Диана Гамова - Шёпот бессмертных
Мне стало плохо. Перед глазами поплыли зеленоватые круги. Стиснув зубы, я дошла-таки до ближайшей лавочки у какого-то магазина. Вышедшая из его дверей женщина неопределённого возраста посмотрела на меня. Ядовито-презрительные слова едва коснулись моего слуха:
— Пьянь чёртова! Ещё и одиннадцати нет, а уже нажралась.
Я хотела ответить, но поняла, стоит мне разжать челюсти, и всё съеденное за вечер попросится наружу.
Стараясь дышать как можно глубже, я попробовала разогнуться. Нет. Приступ боли спазмом сковал всю грудную клетку и живот. На отравление не походило. Что ж такое? На глаза навернулись слёзы. Чёрт возьми! Что со мной происходит?
Несмотря на боль и страшную тошноту, я постаралась выпрямиться. Не получилось. Снова пришлось обхватить себя руками и скрючится на лавочке. Каким-то десятым чувством я отмечала на себе любопытные, гневные, осуждающие взгляды. Но никто не подходил.
Почувствовав себя чуть лучше, я встала и поплелась к дому. Прошла, однако, недалеко. Новый приступ боли застал меня в парке. Пришлось судорожно искать ближайшую лавочку. Таковая обнаружилась под разбитым фонарём. На неё-то я и села. Я уже честно подумывала о том, чтобы набрать 03. Не дело так загинаться не пойми от чего. Как только боль стала чуть тише, а перед глазами зелёные круги уступили место бледно-зелёным, я решила достать мобильник.
— С вами всё в порядке?
От неожиданности я едва не подпрыгнула. За что тут же поплатилась новой волной ощущений. Желудок на этот раз почти допрыгнул до горла.
— Нор-мально, — сквозь зубы ответила я, цедя каждую букву, следя, чтобы это были только буквы.
— По вам не скажешь.
Голос был низкий, мужской. В нём присутствовали одновременно и интерес, и подобие заботы. Ни капли жалости.
— Вы ели или пили что-нибудь подозрительное? — деловито осведомился незнакомец. Судя по тому, откуда доносился голос, собеседник сидел рядом со мной на лавочке. Как же так? Я его не заметила? Совсем плохо.
Мужчина повторил вопрос.
Я отрицательно покачала головой.
— Вы беременны?
Снова не угадал.
— Ни в каких драках не участвовали?
— Вы… что… врач и вам нечем заняться? — прошептала я.
— Нечем, — согласился собеседник. — Клятва Гиппократа обязывает, если хотите.
— Кажется, я не просила… помощи.
— Она вам нужна. Или скажете, нет?
Промолчала я не потому, что не доверяла случайно оказавшимся в парке врачам. А потому, что меня снова скрутил спазм. Собеседник воспринял моё молчание по-своему. Он подсел ближе, скользнул руками по моей шее, спине. Вынудил убрать руки от боков. Потом одним движением нажал куда-то под ребра. Было больно так, что из глаз полились слёзы. Хватая ртом воздух, я прокляла всё и всех: и свою работу, и шефа, и осень, и этого «добродетельного» врача.
Через минуту болевые ощущения стали проходить. Незнакомец с явным интересом осведомился:
— Лучше?
— Немного, — ответила я. — Что вы сделали?
— Ничего особенного. В Древнем Китае таким способом часто снимали боль. Акупунктура. Слышали?
Я кивнула.
— Я бы вам посоветовал всё же обратиться со своей проблемой в клинику.
— У меня нет проблемы.
— Сначала все так говорят. А потом поздно. Кстати. Возьмите, это моя визитка. Обычно я не принимаю пациентов после шести да ещё в парке на лавочке.
В благодарность я снова кивнула.
— Вам лучше пойти домой. Вас проводить?
— Нет, спасибо. Я живу недалеко. Сама как-нибудь справлюсь.
— Ну-ну, — донеслось из темноты.
Мой благодетель встал. В темноте я увидела очертания его фигуры. Худоват, невысокого роста.
— Доброй ночи, мадмуазель.
— Доброй, — ответила я.
Фигура плавно растворилась в темноте. Звук удаляющихся шагов смолк чуть позже. Я тоже встала и направилась домой. Хватит с меня на сегодня приключений.
Как добралась до дома, я не помню. На протяжении всего пути от парка, мне было страшно, что боль вернётся. Этого не случилось. Как только дверь моей съемной квартиры захлопнулась, я в изнеможении села прямо на входе. Не разуваясь и даже не раздеваясь. Мне требовался отдых. Взглянув мимоходом на часы, отметила, что уже половина двенадцатого. Надо бы подняться. Раздеться. Принять душ и лечь в постель. Мысли о чистой кровати приятно согрели душу. Но сил не было.
Я дала себе обещание. Вот сейчас закрою глаза на минутку. Посижу чуточку. А потом соберусь с силами и отправлюсь в душ. В этом и заключалась моя роковая ошибка.
4
Холодные водовороты, тёмные глубины, пугающая высь и ещё много чего проносилось перед глазами. Я падала, взлетала на сапфировых крыльях, кричала во всё горло до хрипоты. Мне было странно, страшно и одновременно легко и весело. Я знала, что-то в моей жизни нестерпимо, неуловимо и неостановимо меняется. Как вода со скал несётся вниз, так и моя душа летела куда-то в самую синюю высь. И эта высь… или глубина… меня совсем не пугала.
Мобильник настойчиво требовал внимания.
Бзззз. Бзззз. Бзззз.
Вибро-звонок — самая полезная, но и надоедливая функция в телефоне. Пошарив по полу, не открывая глаз, я нащупала выпрыгивающий прямоугольник.
— Да, — по хриплости я могла соперничать с некоторыми певцами шансона.
— Ксана! Ну, ты Кремль! Я тебе всё утро звоню!
— Привет, Тань. Что-то срочное?
— Срочное? — переспросили в трубке. — Я тебе весь день вчера звонила! И всё сегодняшнее утро! А ты меня не брала.
Пришлось поднять свинцовые веки. В квартире было светло. Часы показывали ровно два. Это что ж, я всю ночь тут на коврике перед дверью просидела? Стыд-то какой!
— Ксана! Алло! Ты тут? Слышишь меня?
— Слышу-слышу, — нехотя отозвалась я. — Чего ты хотела?
— Я хотела к тебе сегодня зайти.
Поняв, что без помощи обеих рук не встану, я смирилась с попытками подняться. Отдышавшись немного, ответила:
— Нет. Не сегодня. Работы много, — врать плохо. Но если Татьяна увидит меня в таком состоянии, я — а) сгорю от стыда; б) умру от её руки. Ни то, ни другое мне не надобно.
— Ай, мне твоя работа всю жизнь портит! Роксана, слушай внимательно. Я освобожусь через два часа. Ты как? Дома будешь? Учти, если нет, зайду за тобой в офис!
— Через три часа. К пяти, — согласилась я.
— ОК! И, кстати, Ксан, ты что, простыла? У тебя голос, как у брутального мужика.
— Спасибо, милая, я тоже тебя люблю, — съязвила я в ответ. — Ладно. У меня дел куча. Будешь подходить, позвони. Пока.
— Пока.
Отключившись, я отодвинула телефон. Окинула себя взглядом.
