телохранителя государя, губы шевельнулись в пустой улыбке.
— Мне осталось только восемь лет. А может и меньше. Нередко бывает, что наша полезность исчерпывается уже в тридцать пять.
Теньм ушёл. Секретарь сел на кровать, заплакал — для него тоже не было жизни во вне. А жизнь в Алмазном Городе не сулила ничего, кроме боли.
…Внешнеблюститель проводил секретаря низким поклоном и ненавидящим взглядом. Даже ничтожный мальчишка сумел добыть себе надёжное местечко при особе государя, а Панимер — нет.
Из кабинета вышел Адвиаг. Лица берканов больше похожи на мордочки плюшевых мишек, чем на настоящую медвежью морду, но зловредную непроницаемость от биологических предков эта чёртова раса унаследовала в полной мере. Понять, что беркан думает и чувствует, невозможно никому, даже другому беркану. А Панимеу тем более не угадать, чем закончился разговор директора с императором, в каком настроении сейчас государь — гневливом или милостивом.
«Погибельник растоптал бы Адвиага вместе со всем его мохнорылым племенем», — зло подумал Панимер.
«Погибельник, он же Избавитель? — пришла новая мысль. — А ведь это может сработать. Затея настолько глупая, что даже в случае провала ничем не грозит. Но если удастся — дивиденды превзойдут все возможные и невозможные награды».
Избавителем чернь называла некоего избранного самой судьбой людя, который должен был освободить Бенолию от тирании императора и привести хронически нищую страну, вечный сырьевой придаток более развитых государств, на вершину благоденствия. Пророчество о Пришествии Избавителя появилось вскоре после Раскола. Бенолией тогда правили Чисяо, ныне исчезнувшая императорская династия.
Невнятицу Пророчества и примитивность Предсказательного Тригона — незамысловатого устройства из трёх испещрённых цифрами треугольных картонок, предназначенного определить время и координаты появления Избавителя — Панимер презирал даже в детстве, когда был твёрдо убеждён в реальности Колокольчатого Гномика, который приносит подарки на день рождения.
Но император в Пророчество верит свято. Любой, кто может сказать о нём хоть что-то новенькое, сразу становится желанным собеседником.
Странно, что Адвиаг ни разу не воспользовался таким безотказным средством упрочить своё положение. Ведь директора службы охраны стабильности, охранки в просторечии, государь ненавидит и терпит лишь по необходимости, — ситуация в Бенолии крайне напряжённая, то и дело начинаются мятежи.
Внешнеблюститель глянул на дверь кабинета, на тошнотворно надменную рожу референта и понял: спасти его карьеру может только Пророчество. Немного поколебавшись, — обдумать речь или выдать импровизацию, — Панимер встал и решительно шагнул к референту. Когда дело доходило до вранья, импровизации всегда удавались гораздо лучше заготовок.
— Поскольку государь не удостоил меня аудиенции, — сказал Панимер, — свой доклад я составлю в письменном виде. Завтра утром его привезёт мой курьер. Постарайтесь, чтобы доклад его величество прочёл как можно скорее, потому что речь в нём пойдёт о Пришествии Погибельника.
Референт скептично приподнял одну бровь.
— Вам-то что может быть об этом известно? Ведь вы никогда не числились среди исследователей Пророчества.
— Не числился, — согласился Панимер. — Но позавчера я обнаружил в фамильном архиве древний свиток толкования Пророчества с руководством по управлению Предсказательным Тригоном. Свиток составлен одним из моих предков, Велиденом Панимером, который жил во времена свержения ордена Белого Света. Он принял постриг в обители Предвечного Круга, и его монашеской обязанностью стало именно изучение Пророчества.
Такой предок, брат главы рода, почти всю жизнь проведший в главном монастыре империи, у Панимера действительно имелся. Тут всё чисто, дознаватели Максимилиана могут проверять сколько им угодно. А вот дальше выехать можно только на импровизации.
— Большинство трудов брата Велидена остались в монастырской библиотеке, но свою последнюю работу он прислал главе нашего рода. Она была заперта в шкатулку, которую надлежало открыть лишь 5 сентября 2131 года. Я выполнил этот завет. Свиток был обработан составом, который заставил его рассыпаться в прах под воздействием света ровно через час после того, как шкатулка была вскрыта. Но я, прежде чем прочесть свиток, отсканировал его, и текст сохранился в первозданном виде.
«Файл, похожий на сканировку с древнего манускрипта я сделаю часа за два, включая сочинение текста и выбор места Пришествия, — подумал Панимер. — Сейчас же поеду домой и займусь».
Но у референта было иное мнение.
— О таких новостях докладывать надо немедленно, а не морочить мне голову всякими внешнеблюстительскими глупостями! Государь примет вас прямо сейчас. — Референт ткнул пальцем в селектор, объяснил Максимилиану ситуацию. Селектор что-то коротко квакнул в ответ и референт приказал: — Заходите, Панимер. Государь ждёт.
Внешнеблюститель судорожно сглотнул. Сейчас он либо вознесётся на самую вершину дворцовой иерархии и получит Сиреневую, а то и Зелёную комнату, либо поднимется на эшафот, если император усомнится хотя бы в одном слове Панимеровых речей. Внешнеблюститель сотворил знак предвечного круга и вошёл в кабинет.
* * *— Сегодня десятое сентября, четверг, — возвестило радио супермаркета. — Четырнадцать часов тридцать минут. Приятных покупок.
Гюнтер поставил тележку с разнообразной бытовой мелочью на узкие металлические полоски лестничных скатов, собираясь спуститься в продуктовый отдел.
— Подожди, — сказал Найлиас и бросил в корзину жёсткую посудную губку.
— Теперь можно и за продуктами, — разрешил рыцарь. Адепт покатил тележку к хлебному прилавку.
Белосветцы выбрали себе уже почти все покупки, когда в промтоварном отделе начался острый и нервный шум. Найлиас и Гюнтер с любопытством оглянулись.
Немолодой хромоногий беркан, опираясь на палку, неуклюже взбирался по пяти ступенькам, ведущим из продуктового отдела в промтоварный. Покупатели торопливо старались проскочить мимо калеки, гадливо кривили губы, отворачивались. Многие осеняли себя двойным кругом. В Иалумете считалось, что встреча с увечным приносит несчастье на целый день.
